строгой проверке [493]. Одно из главных заявлений Волф-Саймон заключалось в том, что, хотя бактерии в среде без фосфата (распространенного в природе соединения фосфора, химически сходного с арсенатом) и без арсената не размножаются, при добавлении последнего они это делают. Редфилд и ее коллеги попытались воспроизвести этот результат в своей лаборатории, однако не преуспели: бактерии GFAJ-1 вообще отказывались расти, пока в среду не добавят фосфат. А что касается ДНК этих бактерий, Редфилд и ее коллеги обнаружили в ней лишь минимальное количество арсената, после того как промыли образцы в воде. Самое подходящее объяснение было банальным: обычная контаминация. Похоже, арсенат, которым Волф-Саймон кормила бактерии, был загрязнен фосфатом – в количестве достаточном, чтобы обеспечить некоторый рост. А образцы ДНК у Волф-Саймон могли быть загрязнены, наоборот, арсенатом из среды, похожей на воды озера Моно, которую она создала в своей лаборатории. Независимая попытка воспроизвести исследование в Швейцарской высшей технической школе Цюриха дала результаты, аналогичные результатам Редфилд, что забило последний эмпирический гвоздь в крышку гроба мышьяковой жизни [494]. Жизнь все еще оставалась такой, какой мы ее и знали.
В эпизоде с мышьяковой жизнью есть чему порадоваться: необычайное утверждение было немедленно подвергнуто научным сообществом строгой проверке. Наука именно для того и существует, чтобы заставлять нас пересматривать свои мнения, и история с бактериями GFAJ-1 во многих отношениях послужила наглядным примером, как этот процесс должен идти правильно. И все же последствия были суровыми: после авантюры с мышьяком Волф-Саймон опубликовала еще только одну статью, а потом с исследовательской деятельности переключилась на преподавание. Между тем НАСА – пожалуй, самая известная в мире научная организация, внушающая в равной степени трепет и восхищение, – серьезно подорвало доверие к любым своим будущим пресс-релизам. Проблема, конечно же, была в том, что они перестарались с шумихой вокруг результатов исследования, загнав его авторов в оборонительный угол и в конечном счете обесценив их научные публикации.
Мы не должны исключать, хоть это и вызывает беспокойство, что идею раздуть такие предварительные результаты НАСА искренне считало удачной. Вероятнее, однако, что виной всему финансовое давление. Научные учреждения прилагают большие усилия, чтобы убедить своих спонсоров – в случае НАСА это правительство США, которое может урезать финансирование из федерального бюджета, – что занимаются они делом стоящим. Как выразился автор одной статьи, где анализировался случай с исследованием мышьяковой жизни, НАСА должно “непрерывно создавать ощущение своей значимости” [495]. Понятно, как это стремление, доведенное до крайности, может вынудить так сильно переусердствовать с пресс-релизом.
Похожие требования предъявляются, разумеется, и к ученым. Они зависят от грантов на поддержку своих исследований и работают в атмосфере поощрения ярких и парадных результатов, а не трудов ломовой лошади, которые увеличивают наше знание лишь по крупицам. В следующей главе мы увидим, как такого рода объяснения могут помочь нам понять – хотя уж точно не оправдать – научные проблемы, обсуждаемые в этой книге. Однако сначала рассмотрим различные способы, какими ученые продвигают свои исследования, вводя всех в заблуждение. В этой главе мы будем говорить о том, что научные результаты отнюдь не просто искажаются популярной прессой, это сами ученые стали основным источником хайпа. Всякий раз, когда они раздувают или представляют в ложном свете один из своих результатов, они рискуют нанести урон нашей коллективной вере в науку. А иногда, когда шумиха достигает своей высшей точки, рискуют подорвать доверие к целым научным областям.
В центре истории о мышьяковой жизни был пресс-релиз НАСА. Многие люди не осознают, что пресс-релизы о научных результатах пишут не только пресс-секретари и пиар-агенты – ученые сами принимают в этом активное участие. Более того, иногда они составляют вообще весь пресс-релиз. Сценарий, когда невинный исследователь занимается своим делом, а средства массовой информации выхватывают у него из-под носа какой-то результат и раздувают из мухи слона, вовсе не норма [496]. Главная проблема с пресс-релизами состоит не в том, что они регулярно сообщают о потрясающих открытиях, которые оказываются ошибочными. Напротив, беда в том, что они раздувают результаты зачастую совершенно добротных научных статей, заставляя их выглядеть более важными, революционными или актуальными для жизни людей, чем они есть на самом деле. В исследовании 2014 года, проведенном учеными из Кардиффского университета, были проанализированы сотни пресс-релизов, посвященных научным изысканиям в области здравоохранения, и сопоставлены с самими описываемыми работами, а также с итоговыми новостными материалами [497]. Выяснилось, что в пресс-релизах использовались, как правило, три разновидности раскрутки.
Первая – необоснованные советы. Давались рекомендации, как читателям следует изменить свое поведение (например, им советовали выполнять определенные упражнения), что было чересчур упрощенной или топорной интерпретацией результатов исследования. Это касалось 40 % проверенных пресс-релизов. Другой разновидностью раскрутки был межвидовой скачок. Как мы видели ранее, многие доклинические медицинские испытания проводятся на животных, таких как крысы и мыши, – подобная практика известна как “трансляционные исследования” или “моделирование на животных” [498]. Идея в том, что базовые принципы работы, скажем, мозга, кишечника или сердца можно изучать на животной “модели”, а затем – серьезными трудами – полученные результаты в итоге перенести на человека, что поможет разработать более эффективные методы лечения. Однако открытие чего-либо на мышах (или на клетках в лабораторной посуде, или в компьютерной модели) и применение на людях отделены друг от друга множеством этапов. Сначала должен пройти целый цикл разработки и валидации методик испытания, а затем уже сами исследования – кропотливый процесс, который может занимать десятки лет [499]. Подавляющее большинство результатов, полученных на мышах, около 90 %, в конечном счете на людей не переносятся [500].
Ученые, проводящие исследования на животных, конечно, прекрасно об этом знают. Тем не менее команда из Кардиффского университета обнаружила, что это не мешало им приукрашивать пресс-релизы, намекая или даже прямо утверждая, что их результаты, полученные на начальном этапе на животных, имеют важные последствия для человека. Это относилось к 36 % пресс-релизов. В свою очередь, в новостных материалах об исследованиях в области здравоохранения признание, что описываемая работа не проводилась на людях, зачастую прячут абзаце в восьмом или девятом. Психофизиолог Джеймс Хизерс создал забавный аккаунт в твиттере исключительно для того, чтобы повторять в нем вводящие в заблуждение заголовки новостей о трансляционных исследованиях, такие как “Ученые разработали вакцину, которая подавляет тягу к нездоровой пище” или “Симптомы, похожие на проявления болезни Альцгеймера, купируются веществами из моркови”, снабжая их простым и четким дополнением: “…НА МЫШАХ” [501].
Третья разновидность раскрутки, обнаруженная командой из Кардиффского университета, пожалуй, самая постыдная. Все, а особенно ученые, должны знать,
