Профессор-экономист, лоббирующая «право парковки на Тверской», только запутывает ситуацию… Это чистый смех или недомыслие: считать покупку автомобиля – Покупкой! Вас цифра 17 800 000 рублей, выложенных за «майбах», гипнотизирует, господа «экономисты»? Трудяга, купивший жене «стиралку» за 9800 и разместивший эту машину в своей ванной… или на кухне (не все ванные вмещают!), он-то – честно купил! А вот с «майбахом» дело сложнее.
С советских времён автомобиль был вроде… дворянской шпаги. Предмет – теоретически покупаемый, но с другой стороны: свидетельство статуса, принадлежности к сословию. Тогдашние разнарядки на его приобретение, выдаваемые обкомами (а то и ЦК) артистам, космонавтам, спортсменам, видным коммунистам, и степени внутри этих разнарядок (по убыванию): «Волги», «Жигули», «Москвичи», «Запорожцы» – весьма походили на раздачу титулов и свидетельствовали о расслоении любого, даже самого революционно-демократического общества. У одного «мёртвые» 9000 рублей на сберкнижке, у другого – те же 9000 + «Жалованная грамота» из обкома = «Волга».
Потому и предлагавшийся в 1989–1990 гг. Гавриилом Поповым массовый ввоз именно подержанных иномарок – мера сугубо экономическая («борьба с инфляцией, связывание неотоваренной рублёвой массы») – казался борьбой со старой советской иерархией.
Но неужели титульность, «статусность» автомобиля – дело прошлое?! Что нынче – это товар, реализуемый по экономически обоснованным ценам? Блатные номера, мигалки – товарность? Или своеобразный тюнинг дворянской шпаги? («Златые ножны с брильянтами»)?
Всю страну взбесили кадры: дочь председателя иркутского облизбиркома Анна Шавенкова, вмазав двух пешеходов в стену, вылезает из автомобиля и внимательно осматривает свою Toyota Corolla. Герой вытаскивает шпагу из поверженного тела и, медленно-медленно проверяя каждый дюйм взглядом, вытирает окровавленный клинок…
Полководцу Кутузову Лев Толстой вкладывает в уста истинную философию, знание основ народной психологии: «Вы бились с французом, когда он грозен был, а когда он так жалок (князь кивнул на обмороженные шатающиеся фигуры) – его и пожалеть нужно!»
23 февраля сгорел автомобиль «Майбах 62S». Элитная иномарка стоимостью более 15 миллионов рублей. Адрес инцидента – Осенний бульвар, 23, – тоже, как понимаете, непростой. Ну и госномер «М001» уровню соответствует. А после 20 апреля, когда за две ночи сгорело 8 машин, возникли опасения повторения не столь давнего всплеска. «Принято решение, – объявил зам. начальника Управления информации и общественных связей ГУВД Москвы Евгений Гильдеев, – временно не комментировать ситуацию с поджогами автомобилей… Ажиотаж, создаваемый СМИ, подталкивает поджигателей к ещё более активным действиям».
Пока тип за рулём будет смотреться феодалом, герцогом, он и будет вызывать чувства… те, которые ГУВД боялось разбудить, отказавшись от поджоговых сводок.
Ты, дурёха, купила Toyota Corolla, а ты – Maybach-57… и ждёте к себе соответствующих отношений, степеней пиетета? Нет, вы оба/обе, скорее, похожи на халявщика, купившего себе щепотку соли на ладонь и теперь грозно вопрошающего: «А где моя бутылка текилы в придачу?»
Игорь ШУМЕЙКО
Статья опубликована :
№35 (6336) (2011-09-07) 2
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Человек
Миф о «Чёрной кошке»
КНИЖНЫЙ
РЯД
Ольга Мамонова. Последняя банда . – М.: Детектив пресс, 2011. – 157 с. – 2000 экз.
Автор этой книги-расследования Ольга Мамонова признаётся, что была поражена, узнав, насколько киноистория, представленная в культовом фильме «Место встречи изменить нельзя», не соответствует подлинным событиям тех послевоенных лет. Не было, оказывается, банды уголовников во главе с Горбатым. Не было эффектной погони по набережной Москвы-реки, перестрелки, подвала-ловушки, словом, всего того, что в 70-х приковывало миллионы зрителей к экранам телевизоров.
А была, говоря современным языком, организованная преступная группа (ОПГ), состоявшая в основном из молодых передовиков производства оборонного завода в подмосковном Красногорске. В свободное от работы время они по команде своего 25-летнего вожака Митина приезжали в Москву, входили в присмотренный заранее магазин и объявляли, вытащив пистолеты: «Всем на пол! Не двигаться!» Стреляли в потолок, для острастки. И всё-таки не все верили, что это всерьёз, пытались сопротивляться, кричали им: «Парни, да вы что!», и парни стреляли прицельно. Итог: с декабря 1950-го до февраля 1953-го они совершили 22 ограбления магазинов и сберкасс, убив 8 человек, трое из погибших – работники милиции.
