Игорь Бычков
Мы начали вместе ездить с концертами. А вся андеграундная жизнь на тот момент состояла из непредвиденных ситуаций. Например, на улице минус двадцать, а тебе негде ночевать. Как-то раз, в один из таких дней в Москве, Др привел меня в театр “Перекресток”. Мы там очень мило провели время. В частности, присутствовала усатая женщина, которая пела басом казацкие песни, причем очень редкие песни белых казаков.
Валерий “Лерыч” Овсянников
Деньги какие-то были, но их сейчас и деньгами-то назвать трудно, ну, так – выпить, закусить, что-то еще с кассет. Один раз в Харькове был концерт с Бычковым вместе, он такой хмурый выходит из зала… Мы ему: “Мы сейчас тебя добьем, знаешь что?” “Ну что?” – “Мы сегодня в два раза больше, чем ты, кассет продали!” Он такой: “Как это?!” “Мы две, а ты одну!” Так и ездили.
Владимир Кожекин
Не скажу, что резонанс был большой, тем более в Москве. В Москве и вовсе минимальный, на квартирнике человек тридцать было. В Воронеже зато поголовное фанатство. Поголовное фанатство в русской хипповой среде.
Петр Глухов
Вокруг были в основном хиппи. Это был уже конец системы, но она еще существовала. Были системные люди, длинные волосы еще были каким-то знаком, вызовом обществу, за них могли побить. Была тусовка. И для него самого это была вполне органичная среда. Хотя сам он стопом не ездил, например, и все время немножко был сам по себе.
Алес Валединский
Тут был такой момент. Допустим, играет Венька концерт в Обнинске, на афише написано: “Бард”, – ну и все, все рокеры не идут, потому что думают, что будет петь про костры и поляны. Приходят любители бардов и думают – ну что это такое? Другое дело, что с “Лирой” ему, конечно, повезло – там был именно стык жанров.
Александр Шульгин
Если говорить о том, где Веня был больше – в роке или… Я вообще считаю, что русского рока нет. А где он? Что называть русским роком? Либо это копирование и перевод западных вещей, либо наша родная песня, только под электрические гитары. Ну и где тут русский рок? А что касается Дркина, то он был поэтом с гитарой. По музыке он ведь достаточно прост, все формы на основе кварто-квинтового круга, на основе либо рок-н-ролльных мотивов, либо традиционных. Понятно, конечно, что были и более сложные вещи – любой человек, беря в руки гитару, в какой-то момент пытается сделать пять четвертей, или одиннадцать восьмых, или еще что-то. Но главное – что в основе. И я не могу сказать, что там какие-то сложные вещи. Веня мелодекламировал свои стихи, он все-таки не композитор, он поэт-актер, и группа его была таким музыкальным мини-театром.
Олег Пшеничный
Что вообще такое рок-н-ролл? Рок-н-ролл – это же изначально веселая, энергичная музыка. Музыка, под которую хочется танцевать. И то, что русские рокеры чистят себя под рок-н-роллом и при этом забывают, чем был этот рок-н-ролл, когда были Чак Берри и Литтл Ричард, и подменяют этот дух каким-то глумом, – это печально. А у Вени как раз были искры вот этого рок-н-ролла. Мне именно нравилось в нем то, что не был в этой рок-тусовке, был вне ее, и потому у него были свежие интонации.
Сергей Гурьев
Дркин, конечно, был очень органичной историей для Старого Оскола – такое пограничное явление между роком и авторской песней. А таким пограничным людям пробиваться сложнее: у рока есть своя инфраструктура, у авторской песни своя, а у пограничников… Ну, тоже какая-то есть, но она какая-то более замкнутая, менее очевидная, и для того, чтобы оттуда выбраться, надо по каким-то рельсам идти – или по авторским, или по рокерским. А Дркин так и оставался всю дорогу на границе.
Игорь Бычков
Ничего особенного на самом деле ему не хотелось. Там была очень тяжелая финансовая обстановка – и у него, и вообще. Я с ужасом сейчас вспоминаю – вокруг страна разваливается, а мы как идиоты ездим с контрабасом и играем какие-то концерты за копейки, даже сами в долг даем. У него же была семья, у него был ребенок, все, что ему нужно было, – нормально их обеспечивать. Не ахти какие претензии. При этом он понимал, что очень мало людей, с которыми он может разговаривать на равных – ну, как музыкант. Но в тот момент люди настолько были загружены собственным выживанием, что вся эта поэзия и искусство отошли на второй план вообще, мало кому это было нужно. И в этом смысле он был достаточно стойким человеком. Работу не останавливал никогда. Будет это приносить доход, не будет – это был уже второй вопрос.
