Но не легко разгадать, что замыслено Зевсом, и страшен Бог в гневе: его посланники – молния и орёл, символ смелости, гордости и высоты духа. Сохранилась молитва Сократа: «Зевс, даруй нам истинное благо независимо от того, просим мы о нём, или нет, и отврати от нас зло, даже в том случае, если мы его домогаемся».
Зевс Олимпийский простоял почти 900 лет и погиб в V веке н. э. во время пожара.
Зевс пережил Ленинградскую блокаду, и ни одна царапина не повредила его красоты – он был плотно укутан от непогод.
Возле нежнейшей скульптуры Антонио Кановы «Амур и Психея» люди задерживались подольше: любовь, верность, бессмертие… Эта скульптура особенно привлекала посетителей. Волшебная сказка о странностях любви: любопытство разрушает иллюзии и превращает их в обыкновенную реальность.
Психею, прекрасную и возвышенную девушку, полюбил нежный и страстный бог Амур. Он подарил ей мир фантастической роскоши: сады, сверкающие драгоценности, дворец, изящные утехи любви, «мирты в пурпурных лучах, розы светлыми звёздами отразились в водах дворцов», и нет предела желаниям – исполняется любая прихоть. Но есть одна простая просьба: не пытаться увидеть того, кто влюблён так горячо. Лукавое любопытство смущает – Психея ночью, взяв свечу, взглянула на спящего жениха: Амур прекрасен. Запрет нарушен – и любимый муж, печально вздохнув, улетел. Психея безутешна, она просит помощи у Венеры, ревнивой и могущественной матери Амура. Богиня даёт наказ: спуститься в Аид и принести шкатулку с чудесными средствами для вечной красоты, но нельзя открывать волшебный ларец. И вновь любопытство смутило: Психея открыла шкатулку. Мгновенно ветер вечного сна заключил красавицу в свои объятия. Амур узнал о происшествии и поспешил на помощь к своей возлюбленной: он обнял её, поцеловал и вернул к жизни. Всё счастливо закончилось. Венера примирилась с красавицей, Зевс подарил Психее бессмертие, у влюблённых родилось милое дитя – Наслаждение.
Канова любил в трогательном мифе именно этот момент – поцелуй, оживляющий, прощающий. Если вы любите, вы способны подарить дыхание – новую жизнь.
Князь Николай Борисович Юсупов, «друг просвещения, изящного любитель», посланник государства Российского, влюбился в творение великого мастера и умолял его отдать «Амура и Психею» за любые деньги. Канова не хотел расставаться со своим творением. Юсупов не сдавался – уговаривал, обещал, соблазнял, передал приглашение Екатерины: Канову ждут в России, в Петербурге ему создадут самые благоприятные условия для жизни и работы. Скульптор с благодарностью отказывался: «Я не хочу жить в большей роскоши, чем живу. Я слишком далёк от светской неспокойной жизни». Он с юности привык много и тяжело работать: мрамор съел его лёгкие, но мрамор подарил и радость наслаждения: «Мне противопоказана жизнь в обществе – здоровье хрупкое, характер чувствительный, нравится тишина и одиночество».
Юсупов приходил в мастерскую скульптора, они разговаривали о поэзии, мифах, музыке. Смущали слухи: Юсупов – русский шпион, человек «особых поручений русского двора», но… мил, изящен, умён. Слухи слухами – дружба дружбой. Канова сделал реплику со своей скульптуры, «Амур и Психея» отправилась в холодный Петербург. Юсупов не смог расстаться с любимыми образами – скрыл от Екатерины подарок Кановы, укрыл его у себя в Архангельском и никому не показывал. Он «возвращал себе силы», когда любовался этим шедевром, вновь чувствовал радость, желания, восторг. Пройдёт много лет – «Амур и Психея» переживёт дворцовые перевороты, переезды, пожары, все ужасы беспокойной русской жизни и волею судеб окажется в Эрмитаже.
Сезар Франк, органист и великий композитор XX века, говорил, что этот миф, этот изысканный мрамор возбуждает фантазии. Он сочинил симфоническую поэму «Психея» о странствиях любви в поисках души: «Душа, возлюбившая мир, становится бессмертной».
Строгий величественный бюст Марка Аврелия напоминал: не смерти должен бояться человек, он должен бояться никогда не начать жить, и ни один человек не счастлив, пока он не считает себя счастливым.
