По Мединскому, практически вся отечественная история состоит из мифов, придуманных «за бугром». И задача историка — разоблачать их, не оставляя от западных источников камня на камне. Интересно, читал ли Мединский знаменитый философский труд Алексея Лосева «Диалектика мифа»? Ведь классик утверждает, что наука как таковая ни с какой стороны не может разрушить миф, ибо миф не базируется на научном опыте. Но и слава богу, что Мединский к этой концепции не прислушивался. Иначе российский читатель был бы лишен удовольствия проштудировать с десяток его исторических бестселлеров, изданных в период с 2008 по 2012 год немалыми тиражами.
Не все коллеги эти исторические экзерсисы оценили. Например, историк Алексей Исаев, находившийся под впечатлением от прочтения книги под названием «Война», язвительно заметил, что «история от Мединского опирается на три «А»: агитпроп, ахинея и алогичность». Научную биографию молодого историка злопыхатели тут же начали изучать «на просвет». Уже вскоре в автореферате докторской диссертации Владимира Ростиславовича пытливые критики обнаружили признаки плагиата. Так, редакция журнала «Актуальная история» утверждает, что автор якобы использовал чужие тексты иногда целыми абзацами. Получил Мединский свой «восторженный» отзыв и от коммунистов. В КПРФ порекомендовали «сравнить текст Мединского из книги «О русском пьянстве, лени и жестокости» с текстом гуляющего по Сети реферата». Ссылки прилагались. Злопыхатели не успокоились даже после того, как президент Дмитрий Медведев объявил плодовитому автору благодарность «за активное участие в научно-исследовательской, публицистической и популяризаторской работе по противодействию фальсификации истории в ущерб интересам России».
Впрочем, по Сети ходили слухи, что Мединский сам провоцировал скандалы вокруг своих произведений, дабы поднять продаваемые тиражи. Те на волне шумихи и впрямь росли как на дрожжах. Например, суммарный тираж одной только серии «Мифы о России» составил 350 тысяч экземпляров.
Пати фо эврибади
На посту министра культуры Владимир Мединский быстро освоился. В министерстве он корпит, по его словам, с девяти утра до часа ночи. Результат налицо. У граждан уже появилась возможность обращаться к министру напрямую: на сайте ведомства создан его личный электронный ящик «для всех идей и предложений». Хотя у самого главы ведомства этих самых идей пруд пруди и без всяких посторонних.
Например, задумка вооружить школяров своеобразным «Кратким курсом», единым учебником истории — лишь первый шаг. Мединский мечтает— ни много ни мало— идейно интегрировать Россию, Украину, Белоруссию и Казахстан, где будут единая история, общие учебники, дома дружбы. Еще будучи депутатом, он внес предложение о проведении обязательной научной экспертизы художественно-документальных фильмов до их выхода в эфир.
За несколько суток до назначения Мединский заявил, что на месте гостиницы «Россия» он хотел бы видеть тематический парк, посвященный «не только династии Романовых, а вообще истории России». В феврале нынешнего года Комиссию по противодействию попыткам фальсификации истории он предложил преобразовать в некий политический орган. По его словам, это должно быть «что-то типа Совета при президенте по историческому просвещению или сохранению исторической памяти. Который бы занимался не столько противодействием фальсификациям, сколько позитивным распространением исторических знаний».
Если министр не откажется от своих прежних инициатив, то он наверняка поставит ребром и вопрос о «нравственной цензуре на телевидении, о необходимости запрета той грязи, которая льется на нас потоком с телеэкранов». В сферу деятельности модернизированного главлита, по его мнению, должны войти рекомендации по запрещению «развращающих передач». Этот же комитет будет решать вопрос о «переводе отдельных телеканалов, например MTV, и прочей полупорнографической грязи в кабельный режим».
Некоторые прежние идеи Мединского могут произвести еще более сильное впечатление на его коллег по правительству. Он, например, очень настойчиво предлагал, чтобы чиновники категории «А», топ-менеджеры госкомпаний и руководство правоохранительных структур «продали свою зарубежную собственность, вернули детей из заграницы для продолжения обучения в России». «По большому счету, — считает Мединский, — даже отдыхать за границей чиновникам категории «А» не очень здорово, неэтично. И процитировал Священное Писание: «Где сокровища ваши, там и сердце будет ваше».
Сердце самого Владимира Ростиславовича вместе с теми, кто находится на переднем крае российской культуры. Заняв новый пост, он чуть ли не первым делом встретился с бабулями, взявшими «серебро» на «Евровидении», и заверил собравшихся: «Тот, кто в начале нового этапа своей деятельности пообщался с «Бурановскими бабушками», обречен на успех».
