После этого мальчик провел в Ширди 26 лет и покинул его только тогда, когда Баба «ушел». Тогда он принял саньясу (отшельничество) и стал великим святым.
122. Нарада стал мудрее благодаря пастушкам
Для победы над эгоизмом не требуется ни жестокая система практик, ни контроль над дыханием, ни даже всесторонняя ученость. Гопи (пасту́шки) доказали эту истину. Они были простыми деревенскими женщинами, и постулаты премудрых писаний не коснулись их умов. Нараду так поразило их полное невежество в области духовного развития, что он вызвался преподать им несколько уроков джняны (высшего знания). Когда он вошел в Бриндаван, то заметил, что молочницы, продавая молоко и творог, забывали выкрикивать название своего товара, а вместо этого повторяли: «Говинда Нараяна!» – так глубоко были они погружены в мысли о Боге. Они не осознавали, что уже распродали все молоко, и продолжали ходить по улицам, произнося имена Бога, ибо сама пыль Бриндавана была для них священна. В них не было ни вишайи-васаны (интереса к внешнему миру), ни тяги к чувственным удовольствиям, поэтому им не присуща была и аджняна (невежество). Нарада понял, что они не нуждаются в уроках, которые он собирался им дать. Наоборот, он попросил их научить его тому, как добиться такой искренней жажды Господа и обрести Его ви́дение.
Среди них была пастушка по имени Сугуна, чьи мысли были целиком заняты Кришной. По существовавшему в Бриндаване обычаю каждая домохозяйка вечером зажигала свою лампу от светильника, горевшего в доме Нанды, твердо веря, что свет от огня самого старейшего и достойного приносит благо.
Сугуна пошла со своей лампой к дому Нанды. Приблизившись к нему, она почувствовала, что ее охватил радостный трепет: она увидела дом, где прошло детство Кришны, и куда всех молодых пастухов и пастушек влекли Его проказы, игры и веселые прибаутки. Она долго стояла со своей не зажженной лампой у большого масляного светильника, освещавшего самую просторную комнату в доме. Она стояла близко к огню, и ее рука была прямо над пламенем, но она не ощущала боли. Яшода увидела это и пробудила ее от мечтаний, или, может быть, от видения? Ибо для Сугуны, куда бы она ни глянула, повсюду был живой Кришна. Это и есть танмайятвам, или отождествление, к которому каждый должен стремиться.
Плохо, если оперившийся птенец остается в гнезде; ему настала пора взмахнуть крыльями и взлететь в небо. Плохо, если человек ползает в пыли; Он должен увидеть далекую цель, ясную и великую, расправить крылья и – взлететь.
123. Пища – основа характера
Существует некая тонкая связь между теми, кто готовит пищу и подает ее, и теми, кто ее поглощает. Пища – основа характера. На состояние ума влияет состояние тела. Я расскажу вам об одном случае, произошедшем 80 лет назад. В Бадринатхе, высокогорном ашраме в Гималаях, жил великий йоги по имени Хамсарадж. Он был всегда поглощен воспеванием славы Господа. У него был ученик, серьезный и искренний. Несколько ночей этого молодого человека преследовал сон, не дававший ему покоя. Он видел прекрасную шестнадцатилетнюю девушку, плачущую в великом горе и отчаянно взывающую о помощи: «Неужели никто не спасет меня?» Молодого человека поразил этот странный сон, и он никак не мог выбросить из головы скорбный образ и ужасный крик. Он рассказал о своем сне учителю. Хамсарадж – могу вас заверить – был истинным Хамсой, небесным лебедем. Эта птица способна отделять молоко от воды, не так ли? Хамсарадж, обладая этой способностью различать, проанализировал ситуацию и открыл причину страшного сна.
Он забросал молодого человека вопросами: «Что ты делал в тот день, когда впервые увидел сон? Куда ты ходил? Что ты ел?» и т. д. Выяснилось, что ученик вместе с другими ездил на праздник и ел там пури и чапати (жареные и печеные лепешки). Оказалось также, что праздник устроил бедный брахман. Тогда Хамсарадж послал ученика разузнать, по какому случаю и на какие средства устроил он тот праздник для отшельников Бадринатха. Молодой человек проклинал тот день, когда сон впервые стал преследовать его, поскольку сейчас, выполняя волю учителя, он вынужден был отправиться в бессмысленную поездку для выяснения не относящихся к делу подробностей; он не понимал, как это может помочь его садхане.
И все-таки он поехал и стал вести расспросы о празднике, о том, чему он был посвящен и на какие деньги устраивался. Стало ясно, что средства были получены от некоего 60-летнего ростовщика, за которого брахман выдал свою дочь, получив за это десять тысяч рупий. Эта «проданная» дочь и взывает к святым людям, умоляя их проявить к ней немного человеческой доброты.
