— Ага, — сказал он — Я готовлю дым.
Оглянувшись назад через свое правое плечо, я увидел, как он прикрутил красную дымовую гранату к надульнику своего М60. Я знал, что по традиции, красный дым обычно давался группой ПиУ при возврате на базу после того, как они записали на свой счет убийство. Это был видимый символ для всех. Вроде того, как подводники времен Второй мировой поднимали над мостиком метлу, означая чистую победу.
Выставленный из подветренной двери М60 Крокетта оставлял красный дым, видимый каждому во всем мире. Я возвращался со своей первой разведывательной задачи командуя собственным вертолетом и шел с красным дымом, отмечавшим наши убийства, включая мое первое с воздуха.
Это было волнение, смешанное с ужасом. У меня дрожали руки и не было слов. В них не было необходимости. Я сражался с врагом лицом к лицу. Я совершал ошибки, но выполнил задачу и выжил. И я взял свою первую кровь.
С двадцать первым днем рождения.
Глава 5
Вручение награды
В течении марта и апреля 1969 года 1-я пехотная дивизия провела три наступления в полную силу, чтобы спугнуть Чарли и попытаться заставить его сражаться в открытую в масштабе подразделений.
Первая операция, «Клин атланта» (с 18 марта по 2 апреля), была организована для удара по частям 7-й дивизии АСВ, с охватом каучуковой плантации Мишлен. Второй была «Мощь атланта» (с 10 апреля по 15 апреля), рассчитанная на то, чтобы вернуться в Мишлен после 7-й дивизии АСВ.
Отчеты разведки выявили склонность противника к повторной оккупации территории после вывода американских подразделений. По инициативе второго отдела, войска, задействованные в «Клине Атланта», были выведены из района плантации Мишлен, чтобы посмотреть, не проникнет ли враг обратно. Они так и сделали. Потом сделали мы — ударили по ним «Мощью Атланта».
«Плэйнсфилд уорриор» была начата 18 апреля против основных сил ВК-АСВ в Трапеции.
Зажатый между вылетами на прикрытие в ходе операций «Клин Атланта» и «Плэйнсфилд уорриор», я летал на постоянной утренней задаче визуальной разведки, помогая продвижению механизированного подразделения к северо-востоку от «Мошонки» (прозвище двух характерных изгибов реки Сонг Би в этом месте). Броневая колонна, с танками М48А3 «Паттон» во главе, крушила джунгли, прокладывая путь бронетранспортерам М113. Колонна двигалась к базовому вражескому лагерю, обнаруженному на вершине одного из холмов. Мы должны были вести разведку перед колонной, чтобы держать их на наиболее выгодном курсе к лагерю и предупреждать о любых неприятностях, которые могли обнаружить перед ними или на флангах.
Пилотом моего ударного вертолета был Пэт Ронан (Три Три). Все разведчики любили летать с Пэтом. Он был агрессивным и вспыльчивым пилотом «Кобры», да. Но за пределами кабины он был тихим и сдержанным. У него были самые впечатляющие и характерные усы во всей роте — блондинистые, пушистые, как у Йоземита Сэма [9].
Мы с Пэтом вышли из Фу Лой на рассвете и направились на ноль три пять. Нам не потребовалось много времени, чтобы добраться до района цели и найти колонну, которая уже была на пути к базовому лагерю АСВ.
Пэт отправил меня на бреющем впереди колонны, проверить район и заглянуть разок-другой в базовый лагерь, чтобы посмотреть, смогу ли я вызвать на себя огонь. Мы до сих пор не знали, занят ли лагерь.
Позывным для командира механизированной части был «Страйдер Один». Работая по его фронту и флангам, я не увидел ничего, что вызвало бы у меня какое-либо беспокойство за колонну, поэтому я сказал ему продолжать движение к назначенным координатам.
Пролетев над базовым лагерем, я не вызвал на себя никакого огня, хотя были доказательства недавнего пешего движения вокруг некоторых бункеров. Но я отметил, что здесь и там появилась свежая маскировка.
На следующем проходе над лагерем, мой борттехник, Эл Фаррар, внезапно включился по интеркому:
— Сэр, я чувствую запах динков. Они здесь, я знаю. Я чувствую их запах. Не замедляйтесь, лейтенант. Они спрятались, я чувствую запах ублюдков!
