Она отказывалась встречаться с Симмсом без меня, и мне это здорово не нравилось. Явившись на кухню в третий раз, Симмс сказал:
– Она спрашивает, можно ли ей взять с собой мужа.
– Нет, черт побери! Ни в коем случае. Даже в качестве водителя.
Мы потеряли еще полчаса, обсусоливая то и се, прежде чем она согласилась на эти условия.
Симмса, понятно, не сильно обрадовало появление в кадре какого-то мужа. Она хотела поговорить со мной, поговорить о секс-бизнесе. Она воображала себя Ральфом Надером секс-бизнеса и собиралась запустить линию секс-игрушек, причем не так просто, а в партнерстве со мной. Я не собирался иметь к этому ни малейшего отношения, разумеется; никакого интереса это предложение не вызывало, а весь мой опыт общения с ней характеризовал ее как опасного и нечестного человека. Сейчас, когда я рассказываю эту историю, хорошо видно, как мало-помалу я терял контроль за ситуацией.
* * *
Минут двадцать спустя раздался стук в дверь. Я договорился с Симмсом – надеюсь, не лень стала тому причиной, – что он проводит ее на кухню, мы пожмем друг другу руки, и они уматывают танцевать. Я даже дал ему деньги… Тут-то мы и просчитались по-крупному.
Я встал и сказал Свидетельнице «Привет», а она немедленно стала бормотать все те вопросы, которыми одолевала меня ранее в письмах: «Как с твоей личной жизнью? Что ты думаешь о сексуальном белье?» Грязь и мерзость, к которым я не собирался иметь ни малейшего отношения.
– Тихо. Тихо. Ведите себя ПОТИШЕ!
Зачем-то я обратился к Симмсу:
– Ей придется вести себя тут поспокойней.
Симмс тем временем продолжил смотреть присуждение «Грэмми», и как-то так незаметно получилось, что Свидетельница тоже устроилась в кресле по соседству – тоже, типа, «Грэмми» посмотреть.
На какое-то время мне и вправду удалось ее угомонить. Если она опять начинала что-то бубнить, я резко гавкал: «Заткнись!» Во время рекламы она снова начала что-то лепетать и доставать меня. Когда она продолжила расспросы о моей сексуальной жизни, я всучил ей свой рассказ «Ходок».
– Ладно. Тебе любопытно? Тогда читай вслух, тут все написано.
Она не стала дочитывать «Ходока» и вообще заметно напряглась.
– Что это с тобой? – спросил я ее. – Продолжай. Читать, что ли, не умеешь?
Дойдя в лучшем случае до середины, она сказала:
– Вааау… что это за дерьмо такое? Что за извращенец…
Ее проняло конкретно, но я заставил ее продолжить чтение. Я знал, что она сможет вынести кое-что из этого рассказа на основе собственного опыта, так оно и вышло. Закончив, она уже больше не шумела. Тем временем мы ожидали выхода Баффета, и я становился все более раздраженным.
Вечер протекал довольно скучно, согласен; я, во всяком случае, точно скучал. К тому моменту у меня дома успели побывать многие разновидности извергов, нимфоманок и торчков с невменяемым количеством дури. Да чего там, заходили и реальные подонки высшей категории, вплоть до сенаторов. Я бы мог составить рейтинг посетителей-ублюдков… и если бы составил, Гейл определенно не возглавила бы его. Шушера есть шушера, даже на уровне порно-индустрии.
Мы прикипели к «Грэмми», а Гейл прицепилась ко мне. Симмс потихоньку отключался, а меня переполняла досада – как переполняла бы любого, к кому на кухню притащили бы шумливую незнакомку. Свидетельницу оказалось нелегко задеть; во-первых, тупая, во-вторых, за годы в секс-бизнесе попривыкла ко всякому, и ей было плевать, что окружающие на самом деле думают или чувствуют. Брэнд XXX делает вас абсолютно нечувствительным, а скорее похожим на броненосца. Пожалуй, мне это по нраву.
Загадка, почему это тогда обеспокоило меня, но у этой женщины также не было чувства юмора. Она являлась незваным и нежеланным гостем, это был ее официальный статус. Я не сказал ей и десятка слов – и это считая «веди себя потише». Я приложил массу усилий, только бы держаться от нее подальше. Положим, я пожал ей руку, но и только. Помню, я говорил потом «Aspen Times», что даже не пытался представить нас вместе в ванной (на что она так надеялась), потому что она со своими габаритами расплескала бы всю воду.
Баскетбол был интересный, «Грэмми» – ни фига. Напряжение росло, но я оставался джентльменом с Юга, как и положено. У меня имелись определенные планы на этот вечер, но в них не значилась эта женщина. Вопрос был только в том, как скоро я ее выставлю.