Хамсарадж тем самым показал своему ученику, что прежде чем принять такой дар, как пища, нужно знать «подоплеку» это пищи, мотивы, по которым ее предлагают и чувства, которые движут дающим.
124. Что Бог решит, то и случится
Амбариша, царь Солнечной династии, совершал яджну, но в решающий момент предназначенное для жертвы животное исчезло. Жрецы посчитали, что для возмещения этой греховной потери Богу должно быть пожертвовано человеческое существо. Царь пообещал тысячу коров тому, кто пожертвует сына, но какой отец пошлет на смерть свое дитя даже за тысячу коров? Были выдвинуты также и другие условия: царские гонцы не имели права требовать сына у кого бы то ни было, они не должны совершать грех, приравнивая 1000 коров к человеку; отцам тоже запрещалось обращаться к сыновьям со столь зловещей просьбой. Готовность к жертве должна исходить только от самого сына – без всякого внушения и принуждения; только такая жертва будет принята богами. Эта весть дошла до Сунашепы, и он, придя к отцу, сказал, что с радостью принесет себя в жертву, ибо есть ли для смертного более достойная судьба, чем подняться на небо через жертвенный огонь?
Сунашепа убедил отца, что его желание отправиться на место яджны и пожертвовать себя оправданно и законно. И он поспешил в столицу. По пути он зашел к своему дяде по матери, мудрецу Вишвамитре[46], и тот попытался удержать юношу от жертвы. «Все это глупое суеверие и ничего больше; разве можно заменять корову человеком?» – говорил он. Сунашепа отвечал, что все люди – это стадо коров, ибо пока в них не расцветут вивека и вайрагья (способность к различению и отречению), они все равно что животные. Поэтому, несмотря на аргументы дядюшки – похожие доводы приводят те, кто отговаривает людей от поездки в Путтапарти – Сунашепа сумел добраться до места яджны. Так же как у нас в ашраме загорается свет, когда включают рубильник в Пенуконде[47], так и тогда, когда Бог что-то решит, это и произойдет. Но Господь ведь не камень и не скала; Его сердце растаяло при виде решимости юноши. Из жертвенного пламени явился царь богов Индра, и излил благословения на голову «жертвы», затем он удалился. Ведь это он, Индра, увел жертвенную корову и разыграл весь этот сюжет, чтобы, осветив ярким светом Сунашепу и его величие, благословить его.
125. Все имена – Его, все формы – Его
Позвольте рассказать вам об одном случае, который произошел, когда Я был в предыдущем теле, в Ширди. Там была одна женщина из Пахалгаона, простая и неграмотная, но преданная. Она держала у себя на кухне воду в трех тщательно вымытых, начищенных до блеска кувшинах. Вода была из трех разных источников. Женщина называла эти кувшины Гангой, Ямуной и Сарасвати. Когда у ее дома появлялся мучимый жаждой странник, она смешивала воду из трех кувшинов и подавала ее как Тривени тиртху (святую воду из места слияния трех рек). Соседи, бывало, смеялись над ней, но ее вера в то, что три источника связаны под землей с тремя реками, сливающимися в Праяге, была неколебима.
Ее муж отправился в паломничество в Каши (Варанаси). Его мать, благословляя его, надела ему на палец свое золотое кольцо и наказала беречь его как талисман. Когда он совершал ритуальное омовение в Ганге у Маникарника гаты[48], кольцо соскользнуло в воду, и его нельзя было отыскать. Вернувшись домой и рассказав о случившемся, он старался утешить свою мать: «Ганга захотела получить это кольцо, и она взяла его». Услышав это, его жена сказала: «Нет, нет. Мать Ганга никогда не пожелает вещи, принадлежащей старой бедной женщине. Она примет лишь то, что подносится ей с любовью. Ганга вернет нам кольцо, я уверена. Я попрошу ее, ведь она у меня на кухне!» И она пошла на кухню и, сложив руки, стала молиться перед кувшином, которому дала имя Ганга. Она засунула в него руку и принялась водить ею по дну. И конечно же – получила обратно кольцо! Она пришла в «Дваракамайю[49]» (мечеть Ширди) вместе с мужем и свекровью.
Важнее всего – вера. Ни форма, ни имя, на которые она направлена, не имеют значения. Ибо все имена – Его, все формы – Его.
126. Любите тех, кого любит Бог
У гопи не было другой цели, других желаний, других идеалов: они знали только одно – полное, безоговорочное, безраздельное подчинение себя Господу.