Еще недавно Эл Фаррар был симпатичным девятнадцатилетним парнем с Род-Айленда. Я летал с Фарраром раньше и знал, что могу доверять его интуиции. Вы в самом деле могли чувствовать запах собравшегося в одном месте противника с воздуха. Я не знаю, было ли это отсутствием элементарной личной гигиены, или их, в основном, рыбной диеты, или мрачной комбинацией обоих факторов. Но вы могли уловить очень характерный запах, когда приличное количество вьетконговцев находилось в одном месте — резкий запах гниения, тяжелый и мускусный.
Я переключил свою рацию на FM.
— Страйдер Один, это Темная Лошадка Один Семь. Мой старший унюхал плохих парней. Продолжайте двигаться по направлению ноль три пять, прямо в район базы.
Командир колонны ответил:
— Темная Лошадка Один Семь, Страйдер Один. Вас понял. Двигаемся на ноль три пять.
Отойдя от базового лагеря, я вернулся к бронеколонне. Я проверил фланги Страйдера, а затем начал медленно кружить над колонной, наблюдая за ее работой.
Даже будучи офицером-танкистом, я не видел ничего подобного. Два основных танка впереди буквально сносили деревья и прорывались через джунгли, прокладывая путь для более уязвимых бронетранспортеров М113.
Затем я вернулся, чтобы еще раз взглянуть на фронт колонны и базовый лагерь прямо перед ней. Черт! В базовым лагере на крыше одного из бункеров стоял вражеский солдат — огромный, как жизнь. Я ясно видел его лицо. Без сомнения, он был также удивлен, как и я.
В ту долю секунды, которая мне потребовалась, чтобы пройти мимо него, я увидел, что он одет в камуфлированную «тигровыми полосами» форму и держит ручной пулемет РПД. Оружие было с деревянным прикладом, пистолетной рукояткой, барабанным магазином и сошками на конце ствола — еще не нацеленное на меня!
Как только я завис над солдатом, он спрыгнул вниз в бункер и я услышал крик Фаррара:
— У меня Гомер!
Борттехник даже не успел нажать кнопку микрофона. Он испустил вопль, который я смог услышать даже через шлем, сквозь шум турбины и лопастей.
Фаррар нажал гашетку своего М60 и послал град свинца в ВК, когда тот нырнул во вход бункера. Я жестко и быстро заложил вправо, замедляясь, чтобы дать Фаррару лучший угол стрельбы, а затем вышел на Ронана:
— Эй, Три Три, мы нашли врага на земле и ведем по нему огонь.
Наблюдая, подобно наседке, за тем, что происходило внизу, Ронан мгновенно ответил:
— ОК, Один Семь, уходи оттуда и дай мне обработать район ракетами.
В прошлый раз я получил выволочку, за то, что слишком долго возился с сампанами, поэтому я выкатился оттуда и вышел на FM на командира механизированной части.
— Страйдер Один, это Темная Лошадка Один Семь. Мы нашли людей в бункерах перед вами. Я собираюсь уйти отсюда и набрать высоту… Ударный вертолет немного поработает. Продолжайте ваше движение и я вернусь к вам, как только они выпустят по земле ракеты.
Страйдер ответил:
— Хорошо, Темная Лошадка, подтверждаю. Мы поняли, что будет небольшой огонь по фронту и мы будем видеть «Кобру».
Ронан сделал заход на район, стреляя ракетами. Как только он начал выводить из захода, зеленые трассеры хлестнули из базового лагеря прямо по «Кобре». Ронан орал в эфир:
— Три Три, под обстрелом… ПОД ОБСТРЕЛОМ!
Мои глаза были прикованы к «Кобре». Когда Ронан прервал свой заход и увалился влево, я видел, как турель вертится под вертолетом, поливая район огнем 7,62 минигана.
Услышав крики Ронана и увидев зеленые трассеры, тянущиеся к его машине, я сорвался. Не задумываясь, я заложил вираж, практически перевернув маленький OH-6 на спину, и нацелил машину назад в комплекс бункеров, зажав спуск своего минигана.
— Один Семь, я веду огонь! — успел я прокричать.
Мне никогда не приходило в голову, что до этого момента ни один пилот-разведчик не шел на цель, пытаясь защитить ударный вертолет. Я стрелял из пулемета в нисходящем заходе прямо на бункер. Оторвавшись от оружия, я поднялся на некоторое расстояние над деревьями, а затем еще выше.
