что переведенный после упразднения Тюменской губернии в ноябре 1923 года в Среднюю Азию в Ходжент начальник Тюменского губотдела ОГПУ Николай Долгирев направил в Москву рапорт, в котором возражал против военного вторжения на территорию сопредельного государства. Однако его предостережения не восприняли и за нарушение субординации (его рапорт отправлен, минуя вышестоящее полномочное представительство ОГПУ в Средней Азии) уволили из чекистского ведомства.
После первого же серьезного боя за Мазари-Шариф, один из главных политических и экономических центров афганского Туркестана, примаковцы убедились, что идеи мировой революции глубоко чужды местному населению.
Уже через день гарнизон соседней крепости Дейдали предпринял попытку выбить пришельцев из Мазари-Шарифа. С религиозными песнопениями повстанцы густыми цепями шли под косящий их орудийно-пулеметный огонь. Несмотря на огромные потери, такие лобовые атаки повторялись несколько раз. Радист Примакова отбил первую шифровку в Ташкент с просьбой о помощи.
Советская авиация нанесла бомбоштурмовые удары по боевым порядкам противника под Мазари-Шарифом. Через границу переправилось серьезное подкрепление под командованием Зелимхана. Под этим именем скрывался Иван Петров, ставший в Великую Отечественную войну генералом армии и Героем Советского Союза. Пытавшаяся оказать сопротивление красноармейцам афганская пограничная застава была буквально сметена огнем артиллерии и пулеметов. По главное препятствие осталось – нараставшая враждебность населения. К тому же Аманулла, ради которого была предпринята советская интервенция, вдруг прекратил борьбу с Бачаи Сакао и, прихватив изрядную сумму государственных средств в иностранной валюте, золото и бриллианты, бежал в Индию, а оттуда выехал в Швейцарию, где умер в 1960 году пережив всех главных участников «советизации» Афганистана.
Потеряв возможность действовать именем Амануллы, советские войска вернулись обратно на свою территорию. Дорожные сумки красноармейцев были отнюдь не пустыми: они вывезли казну Мазари-Шарифа и большое количество товаров, изъятых у местных купцов.
Экспедиция закончилась, но в штабе Среднеазиатского военного округа продолжалась разработка повой военной операции против Бачаи Сакао. Один из ее вариантов предусматривал возвращение Амануллы при сохранении независимости Афганистана, другой – создание на севере страны марионеточной республики с дальнейшим присоединением ее к СССР.
Повторная интервенция не состоялась, потому что 1 октября 1929 года афганский народ сверг самозванца – короля Бачаи Сакао без всякой помощи извне.
В 1937 году комкор Примаков оказался в числе других уничтоженных по ложным обвинениям советских военачальников. Истязавшие его чекисты добивались признания, что поход в Афганистан он совершил по заданию германской и британской разведок, чтобы втянуть СССР в большую войну на Востоке. Попытки Примакова убедить своих мучителей, что он выполнял поручения самого Сталина и Коминтерна, были встречены хохотом.
В декабре 1979 года престарелое брежневское Политбюро вновь наступило на «афганские грабли» и ввязалось в очередную военно-политическую авантюру. Как будто не знали о провале секретной экспедиции Примакова и о предостережениях Долгирева. И хотя Коминтерн в своем первоначальном виде прекратил существование, ввод советских войск в Афганистан был представлен как «выполнение интернационального долга». Непонятно только, кому и за что мы были должны: Амину, которого расстрелял спецназ КГБ, Тараки, задушенному Амином, ставленнику Москвы Кармалю или руководителю афганской госбезопасности Наджибулле, повешенному талибами... Известна только цена этого «интернационального долга» – «за девять лет один месяц и девятнадцать дней – такова продолжительность афганской войны – 14453 погибших в чужой стране советских солдат и офицеров, и в том числе 142 тюменца».
Историк Леонид Млечин считает: «Председатель КГБ Андропов в Афганистане попался в ловушку своего ведомства, которое соблазнило его простотой решения проблемы: убрать правителя Амина, доставить в Кабул своего человек Кармаля и поставить его у власти. Тайные операции, чрезвычайно соблазнительны простотой, дешевизной и секретностью. Потом, правда, все оказывается иначе, но ведь это потом...».
Министерство мировой революции
С самого возникновения и до самороспуска в июне 1943 года Коминтерн финансировался из бюджета Советского Союза. Других источников просто не было. Коминтерн называли «наркоматом мировой революции». ВКП(б) считалась всего лишь секцией Коминтерна, а следовательно, по партийной линии Сталин находился в подчинении председателя Исполкома Коминтерна Зиновьева. Численность функционеров Коминтерна превышала триста тысяч человек (для сравнения – персонал Народного комиссариата иностранных дел три тысячи, от дипломатов до технических работников).
В двадцатые годы Коминтерн откровенно подминал под себя все прочие государственные структуры – сотни тысяч борцов за мировую революцию как в СССР, так и за рубежом... Многочисленные весьма специфические учебные заведения: международная ленинская школа, коммунистический университет национальных меньшинств Запада им. Ю. Мархлевского (готовил кадры коминтерновских аппаратчиков для Скандинавии, Прибалтики, Восточной и Балканской Европы), коммунистический университет трудящихся Востока с многочисленными филиалами (то же самое, что и предыдущий, только направление работы другое – восточное), коммунистический университет китайцев... А кроме того, военные школы, где для внедрения в тыл противника готовили разведчиков, радистов, диверсантов... Свои средства массовой информации: радио «Голос Коминтерна» и газеты на всех языках...
Расходы на проведение подрывных коммунистических операций росли. Народные ценности отправляли в Японию, Америку, в Центральную Азию... Политбюро постановило: «отпустить по смете Наркоминдела 20000 руб. серебром на организацию второй экспедиции в Тибет (для поиска загадочной Шамбалы).
МОПР – эта аббревиатура мало кому сегодня знакома. Некогда за ней стояла мощная международная организация помощи борцам революции, созданная в 1922 году по решению Коминтерна в поддержку политзаключенным, политэмигрантам, семьям погибших революционеров и объединившая с годами 14 миллионов человек. Секции МОПР были созданы в 70 странах, одна лишь советская секция объединяла 9,7 млн человек. Как и в других местах, в Тюмени появилась ячейка МОПР и улица с таким названием (сейчас Индустриальная, параллельная улицам Максима Горького и Мельничной).
Когда кладовые Коминтерна опустели, то коммунистические спецоперации принимали нередко самые экзотические формы. Переправляли бриллианты за границу нелегально – зашивали в специальные подошвы башмаков, для чего ИККИ добывал особую кожу («кожа нам нужна для подметок, в которые мы будем заделывать ценности, главным образом, бриллианты»).
Чаще всего в таких «башмаках Коминтерна» в качестве курьеров за кордон отправляли женщин–болыпевичек, имевших опыт политической эмиграции (например, Галину Крулину, которая за один раз нелегально перевезла в Германию бриллиантов на сумму до 15 млн золотых рублей (!). В марте 1937 года председатель ЦК МОПР Елена Стасова направила в Политбюро Сталину совершенно секретное письмо:
«Дорогой товарищ! Не считали ли возможным поднять вопрос об обмене
