Берковиц скажет, что он сидел на скамейке, и это сойдет ему с рук.
* * *
3 августа Говард Блам из «Нью-Йорк таймс» написал статью, посвященную полицейскому расследованию. В ней приводились слова помощника инспектора Дауда, но тот тщательно избегал упоминания погони за «фольксвагеном» и остальных надежных версий, над которыми работали следователи.
Без злого умысла, всего лишь передавая мысли полиции, Блам сообщил в статье, что очевидцы нападений предоставили описания, которые «привели к созданию полицейскими художниками четырех разных портретов убийцы. На этих эскизах подозреваемый – белый мужчина в возрасте от 20 до 35 лет, рост которого колеблется от пяти футов семи дюймов до шести футов двух дюймов, а вес – от ста пятидесяти до двухсот двадцати фунтов. Описания настолько отличаются друг от друга, что полиция сейчас рассматривает возможность того, что убийца использует различные средства маскировки, включая парики и усы, а также набрал вес, чтобы еще больше затруднить установление его личности».
Неужели никто не подумал, что описания, возможно, так сильно непохожи потому, что в нападениях повинен не один, а несколько стрелков?
* * *
4 августа полицейский художник Билл Маккормак и Сесилия Дэвис завершили изображение лица мужчины с 17-й Бей. Теперь у полиции было два наброска, анфас и в профиль, основанных на описании убийцы, данном Томми Зейно, еще один – со слов гнавшегося за «фольксвагеном» Алана Мастерса и два портрета по показаниям Дэвис. Детективы повторно разыскали Виньотти, чтобы еще раз расспросить их о человеке, подходившем к желтому «фольксвагену» на Шор-парквей за час до стрельбы.
В отчете говорится, что молодая пара «выбрала эскиз № 301 как соответствующий описанию Сына Сэма». Наглядное подтверждение того, что полиция считала убийцей мужчину, который подходил к «фольксвагену».
Эскиз, выбранный Виньотти, был наброском профиля, сделанным по описанию миссис Дэвис, – изображением опрятного молодого мужчины с короткими темными волнистыми волосами. Разница между человеком, которого видели Виньотти, и тем, кого заметила миссис Дэвис – Берковицем, – заключалась в том, что Берковиц был заметно выше ростом и носил джинсовую куртку с опущенными рукавами, в то время как подозреваемый Виньотти был одет в светлую рубашку с закатанными рукавами. Примечательно, что Виньотти добавили, что нос виденного ими человека был «более плоским», чем на изображении со слов Дэвис.
Средства массовой информации требовали публикации нового портрета преступника, и следователи собирались пойти им навстречу. Но только не сейчас, в отсутствие штрафных квитанций и согласия в том, кто, что и кого видел.
5 августа на первой странице «Пост» вышла статья Карла Пеллека и Ричарда Гудинга под заголовком: «СЭМ: У КОПОВ ЗАБРЕЗЖИЛА НАДЕЖДА». В ней говорилось, что власти получили в свое распоряжение «новый, более точный портрет самого разыскиваемого человека, который полиция планирует сегодня представить общественности. <…> Источники, видевшие новый набросок, говорят, что он очень похож на предыдущий, основанный на описании Джоанн Ломино, данном после того, как в нее и ее подругу Донну ДеМази стреляли 27 ноября <…> во Флорал-Парк».
Портрет изображал человека с длинными волосами, и источник «Пост» отмечал его сходство с бруклинским описанием Зейно. Однако источник поторопился с комментариями. Эскиз, сделанный со слов Зейно, отложат в сторону, а публике через четыре дня представят комбинацию описания водителя «фольксвагена» и наброска по показаниям Дэвис. В итоге статья стала иллюстрацией путаницы, царившей в то время в полицейских кругах, – путаницы, порожденной попыткой превратить двух разных людей в одного.
* * *
В конце концов полиция решила поверить всем свидетелям. Но для начала им следовало разработать правдоподобную версию произошедшего и сделать так, чтобы она включала только одного человека – Сына Сэма, а не «Сыновей Сэма».
Миссис Дэвис не понравился плоский нос, изображенный на исправленном полицейском портрете, она настаивала, что на самом деле он был более острым и «крючковатым, как у израильтянина или индийца». Однако Зейно, Мастерс и Виньотти в один голос заявили, что нос был плоским, и эту особенность сохранят в эскизе. (Нос Берковица выглядел иначе, как и говорила миссис Дэвис.)
