вопросам энтомологических исследований. Надо полагать, Скалозубов внимательно следил за отечественной периодикой и обратил внимание на популярную статью Бахметьева, опубликованную в 1903 году в журнале «Естествознание и география» под названием «Математический микроскоп». Увлекательно изложенный материал с пропагандой необходимости применения статистических методов в биометрических исследованиях живых организмов задел Скалозубова за живое. Он подготовил письмо в Софию, в котором рассказал о своих поисках и честно признался в собственной неподготовленности в области математики. В ответах Бахметьева, наряду с вежливыми обращениями в конце писем типа «истинного почтения» и «преданности» по адресу сибирского корреспондента, часто слышатся поучительные и наставительные интонации с указанием конкретных ошибок и просчетов Скалозубова. Впрочем, профессор не только наставляет своего тобольского корреспондента, но и старается поднять его рабочее настроение, информирует о своих собственных научных достижениях. Вот небольшой фрагмент текста одного из его посланий. «Итак, Николай Лукич, не отчаивайтесь. Исследуйте в этом направлении число цветочков в колосе у 1000 колосьев одного сорта, другого и проч., и я уверен, что вы получите интересные результаты, которые обогатят науку. Статью о пчелах я сдал в печать (Саратовское общество естествознания). Периодическая система бабочек, наподобие Менделеевской системы химических элементов, также печатается. К Пасхе выйдет в свет второй том моего сочинения «Влияние внешних факторов на насекомых»по-немецки».
Переписка оказалась взаимополезной как для софийского, так и сибирского корреспондентов. Скалозубов получил от профессора поучительный европейский урок высоконаучной обработки экспериментальных данных, а Бахметьев использовал тобольские материалы для своих работ и публикаций. Во всех из них содержались благодарственные ссылки на Скалозубова и на первичность и принадлежность последнему опытных данных. Итогом обдумывания исходных данных стала упомянутая выше статья П.И. Бахметьева в «Ежегоднике...», опубликованная не без инициативы Н.Л. Скалозубова. По сути дела, это была совместная с ним статья. В ней присутствуют постоянные ссылки на тобольского губернского агронома, в сносках помещены пространные, подчеркнуто уважительные примечания Скалозубова.
В статье, как результат умелого применения статистических методов исследований, приводятся любопытные сведения, поразившие даже меня – человека весьма далекого от проблем биологии. Статистика многочисленных (несколько сотен и тысяч!) рутинных измерений линейных размеров зерен пшеницы и ржи позволила Бахметьеву найти графическую зависимость частоты встречи, Бахметьев называл ее фреквенцией, тех или иных размеров зерен от их количества (илл. 169). На различных графиках четко выделялись максимумы кривой линии – от одного до нескольких. Единственный максимум свидетельствовал о чистоте сорта, не отягощенного свойствами других.
При нескольких максимумах делался вывод о том, что партия выращенного зерна представляла собой помесь сортов, количество которых соответствовало числу максимумов. Появлялся объективный метод определения чистоты вновь выведенного сорта зерна. Распространяя свой метод на человека, Бахметьев, используя статистику роста индивидуумов, старался определить чистоту расы. Численный анализ показал, что к началу XX столетия на земном шаре чистых, не смешанных рас, уже не существовало. Эти выводы публиковались на немецком языке и, несомненно, были известны в Германии. Приходится сожалеть, что с ними в свое время не ознакомили А.Гитлера. Возможно, его бессмысленная борьба за чистоту арийской расы была бы менее настойчивой и жестокой ... Статья П.И. Бахметьева интересна также тем, что она содержит многочисленные указания на собственные публикации в периодике России.
Н.Л. Скалозубов, по-видимому, был знаком с младшими братьями П.И. Бахметьева. Они проживали в Екатеринбурге и в некоторых сибирских городах, в частности, в Кургане. Их совместное со Скалозубовым участие в сельскохозяйственных и промышленных выставках Урала и Сибири могло способствовать достаточно близкому знакомству. Через братьев нетрудно было получить софийский адрес Бахметьева и рекомендацию к нему.
В переписке двух коллег, естественно, нет каких-либо упоминаний о былом интересе Бахметьева к проблемам телевидения. Вне зависимости от этого, причастность ученого с мировым именем к нерешенным задачам сельского хозяйства Тобольской губернии представляет несомненный исторический интерес.
БРАТЬЯ КРАСИНЫ
Во второй книге «Окрика...» мне уже приходилось рассказывать о нашем выдающемся земляке Л.Б. Красине (1870–1926) – российском инженере, электротехнике, а затем – дипломате, талант которого в свое время (1908–1918) был востребован всемирно известным концерном «Сименс и Гальске» в Берлине (позже «Сименс и Шуккерт»). Здесь в должности главного инженера он много лет возглавлял техническую службу концерна. Память о Л.Б. Красине отображена в Тюмени мемориальной доской на здании сельхозакадемии. Интерес к судьбе семьи Красиных никогда не угасал, и обычно возрастал, когда появлялись находки новых документов, освещающие дополнительные сведения о Красиных, особенно о сыновьях Леониде, Германе и Александре (илл. 170).
В 1989 – 91 годах интенсивным поиском адресов проживания в Тюмени семьи Красиных занималась заведующая сектором Тюменского областного краеведческого музея А.Л. Соловьева. Ей удалось ознакомиться со многими документами в архивах Тюмени, Тобольска, Кургана и Харькова, а также в Центральном партархиве института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в Москве. Были прочитаны материалы некоторых частных архивов у родственников Л.Б. Красина, их переписка за 1882–1909 годы. В результате копилка сведений о Красиных значительно пополнилась материалами об их сибирском периоде жизни.
За все годы пребывания в Тюмени Красины проживали в четырех разных местах города. Кроме утраченного дома на Подаруевской глава семьи Борис Иванович (илл. 171) квартировал в одноэтажном частном доме (Самарская, 3). Позже родители Л.Б. Красина были вынуждены покинуть Тюмень и уехать на два года в Ишим, а затем в Ялуторовск. Их сыновья Леонид и Герман, оставшиеся в городе для продолжения образования в реальном училище, проживали в 1881–1882 годах на квартире во флигеле соседнего двухэтажного деревянного дома (Самарская, 5, илл. 172). Из переписки родителей и детей известно, что Красины в более поздние годы, около 1886 года, располагали собственным домом с усадьбой в районе Затюменки. Уже при покупке дом считался малопригодным для жилья из-за ветхости. Он, как и дом по улице Самарской, 3, не сохранился. Остался, таким образом, лишь дом по Самарской, 5. Несмотря на солидный возраст, его, перекосившегося, можно увидеть и теперь.
Интересны сведения о взаимоотношениях детей Б.И. Красина-старшего с директором реального училища И.Я. Словцовым. Разница в возрасте и общественном положении не стали помехой в дружбе юного реалиста Леонида Красина и ученого с