Мне не очень нравилось, что она постоянно бегала в кабинет поговорить с мужем «о личном». Я велел Симмсу присмотреть за ней, но Симмс не справился – никогда ему этого не прощу. Он провалился полностью – и как призванный на подмогу в трудную минуту, и просто как друг. Я не виню Тима, но вся эта странная дерьмовая заваруха заваривалась у него на глазах, а он просто наблюдал за ней, как за развитием музыкальной темы.
* * *
Мои нервы начали сдавать, когда эта скотина Симмс объявил, что уходит, оставляя меня наедине со Свидетельницей. Когда он поднялся, я сказал:
– Мать за ногу, это же твоя стрелка, ты чего творишь? Как это – уходишь?
Однако он просто встал и вышел. Тим, так и не починивший усилитель, тоже засобирался.
– Тим, забери куда-нибудь эту бабу. Возьми ее…
– Нет, нет, нет, – сказал он. – Ты хочешь, чтобы Кэрол Энн меня прикончила?
Это-то как раз понятно, я думал, что он отвезет ее хотя бы до Таверны. Я никуда не мог ее вести. Она вела себя очень навязчиво, вмешивалась в чужие разговоры, полагая, видимо, что ее бредятина кого-то способна заинтересовать. Уж в этом-то она преуспела как следует. Казалось, что она практиковалась в навязчивости прежде. Чем-то она напоминала копа.
Позже она говорила, дескать, сразу поняла, что мы торчки, потому что мы непрерывно спрашивали ее: «А ты так, случайно, не из полиции?» На самом-то деле я даже не думал об этом тогда. Такой вот дурак я. Решил, что это очередная мокрощелка, еще одна группи, с которой на удивление все ясно.
* * *
Я смешал текилу с клюквенным соком, чтобы это отчасти напоминало коктейль «маргарита». Такое у меня было настроение – типа «а не выпить бы нам всем по «маргарите»? Эта пьянчуга, конечно, не преминула заложить за воротник. Создалась дурацкая видимость, будто мы отмечаем какое-то радостное событие. Мы выпили уже три графина, а может, четыре, а то и все пять, потому что в конце концов перешли на чистый клюквенный сок. Она расходилась все больше, сделавшись совсем уж крикливой и распутной. Она позволила себе несколько хамских пассажей в адрес Кэт: «Кто ты Хантеру?» Потом она вцепилась в меня и заголосила: «Кто эта девушка? Почему у тебя другая дома? Она нам тут не нужна».
Вскоре после того, как Тим ушел, я подошел к телефону и сказал Свидетельнице:
– Давай-ка вызовем тебе долбаное такси.
И не успел я нажать на кнопку «Т» – номер 925-TAXI, – как она подлетела, вырвала у меня телефон и разъединила. Она двигалась удивительно проворно для такой носорожихи, если учитывать расстояние, на котором от меня находилась.
– О нет, давайте не расходиться вот так, – взмолилась она. – Вы всегда были моим героем!
Я с ней не церемонился – ее тут никто не ждал. И я по-любому не сделал ни намека на какое-то заигрывание.
Когда я попытался вызвать такси второй раз, она моментально метнулась снова, ухватив меня за руку своим цепким щупальцем. Я просто опешил от подобной наглости. Я крикнул ей: «Руки свои убери отсюда!» – и подумал, что присутствие Кэт, должно быть, еще как-то ее сдерживает.
Двух раз ей оказалось недостаточно. Я попытался связаться с такси в третий раз. Когда я только взялся за трубку, то увидел, как она подымается со своего места, чтобы помешать мне, и тоже привстал заранее. Вставая, она задела бедром столик и свернула с него бутылку с клюквенным соком, которая покатилась по полу. Я крикнул ей:
– Идиотка чертова, ты чего творишь тут?
Она подскочила ко мне, пылая непритворной на этот раз яростью – видать, больно ударилась о столик.
Тут я вспомнил о «фронтальном подъеме» – моем самом надежном приеме закончить спор, используемом в том случае, когда человек быстро бросается на тебя. Это удар по обоим плечам ребрами ладоней, движение направлено вверх. Она неслась ко мне с приличной скоростью, так что я вложил некоторую силу в удар… Это движение у меня отработано до автоматизма. Обычно атакующий сам помогает тебе, двигаясь вперед. В противном случае прием бесполезен и выглядит как обжимания гомиков.
«Фронтальный подъем» остановил ее, хотя она продолжала перебирать ногами, но уже в следующую секунду шлепнулась с порядочным грохотом. И вот она уже сидит на своей огромной жопе на полу перед холодильником. Я почувствовал некоторое облегчение. Она доставала меня больше часа. Что бы она ни сказала и ни сделала – все была отборная мерзкая гниль и глупость.
– Я хочу, чтобы ты выметалась отсюда, – сказал я. Предельно ясное описание ситуации.
Эта круглая дурища нагло вломилась в мой дом, надоедала и приставала. Более того, я так и не понял, в чем состояли ее действительные цели.