Затем возник спор о волосах убийцы. Виньотти и миссис Дэвис описывали мужчину с короткими темными вьющимися волосами. Зейно и Мастерс с ними не соглашались. Данное Виоланте описание «неряшливого хиппи» в парке было похоже на слова последних.
6 августа в опергруппу в Квинсе позвонила косметолог, сообщившая о мужчине в «дешевом светлом нейлоновом парике», которого она видела убегающим из парка. Эти показания помогли уладить дело, хотя полиция уже и без того склонялась к версии о парике.
Теперь, после заявления косметолога, полиция решила, что у них имеется полная картина. Виньотти видели мужчину вскоре после его прибытия. Он изучал окрестности и уже собирался сесть в «фольксваген», когда заметил свидетелей и решил, что ему лучше отойти от машины. В тот момент парика на нем не было. Позже, в парке, Стейси и Роберт видели его в парике. Третий допрос Виоланте принес следующий комментарий: «Это мог быть парик».
Затем, по какой-то неизвестной причине, мужчина отправился на 17-ю Бей и, спрятав парик под рубашку, прошел мимо миссис Дэвис. Вернувшись к парку, он снова надел парик, открыл стрельбу по молодой паре, после чего скрылся. Косметолог видела, как он выбежал из парка, все еще в парике, который оставался на нем, когда преступник чуть было не столкнулся с Мастерсом, выскочив на перекресток на красный свет.
Портреты, сделанные со слов Зейно и Алана Мастерса, отправятся в архив. Полиция уверовала, что эти свидетели, как и Виоланте, видели стрелка в парике, а потому решила обнародовать один сборный эскиз с короткой стрижкой. Однако изображенное на нем лицо останется по большей части лицом водителя «фольксвагена», а нос так и будет плоским.
После ареста многие заметят, что, за исключением волос, финальный набросок – предположительно, сделанный со слов миссис Дэвис – не будет похож на Берковица. Все потому, что полиция по неведению взяла двух разных мужчин и слепила из них один портрет. Но это лишь в очередной раз подтвердит тот факт, что власти считали убийцей водителя «фольксвагена». Новый эскиз опубликуют 9 августа, всего за день до ареста Берковица.
* * *
По-прежнему оставался нерешенным вопрос с одеждой убийцы. Зейно, Мастерс и Виньотти говорили, что на нем была светлая рубашка с закатанными длинными рукавами. Виоланте соглашался, что рукава были закатаны, но колебался между рубашкой и джинсовой курткой, поскольку плохо рассмотрел стрелка в темноте парка.
Миссис Дэвис настаивала, что ее подозреваемый был одет в темно-синюю джинсовую куртку с опущенными рукавами – эта деталь не вызывала у полиции сомнений, поскольку рукав, в котором скрывался предполагаемый пистолет, казался очевидным и важным элементом ее истории.
Складывается ощущение, что полиция не учла деталей выстроенной ею версии событий. В 1:30 на улице убийца был в рубашке с закатанными рукавами и в том же виде находился в парке в 2:20. Однако, сместившись на два квартала в 2:33, он вдруг оказался в джинсовой куртке с опущенными рукавами. Затем, две минуты спустя, куртка исчезла, а рукава светлой рубашки в момент нажатия на курок снова были закатаны.
Трудно поверить в то, что кто-то решит производить столь сложные манипуляции со своим гардеробом. Однако полиция упустила значение рукавов. Страно в своем отчете написал, что у подозреваемого миссис Дэвис имелся пистолет. Не все детективы в это поверили, но начальство согласилось, тем самым превратив увиденного миссис Дэвис человека в убийцу. И это автоматически сделало его водителем «фольксвагена».
За несколько месяцев до этого Департамент полиции Нью-Йорка выдумал убийцу-одиночку, и будет придерживаться такой версии до конца. Поддерживая эту позицию, Страно сказал миссис Дэвис, что у мужчины, которого она видела, был большой живот, «потому что он засунул парик за пазуху». Когда Берковиц после ареста признается в убийствах, но заявит, что никогда не носил парик, полиция объяснит Зейно, что Берковиц скорее всего «облил волосы водой, чтобы они выглядели прямыми и длинными».