Теперь, кстати, понятно, почему и Владимир Путин засобирался вживую послушать «Пати фо эврибади». Кому же не захочется быть «обреченным на успех»?
Благоухание седин / Искусство и культура / Литература
Благоухание седин
/ Искусство и культура / Литература
Андрей Битов: «Мы перейдем к другому состоянию литературного языка. Мы начнем писать, как говорим, и говорить, как думаем»
За Андреем Битовым давно закрепился титул интеллектуального лидера советской неподцензурной литературы и просто национального классика. Его роман «Пушкинский дом» был прочитан как всеобъемлющая метафора русской культуры. Битов едва ли не единственный, кому удалось ввести в нашу традицию постмодернистские принципы, не противопоставляя их «русской классике», а, напротив, удачно подчиняя жанровым стратегиям отечественной словесности. Отсюда расхожая фраза: «У Битова постмодернизм с человеческим лицом». Участие в создании альманаха «Метрополь», президентство в Русском ПЕН-центре — это своего рода заметки на полях битовской литературной славы. В последнем романе «Преподаватель симметрии» писатель подтвердил набоковский уровень стилистики. В эти дни Андрей Битов празднует 75-летний юбилей.
— Андрей Георгиевич, круглые даты к чему-то обязывают?
— Возраст человека имеет критические точки. И в лермонтовском возрасте, и в христосовском, и в пушкинском мы для себя отмечаем: что ты сделал до этого срока? Вот мы с Беллой (Ахмадулиной. — «Итоги») однажды поклялись «не умереть раньше друг друга». Белле сейчас было бы 75, но она не дожила до юбилея. Кто кого предал в этой ситуации, кто не выполнил обязательство? Не знаю. 75 лет — критическая, роковая цифра. А вот я жив и мирно с вами беседую. Я прожил успешно, удачно и тихо. И вполне доволен.
— Несмотря на издержки советского периода?
— Не так давно на вручении «Большой книги» я сказал одному своему приятелю: «Наконец-то я понял, чем мне отомстила советская власть». — «Чем?» — «Я ее не заметил, и она меня не заметила». А если серьезно... Какая-никакая известность, думаю, была мне гарантирована и в советское время. Даже умри я в возрасте Лермонтова, все равно был бы такой писатель — Битов. Остался бы от меня скромный однотомник. И, наверное, рассуждали бы о том, кто же это был и кого мы потеряли. Уже были написаны очень существенные произведения, закончен «Пушкинский дом».
— Он по-прежнему визитная карточка писателя Битова?
— Вообще этот роман мне страшно надоел, потому что стал брендом. Но тогда я чувствовал в этом тексте некую точку. Было ощущение, что сделано все возможное. И как награда — состояние полной и блаженной опустошенности. Точно так же я не верил, что доживу до 2000 года. Как это — жить в XXI веке?! Это выглядело так же невероятно, как то, что советская власть закончится или Брежнев умрет.
— Ну это ведь у кого как. Одни говорили: советская власть на века. Другие недоумевали: как это она до сих пор не пала?
— В каком-то смысле она укрепляется до сих пор. Думаю, что советская власть возникла потому, что надо было сохранить империю, а не под влиянием социалистических идей — в них было много обмана и мало веры. Вся моя жизнь — это изучение империи: как она складывается, из чего состоит. Я любил Союз и описывал его в своих сочинениях. А советская власть мне не нравилась.
— Этой теме должен был быть посвящен ваш телепроект «Империя добра». Почему он не состоялся в 90-е?
— Он вряд ли воскреснет. Сегодня у меня слишком мало сил, а главное — времени. В 90-е тоже времени не хватило: я много работал, выступал на телеканале «Культура» как ведущий и сам что-то придумывал. Если бы тогда получилось, я бы показал, как интересно живут люди в разных уголках бывшей империи, не подозревая, что сохранили черты одного народа. Вообще в 90-е у меня было много неосуществленных идей, так они и пропали. Например, в 98-м появилась такая идефикс — поставить памятник Мандельштаму во Владивостоке к 60-летию его гибели. Это был бы памятник зэку. Рядом с тем местом, где ему полагалось быть, проходила дорога и стояла маленькая стела, воздвигнутая еще до революции: «До Петербурга 9900 километров». Дорогу провели в 1913-м, когда в стране начался экономический подъем. Вот интересно. 1612-й и 1812-й в этом году мы отметим. А кто-нибудь будет отмечать юбилей в 2013-м? 1913 год — это ведь и подъем промышленности, по которому советская власть мерила свои достижения, и Серебряный век.
