капитанов дизельных ледоколов нового поколения «Ермак» и «Адмирал Макаров» (илл. 165). Несколько раз издавались конверты, посвященные памятнику Макарову в Кронштадте и Николаеве (1962, 1967, 1972, 1973, 1989), а также 70-летию Николаевского кораблестроительного института имени С.О. Макарова (1990).
БАХМЕТЬЕВ И ЕГО ТОБОЛЬСКИЙ КОЛЛЕГА СКАЛОЗУБОВ
«В пауке пет ничего законченного.
То, что сегодня представляется завершенным,
назавтра может оказаться лишь началом
какого-то нового этапа».
II. И. Бахметьев.
В середине 1980-х годов я, не будучи в достаточной мере информированным об имеющихся публикациях, самонадеянно вознамерился собрать материал о губернском агрономе из Тобольска Н.Л. Скалозубове. Чем больше вникал в содержание собранных документов и напечатанных статей, тем больше убеждался, что предпринятая мною попытка оказалась, мягко говоря, запоздалой. Все, что можно было узнать и рассказать об этом замечательном человеке, уже прозвучало на страницах местной печати и в работах других авторов. Достаточно назвать монографическую работу И.Л. Шелухина «Николай Ильич Скалозубов» (Новосибирск, 1961). Казалось бы, имела место рядовая неудача, нередко встречающаяся в краеведческих поисках. Надо махнуть рукой на впустую потраченное время, успокоиться и, чтобы не потерять чувство ритма, с новыми силами и намерениями взяться за очередную и новую тему. Все это так, все правильно, но подспудно что-то удерживало меня возле папки «Скалозубов», не позволяя отправить ее, бесполезную, на дальнюю полку. Но что? Очередной (сколько их было!) и лихорадочный просмотр записей, выписок, ксерокопий, вырезок из газет... Позвольте, позвольте! Откуда здесь, в эпистолярном наследии Скалозубова, взялась фамилия Порфирия Ивановича Бахметьева? Я наслышан об одном из них. Это академик Болгарской академии наук, профессор Софийского университета, заведующий кафедрой экспериментальной физики П.И. Бахметьев (1860–1913, илл. 166). Большую часть своей короткой жизни, 32 года из 53-х, он провел вне родины – России. Передо мной несколько его писем, адресованных Н.Л. Скалозубову из Софии в Тобольск в августе – октябре 1904 года, ответы нашего агронома, и даже статья Бахметьева «Биометрические исследования из области ботаники» в 18-м выпуске «Ежегодника Тобольского губернского музея» за 1910 год, часть вторая.
Ну что ж, переписка Скалозубова с одним из зарубежных корреспондентов делает честь не только знатоку сибирского сельского хозяйства, но и всему зауральскому краю, успехи которого стали известны в Болгарии – далеком и теплом краю, укрепляет авторитет Скалозубова-агронома в глазах почитателей его таланта. Дело-то с зарубежной перепиской и публикацией для тех времен, в отличие от советских десятилетий, в общем, явление вполне заурядное, если бы... Вот тут-то до меня и дошло, наконец, что же на протяжении многих месяцев не давало мне покоя, когда почти бесцельно, но с необъяснимым чувством ожидания вероятной удачи, перебирал с надеждой листки в папке.
Многие годы, еще с далеких студенческих времен, я, старый радиолюбитель, выписывал журнал «Радио». По неизменной привычке читал его ив 1981 году. В одном из номеров запомнилась статья, в которой рассказывалось о проекте устройства для передачи электросигналом движущегося изображения, предложенного еще в далеком 1880 году и названного изобретателем «телефотографом». Автором нашумевшей новинки, первенце телевизионной техники конца XIX века, был ... П.И. Бахметьев. Воистину, мир тесен! Несколько позже, в середине восьмидесятых, мне довелось рецензировать рукопись будущей книги «Очерки истории телевидения» известного историка радио и телевидения из Санкт-Петербурга, тогда еще Ленинграда, В. А. Урвалова – моего многолетнего корреспондента. Книга вышла в Москве в академическом издании в 1990 году. В рукописи, как и в упомянутом журнале, вновь встретилось имя Бахметьева и давалась оценка его изобретению. Словом, имя накрепко запомнилось. И вот новая и совершенно неожиданная встреча! Кем же был П.И. Бахметьев, каковы его заслуги на первоначальном этапе истории телевидения? Каким образом, наконец, он стал корреспондентом нашего земляка?
Судьба этого очень даровитого человека отличается необыкновенной драматичностью. Он родился 25 февраля 1860 года в селе Лопуховка Вольского уезда Саратовской губернии в семье дворового человека местного помещика. Его отец, крепостной Иван Егорович, однажды спас от гибели тонущего в реке барина и в благодарность за мужественный поступок получил вольную. Предприимчивый Бахметьев-старший вскоре становится хозяином винокуренного завода, купцом второй гильдии и отцом семи сыновей. Старший из них, Порфирий, учился в Вольском реальном училище и, к удивлению родителей и учителей, с малых лет проявил немалый, не по возрасту, интерес к технике и ее новинкам. Так, будучи школьником, Порфирий соорудил несколько телефонных аппаратов, как вспоминали современники – впервые в России, и соединил ими по проводам квартиры своих родственников. Для нашего времени такая инициатива молодого физика не показалась бы необычной. Но если вспомнить, что первые телефоны в Москве и Петербурге появились на несколько лет позже опытов Бахметьев а младшего, то это событие начинает восприниматься совсем иначе. В автобиографических заметках, опубликованных П.И. Бахметьевым в 1913 году в газете «Вольская жизнь», ученый вспоминал: «...в пятом классе реального училища устроил электрическую машину и повторил конструкцию телефона Белла-Эдисона. Это была, по существу, первая модель телефона в России».
Вольское реальное училище, как и все учебные заведения подобного типа в России, имело явно направленный политехнический уклон обучения. Вспомните Тюменское реальное Александровское училище, возглавляемое в те же годы И.Я. Словцовым, с его уникальными учебными классами и новейшим оборудованием, вызывавшими восхищение всех просвещенных посетителей училища. Надо полагать, не менее талантливые и увлеченные, чем в Тюмени, преподаватели из Вольска нашли удачные пути воздействия на восприимчивый ум юноши и привили ему на всю жизнь любовь к технике и научным исследованиям. Необычайно важно, что способности сына в первую очередь оценил его отец. В Вольске он приобрел для еще несовершеннолетнего отпрыска двухэтажный особняк (!). Первый этаж здания был отдан химической лаборатории, а второй – физической. Финансовое положение семьи улучшилось настолько, что отец решился отправить сына на обучение в Швейцарию на естественное отделение философского факультета Цюрихского университета. Осенью 1880 года П. Бахметьев стал студентом одного из самых престижных учебных заведений Европы.
Наработка и задел
