Потом мы с женой и дочкой часто бывали на Летенском поле уже без нашего гида. Ступали по уцелевшим, навеки вросшим в лужайку плитам, отполированным временем, тысячами подошв и велосипедных шин, ветром, дождём и снегом, непременно стояли какое-то время на смотровой площадке. Представляли себе уникальный памятник, говорили о разных превратностях и истории, и человеческих судеб, о самоубийстве автора взорванного мемориала архитектора Отакара Швеца… Думали и о том, возвратится ли снова когда-нибудь Сталин на это место, поскольку знали уже и в Праге, и во всей полюбившейся нам Чехословакии немало людей, хранивших такую надежду.
Но мы при этом не знали, не видели пока издали ещё одного московского перевёртыша, который тоже, банально предав и продав всё святое, вот-вот пойдёт разрушать уже и не памятники, а целые страны, системы, общественные уклады… Я было сунулся в "Комсомолку" с очерком об истории пражского Сталина, но бравшие там в руки руль ребята меня уже как-то не поняли, посоветовав лучше вникать в "размах перестройки, свежие ветры, "бархатную" революцию"… Вникать во всё это было несложно, местные "шестидесятники" уже обо всём говорили вслух, но аплодировать новым крушителям памятников мне совсем не хотелось, хотя многих из них я знал как коллег или даже считал друзьями. Но истерия на Вацлавской площади нас "раздружила" и развела, а тут и моя "перестроившаяся" редакция возжелала моего досрочного возвращения…
А настоящие друзья-чехи подарили нам на отъезд гигантское фото того самого Сталинского монумента. Оно заняло чуть ли не всё чемоданное дно, но бдительные таможенники его извлекли и долго разглядывали, после чего вернули на место. И мы попрощались с Чехословакией, превратившейся вскоре в Чехию и Словакию, где на памятной нам площадке пражской Летны стоит теперь некое изваяние-метроном. А под ним, в полумраке былого музея, сперва был картофельный склад, затем находилась "свободная" радиостанция, потом её место занял рок-клуб, а теперь уже там то ли есть, то ли будет океанариум… Но это совсем неважно. Зал там большой, помещение крепкое, акустика идеальная, и если сверху когда-то вдруг зазвучат шаги командора, их хорошо услышат.
Они же — не метроном, панове. Они — набат!
Наталья Алексютина КНИГА НАДЕЖДЫ
При всей кажущейся простоте, жанр интервью требует к себе много внимания. Прежде всего, нужно постараться "разговорить" собеседника. То есть зарядить его батарейкой собственного энтузиазма и получить в ответ не меньший заряд готовности к монологу. Самую большую трудность здесь представляют чиновники, поскольку их казеннообразное мышление не дает им не то что прибегать к метафорам, но и элементарно демонстрировать личное отношение к тому или иному событию.
Но даже если собеседник расположен к вам и красноречив, из полученного информационного материала необходимо составить композицию и донести до читателя портрет, мысли, идеи человека, не исказив, не изолгав их. Высший пилотаж интервьюера, на мой взгляд, остаться "тенью", позволив главному участнику беседы засиять всеми гранями своего мировоззрения.
Как мне кажется, с этой сверхзадачей справилась Екатерина Глушик — автор книги "Что сделать? Беседы о русском развитии" (Форум, Москва.). Перед нами сборник интервью со многими известными людьми, в том числе чиновниками, работающими в различных сферах: науке, промышленности, культуре, образовании и т.д. Нисколько не умаляя достоинств вопросов автора (кстати сказать, по ним часто можно определить профессионализм интервьюера), нужно заметить, что ответы на них носят почти исповедальный характер. И это чрезвычайное достоинство книги. Откровение, размышление, незавуалированная эмоциональная окраска текстов — такое сейчас встречается редко. Потому что многие интервью сегодня выглядят либо как состязание двух "небожителей", где каждого тянет пропиарить себя, любимого, либо как диалог с формальными, набившими оскомину вопросами и ответами.
Книга "Что сделать?" построена по другому принципу — по принципу контакта. Доброжелательного и потому — продуктивного. Благодаря этому контакту открываются совершенно удивительные стороны той или иной популярной личности. К примеру, глубинны, актуальны, философичны рассуждения о предназначении культуры, ее миссии и ее нынешнем состоянии народного артиста России Юрия Соломина, режиссера Карена Шахназарова, писателей Александра Проханова, Юрия Полякова и Лидии Сычевой. Поражает степень открытости и серьезный анализ явлений и событий, происходящих в науке, истории, экономике, озвученный такими мэтрами, как доктор наук, профессор Сергей Капица, доктор философских наук, историк Ирина Орлова, председатель совета Союза нефтегазопромышленников России Юрий Шафраник, главный редактор журнала "Свободная мысль" Владислав Иноземцев и др.
