Так кто же понесет ответственность? Кого следует застрелить? Над нами доминирует система, абстрактная форма. Степень человечности и бесчеловечности определяется абсолютно количественным варьированием пассивности. Качество везде одинаково: мы опролета-рились или очень близки к этому состоянию. Чем занимаются ортодоксальные «революционеры»? Они пытаются уничтожить кое-какие различия и сделать так, чтобы ни один пролетарий не был более пролетарским, чем остальные. Но где та сторона, которая заинтересована в кончине пролетариата?
Перспектива выживания стала невыносимой. Нас тянет вниз вес предметов в вакууме. Вот что такое овеществление: все и вся, падающие с одинаковой скоростью; все и вся, заклейменные одинаковой ценностью. Правление равных ценностей осуществило проект христиан, но вне христианства (как и заключил Паскаль), и, что более важно, осуществило через божий труп — в противоположность тому, чего ожидал Паскаль.
В правлении равных ценностей сосуществуют спектакль и повседневность. Люди и предметы взаимозаменяемы. Мир овеществленный есть мир без центра, как те новые сборные города, которыми он украшен. Настоящее тает перед обещаниями вечного будущего, которое есть не что иное, как механическая экстраполяция прошлого. Само время лишено центра. В этом мире концентрационного лагеря жертвы и мучители носят одинаковые маски, и реальна лишь пытка. Ни одной новой идеологии не облегчить боли: ни идеологии единства (Логосу), ни нигилизму — им суждено стать костылями кибернетического общества. Пытки же в долгосрочной перспективе несовместимы с любой иерархической властью, какой бы организованной или лицемерной она ни была. Противостояние, которое намеревается возродить СИ, — самое древнее, самое радикальное из всех, и именно поэтому оно возрождается вновь и ассимилирует все останки революционных движений, всё разрозненное в истории наследие великих людей.
30Много еще прописных истин можно было бы также обсудить, ведь все самое лучшее не имеет конца. Но перед тем как перечитывать этот текст (его даже самый затуманенный ум должен понять с третьего раза), читателю настоятельно рекомендуется обратить особое внимание на следующие отдельные понятия — понятия столь же фрагментарные, как и все предшествовавшие им, но все же требующие детального обсуждения, а затем и воплощения в жизнь. Они касаются центрального вопроса: СИ и революционной власти.
Зная о кризисах как массовых партий, так и «элит», СИ должен воплощать смещение как ЦК большевиков (смещения массовой партии), так и ницшеанского проекта (смещения интеллигенции).
а) Всегда, когда власть представляла себя в качестве направляющей силы революционного импульса, она тем самым преуменьшала мощь революции. ЦК большевиков сделал из себя одновременно и центр, и представительство: центр силы, противостоящей власти буржуа, и представительство народной воли. Такой дуализм быстро привел его к вырожденному состоянию пустой власти, власти несуществующего представительства, а затем и вовсе заставил слиться с буржуазной властью в общую бюрократическую форму. Буржуазная власть, живя под постоянной угрозой большевизма, тоже была вынуждена пройти эти этапы эволюции. Условия для создания концентрата власти и представительства масс вообще-то существуют в СИ, ведь не зря мы отмечаем, что обладаем качественным началом, что зерна наших идей есть в любом уме. И все же мы отказываемся как от власти, так и от представительства, полностью отдавая себе отчет в том, что мы теперь вызываем лишь одно отношение у широкой публики (ведь мы теперь не можем избежать некоторой известности в рамках спектакля), которое позволит тем, кто разделяет наши теоретические и практические позиции, согласиться на революционную власть, власть без посредничества, подразумевающую немедленные действия каждого. Нашим направляющим символом могла бы стать колонна Дурутти, движущаяся из города в деревню, убирающая буржуазный элемент и оставляющая рабочим возможность заняться самоорганизацией.