* * *
От “Дркин-бэнда” – группы, которую Дркин собрал в Воронеже, – не осталось студийных записей. Только концертные – с гастролей в городах и весях, с выступлений в потертых советских залах с никчемной акустикой и вечно ломающейся техникой. На них множество помех, ошибок, лишних людей и звуков, по ним слышно, что группа плохо сыграна, – но слышно и то, что группа хорошо придумана. Трудно понять, откуда у провинциального барда взялся такой состав и такие аранжировки – со скрипкой, баяном и перкуссией, но без кабацких пошлостей, с реверансами в сторону цыганщины и кафешантана, но без перегибов. Дркин – скорее всего, неосознанно – взял на вооружение беспроигрышный штиль ресторанного шансона и переключил в нем этику с эстетикой, выстругал из низменных побасенок высокую комедию (и трагедию). Фактически он сделал то же, чем через полдюжины лет занялся “Хоронько-оркестр” с многочисленными приспешниками, а через дюжину – Петр Налич, только глубже, умнее, да и попросту талантливее.
Дркину вообще все давалось легко – и в то же время никогда не давалось по-настоящему. От него осталась масса записей, и, хотя почти ни одна не была сделана на должной аппаратуре, сейчас по ним слышно не только, чем могли бы стать эти песни, но и чем они в самом деле были (и остались). Он словно бы понимал, как мало у него времени, и потому использовал любую возможность зафиксировать себя на пленку. Что тут говорить, если, пожалуй, лучший его альбом, “Запись для дяди Коли”, сделан в шутку – в качестве болванки для слепого баяниста из подземного перехода в Воронеже.
Именно в этот период бедовых гастролей по провинциальным городам песни Дркина начинают обретать полноценную форму, блистать и сверкать, его, как он сам их называл, романсики, джазики и блюзики превращаются в романсы, джазы и блюзы – большую музыку, свободно вписывающуюся в большую традицию.
Игорь Бычков
Он всегда знал себе цену. К творчеству Др относился очень серьезно. За всеми песнями стоит очень большая работа – над словом, над музыкой, над всем. И в этой работе он находился постоянно – все, что его окружало, он пытался применить, перевести в поэтическую, музыкальную, художественную вещь.
Юрий Рыданский
Он очень долго бился, пытаясь выйти за рамки вот этого бард-бэнда. Аранжировщика какого-то пытался привлечь… Ну, понимал, что со звуком что-то надо делать. Но это ведь были не нынешние времена, когда даже я мог бы завалить его любыми сэмплами или компьютерными барабанами. Тогда ведь ничего не было, даже комбик нормальный найти было трудно – все паялось на ходу, и звук был ужасный.
Сергей “Фил” Белов
У него постоянно была идея изменить формат, собрать какое-то новое звучание. Притом что бэнд – ну, он по большому счету вырос из скрипки, дальше одно за одним. Потому что у него в принципе и джазовые какие-то периоды бывали, и народные. И потом, многое же было попросту материальными условиями вызвано. Вот барабанов не было, может быть, просто потому, что не получилось бы таскать с собой столько железа.
Петр Глухов
Одному под гитару Дранте скучно было. Ему хотелось делать шоу. Хотелось действа, чего-то ближе к театру. Под гитару было таланту тесно.
Вероника Беляева
Что такое “Запись для дяди Коли”? Шли мы как-то через переход около цирка, а там сидел дядечка такой в очочках – до сих пор не знаю, зачем он эти очки носил, для понту или правда слепой был. Играл он так себе, но как типаж Дранте очень нравился. И давай: так, все, пишем, надо кассету, чтобы человек понял, какой материал. Вечером сидели, обыкновенный магнитофон, включает: “Дядя Коля, сейчас это”. Почему дядя Коля?! Я до сих пор не знаю, как его на самом деле звали. Вот так примерно все и делалось.
Александр Литвинов (Веня Дркин)
Есть планы сделать достойную музыку. Ибо тем, кто в музыке понимает, ясно, что это не музыка, что я просто песни пою, а ребята их обыгрывают талантливо, музыканты они прекрасные, но музыка не концептуальная, мы над ней не задумывались, скажем так. А хочется музыку продумать, хочется сделать шоу… Скрипка будет живая, но надо бы пустить ее через компрессор, процессор, клавиши взять, кухню, бас. В деньги все упирается, очень тяжело, но по-старому играть просто надоело. Хочется работать, а это – просто зарядка для голоса. Неинтересно.