Безусловно, название книги говорит само за себя. Автор неслучайно вступила в перекличку с Николаем Чернышевским, поскольку так же, как и в его романе "Что делать?", в ее сборнике есть вполне читаемый лейтмотив — Россия. Ее судьба, путь развития, ее видимые горизонты и оставленные позади эпохальные ступени. Этот путь поиска предназначения никогда не был простым, и очень трудно, идя по нему, не запнуться на какой-нибудь имперской кочке. Но Екатерине Глушик удалось при абсолютно выраженном, трепетном отношении к России, попытаться присмотреться к этому алмазу со всех сторон. С помощью многоракурсного взгляда своих собеседников. Высококлассные специалисты в разных областях, будь то главный кардиохирург Лео Бокерия, или космонавт-испытатель Сергей Жуков, или генеральный директор реставрационно-производственного предприятия "Таргет-цель" Вячеслав Суслин — все эти люди, зараженные общим "вирусом" неравнодушия, пытаются разобраться в феномене под названием Россия. А, разобравшись, сказать, в общем-то не новые, но такие важные слова, что народ и его Отечество — это не две уходящие в бесконечность параллели. Это единое, неделимое целое, и твоя со-причастность однажды спасет кому-то жизнь, построит для кого-то дом, откроет для кого-то книгу.
В сборнике 35 интервью, и последнее из них — с самим автором, с Екатериной Глушик, с которой беседовала Оксана Корчина. И здесь читатель может оценить её откровенность и открытость, узнать о том, как она пришла в литературу и в публицистику. Екатерина Глушик чётко формулирует своё кредо: "…писатель должен воспитывать в человеке сопереживание, чтобы он, читатель, и реальному человеку, не только лирическому герою, сопереживал… Даже детектив должен воспитывать. И не растить преступников, а показывать, что преступления — это зло… Показывать, что смерть — это трагедия.… Любой жанр может и должен воспитывать и социально ориентировать читателя". Екатерина Глушик — автор нескольких художественных книг. Интересны её рассуждения о герое в современной литературе: "Сейчас герой, собственно, уже тот, кто сохраняет порядочность на своём рабочем и жилом месте: не бросился воровать, сутяжничать, не оскотинился — мол, мне плохо, так буду ночь напролёт орать и никому спать не давать". Безусловно, книга "Что сделать?" — это тоже поиск героя нашего времени, это "укрепление" в медийном пространстве тех или иных личностей, выбранных автором. (Не секрет, что журналисту — а именно это ремесло кормит ныне многих писателей — подчас приходится интервьюировать "анти-героев", которых причуды истории вознесли на вершины власти и популярности.)
Если бы книги имели определения, я бы назвала книгу "Что сделать?" светло-познавательной. Помимо того, что из бесед с серьезными профессионалами действительно можно почерпнуть новую, ценную информацию, касающуюся их областей знаний, книга Екатерины Глушик напоена светом надежды. Это сродни взгляду на дробящийся под солнцем ручеек — присмотришься, а в каждой его прыткой горбинке по солнцу! И, наглядевшись на такое природное чудо, хочется жить дальше. Щедро и улыбчиво.
Санкт-Петербург
Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ
Как у русских хозяек первый блин комом, так у россиянских властей — первый снег пробкой. Но если хозяйка второй блинок уж навостриться печь, она уж и сковородочку прочувствовала, и как тесто удалось, потому что она все это знает, то россиянские власти не чувствуют страны: ни народ, ни климат. Потому у них все комом. Всю нашу жизнь скомкали.
Иду по центру. Пробка. Скорость автомобилей 0 км в час. По встречной едет Мерседес с мигалкой. Едет по скоростью матерящегося, махающего жезлом гаишника, идущего впереди авто. Гаишник подбадривает себя и разгоняет всех матом повышенной этажности, расчищая дорогу мигалкуимущему авто, сталкивает автомобили, законопослушно стоящие на своей полосе, на тротуар. Вот оно — равенство перед законом и правилами дорожного движения!