Ь) Интеллигенция — это зал, где власть прогуливается среди зеркал. Находясь в вечной оппозиции к власти, интеллигенция никогда не предлагает ничего, кроме пассивного катартического отождествления себя с теми, чей каждый жест исполнен противостояния. Впрочем, радикальное решение (не в теории, конечно, а на практике), которых можно было заметить краем глаза в «Декларации 121», допускает и некоторые альтернативы. Мы можем ускорить такой кризис, но только одним способом: вводя интеллигенцию в качестве противовеса интеллигенции. Фаза эта, которая должна предшествовать этапу, описанному в параграфе (а), и содержаться в нем, даст нам войти в зону прямой видимости ницшеанского проекта. Мы сформируем маленькую, почти алхимическую экспериментальную группу, внутри которой начнется реализация Человека Всеобщего. Ницше мог представить такое предприятие лишь в контексте иерархических принципов, и так как мы тоже находимся в таком контексте, приоритетом для нас является отсутствие какой бы то ни было двусмысленности (можно констатировать, что на групповом уровне выделение и очищение ядра и удаление остатков было, кажется, завершено успешно). Мы принимаем иерархическую структуру, в которой существуем, только на то время, что требуется нам, чтобы быстро и нетерпеливо работать на отмену нашего доминирования над теми, над кем мы не можем не доминировать на основании наших критериев взаимного распознавания.
с) С точки зрения тактики, наше общение будет иметь характер диффузии, инициируемой не вполне рассекреченным центром. Мы наладим нематериальную сеть (прямые связи, связи эпизодического характера, контакты, не обремененные постоянными узами, эмбриональные отношения, основанные на сочувствии и понимании — стиль красных агитаторов до прибытия революционных армий). Мы не станем пренебрегать и радикальными поступками (акциями, распространением печатного слова, политработами, мероприятиями), будем анализировать их механизмы, будем считать, что наши собственные действия и ход мысли поддерживаются большинством людей.
В Боге заключалась отправная точка единых обществ прошлого. Теперь и мы пытаемся создать центральную отправную точку для того единого общества, которое можно воссоздать в наши дни. Но зафиксировать эту точку невозможно. В противоположность вечно живому заблуждению о том, что кибернетическая власть подпитается от нечеловеческого прошлого, она скорее олицетворяет игру, в которую станут играть все: «движущийся порядок грядущего».
Рауль Ванейгем
ОТРЫВКИ ИЗ «СОДЕЙСТВИЯ РЕВОЛЮЦИОННОЙ БОРЬБЕ»
Здесь обсуждаются возможные способы содействия революционной борьбе, необходимость их корректировки и принципы безотлагательного воплощения
Глава 2. Азы революцииЦель саботажа и захвата предприятий, осуществляемых как отдельными людьми, так и группами, состоит в том, чтобы начать нелегальную стихийную забастовку.
Всякая стихийная забастовка должна вылиться в захват предприятия.
Каждое захваченное предприятие должно быть употреблено к вящей пользе революционеров.
Путем выбора подответственных делегатов, уполномоченных сравнивать выносимые решения и следить за их реализацией, собрание забастовщиков закладывает фундамент для радикальной реорганизации общества... в общество всеобъемлющего самоуправления.
Как только предприятие захвачено, собрание забастовщиков должно стать самоуправляющимся. Это, в свою очередь, требует:
чтобы были избраны подответственные делегаты, чей отзыв возможен в любое время, уполномоченные следить за правильным исполнением решений собрания;
чтобы собрание забастовщиков имело все необходимое для самозащиты;
чтобы забастовка распространилась, охватив в итоге весь революционный элемент;
и, наконец, чтобы она могла распространяться географически в поисках оптимального объема производительности захваченной территории (то есть по направлению к сельскохозяйственным регионам, и особенно к индустриальным зонам).
Вся власть, которой обладает собрание, основывается единственно на той власти, какую каждый имеет над своим каждодневным существованием.
Лучшая гарантия от всякой прочей (и, следовательно, по необходимости) репрессивной власти (т.е. партий, союзов, иерархических организаций, групп интеллектуалов или активистов... и т.п. зародышей государственной власти) — это правильное устройство в корне новых жизненных условий.
Единственный способ не дать Государству консолидироваться — это парализовать его через съезды представителей от федераций. Только координация усилий, направленных на установление самоуправления, может искоренить рыночную систему.