Все эти почти два с половиной года милиция безуспешно искала их в уголовной среде. Панические слухи о неуловимой «Чёрной кошке» расползались по Москве и Подмосковью. Власти даже решили было сажать «распространителей слухов» как провокаторов, но информацию о дерзких грабежах утаить не удавалось.
А «парни» тем временем продолжали работать на своих станках, получая сравнительно неплохие оклады, кто-то из них удостоился даже наград за доблестный труд и чести висеть на Доске почёта. Они были завсегдатаями Красногорского стадиона, были общительными – в кругу их друзей оказались и работники местной милиции. Деньги тратили осмотрительно, но чем дальше, тем больше теряли бдительность. Как-то один из них куража ради укатил на улице бочку с пивом, заплатив за неё полную стоимость, да ещё «с гаком», и угощал потом всех прохожих.
Между тем работник угрозыска Владимир Арапов (прототип киношного Шарапова), составив карту преступлений мифической «Чёрной кошки», обнаружил: Красногорск на ней – белое пятно, не тронутое грабителями. А ещё у сыщиков был на примете странный эпизод: в момент ограбления сберкассы кассирша успела нажать тревожную кнопку и на звонок из милиции: «Сберкасса?» – дежурный услышал в трубке нервный мужской голос: «Нет, стадион». Затем провод телефона был оборван.
Сыщики, боясь ошибиться, привезли в Красногорск тех, кто был свидетелями ограблений, попросив их высмотреть в толпе запомнившиеся лица. Свидетели высмотрели. За «парнями» установили слежку, нашли их склад с оружием. Взяли их на рассвете, сонных, без эффектной перестрелки.
Да, конечно, фильм «Место встречи…» – это, следуя терминологии искусствоведов, «вторая реальность», она не обязана совпадать с «первой», подлинной. По признанию одного из сценаристов Георгия Вайнера, они ставшую знаменитой после разоблачения банду Митина персонифицировали как «Чёрную кошку». Отступив от столь востребованной в наше время «правды факта». Это, разумеется, их право, которым они воспользовались блистательно. Но за пределами их сценария остался сложнейший пласт жизни, драма характеров, сформированных средой и обстоятельствами, которые, на мой взгляд, ждут современного художественного исследования.
Игорь ГАМАЮНОВ
Статья опубликована :
№35 (6336) (2011-09-07) 2
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Портфель "ЛГ"
Попытка оседлать хаос
ИНТЕРТЕКСТ
– Владимир, у вас практически одновременно вышли роман «Счастливый Феликс» и две повести под одной обложкой «Игры на поле Ватерлоо» и «Сны Апорья». Каковы авторские ощущения? Читательские отзывы уже есть?
– Любой текст – это сигнал радара, посланный читателю. Сейчас я ловлю эхо от посланных сигналов. Читательские отзывы есть, они разные, поскольку читатели – разные. Меня прежде всего радует, что книги не откладывают на потом, их прочитывают быстро и высказываются порой довольно страстно.
– А из названных трёх произведений – какое ближе всего писательскому сердцу и почему?
– Сердцу ближе «Счастливый Феликс» – хотя бы потому, что этот роман не так давно написан. «Игры на поле Ватерлоо» и «Сны Апорья» в журнальном варианте многие прочитали лет шесть-семь назад, так что эти тексты от меня отдалились. А «Счастливый Феликс» ещё где-то рядом, пуповина, связывающая автора и его «детище», пока не до конца разрезана.
– Произведения из книги «Игры на поле Ватерлоо» написаны в привычной для вас стилистике «фантастического реализма». А почему вдруг захотелось написать сугубо реалистическую историю нового русского средней руки?
– Не соглашусь с тем, что мой герой – «средней руки». Он всё-таки, как явствует из текста, шагает «не в ногу», его честолюбие простирается гораздо дальше амбиций заурядных представителей российского бизнеса. Этим он прежде всего и интересен. И фантастический элемент в романе есть, просто он не преобладает, здесь он дозирован. Всемогущество денег, обретающих нынче принципиально иное качество, – явление совершенно фантастическое. Большинству кажется, что могущество определяется толщиной стопки дензнаков у тебя в кошельке. На самом деле здесь начинается «монетаристская» метафизика. Мы создали планетарную финансовую мегамашину, которой не можем управлять. Видимый порядок таит под собой невидимый хаос, который в любой момент может прорваться наружу и порой таки прорывается. Так вот я хотел показать не расхожий тип нового русского, а то, как герой пытается вскочить на подножку этой машины, пытается оседлать хаос и что из этого получается.