Каждый экспонат выставки 1944 года был свидетелем войны, её участником, и люди, которые пришли на выставку, чувствовали кровную связь с ними: они вместе прошли эти годы, и они понимают друг друга. О каждом экспонате можно написать истории, целые книги, но главное, что сделала выставка – напомнила о настоящей жизни без войны, помогла людям поверить, что настоящая, нормальная жизнь возвращается. «Выставка лечила людей», – благодарно говорили посетители. Выставка работала каждый день, без выходных, целый год.
Наша миссия и обязанность – не только не забывать то время, но и заставить, именно заставить, помнить о нём тех, кто живёт сегодня и будет жить завтра. Эрмитаж выстоял, но и преподнёс урок всем нам: как хранить память, как уважать прошлое. Блокада – страшное время, но блокада и грозное время, время великого противостояния добра и зла, света и тьмы. Закон прост и суров: хватит смелости, терпения, веры – добро победит, свет восторжествует.
Культура – верный помощник в любых испытаниях. Музей во время войны – всё равно музей, даже если он не принимает посетителей, и его главная во время войны цель – понять, как спасти культуру во время исторических бурь, во времена страшных угроз человечеству. Культура спасает человеческое в людях, нациях, странах.
10 октября 1945 года в 8 часов 30 минут в Ленинград прибыли из Свердловска эшелоны с экспонатами. Их разгрузили за три дня – не терпелось увидеть, прикоснуться, полюбоваться картинами, дивными вещами, чудными скульптурами, ощутить их плоть. Часть подъездов Эрмитажа была открыта. 14 октября начали развешивать картины – все были целы и вернулись на свои места.
Картина Рембрандта «Возвращение блудного сына» вернулась в свой зал первой. В этом был какой-то важный символ и смысл – Возвращение… Вернуться и попытаться справиться с мучительными воспоминаниями, попытаться начать жить заново.
Искусство – сильное лекарство. Думаю, не случайно в сегодняшние, очень трудные дни, в честь большой во всех смыслах даты – 75-летия открытия Эрмитажа после войны – выставка великого режиссёра Александра Сокурова посвящена Рембрандту. Она называется «Рембрандт. Посвящение». Как у всех грандиозных произведений, в этой картине – огромный ресурс смысла. «Блудный сын» – сильнейшая картина, в ней мощь живописная переплетена с мощью парадоксальности и диалектичности знаменитой притчи. Она задаёт множество вопросов, на которые нет и не может быть ответов. Мы ищем эти невозможные ответы. Фантастический клубок смыслов и переживаний выводит «Блудного сына» далеко за пределы просто великой живописи. Музей превращается в великого учителя: смотришь на творение, на загадку Рембрандта – восторг, сомнение, растерянность и вопросы, переворачивающие душу, не дают покоя. Война, победа, трудности жизни и бытия, надежда и вера, покаяние, раскаяние и новые силы соединились в этом слове, в этом символе, в этой притче – Возвращение. Радость и недоумение, сомнение: что будет потом, как жить дальше, что делать с горькими воспоминаниями?!
Праздник – момент в потоке времени, когда можно и нужно остановиться, подумать, оглянуться, вспомнить что-то важное, хорошее в жизни, в судьбе. Праздник – это передышка и всегда воспоминание. Праздники, особенно те, которые повторяются, – важнейшие: они не только напоминают, они соединяют людей, события, поколения.
У нас открылась выставка, посвящённая войне: выставка вещей, которые рассказывают, напоминают о тех событиях. Мы можем прикоснуться к ним и ощутить, почувствовать время: последний снаряд, который попал в Эрмитаж, лежит на том же самом месте, и сегодня, когда смотришь на него – чувствуешь, ощущаешь эти дни; щипцы, которыми хватали зажигательные бомбы; асбестовые мешки, которыми укрывали бесценные сокровища Эрмитажа; ящики, в которых эвакуировали картины, скульптуры. Удивительные возникают параллели, когда прикасаешься к реальным вещам, пережившим ужасы войны, а иногда события приобретают мистическое значение.
Первая эвакуация Эрмитажа, вторая и третья – было собрано три вагона сокровищ, но успели уйти только два.
Пустые рамы в залах Эрмитажа, с одной стороны, очень верное и практичное решение – возможность быстро развесить картины по своим местам, когда они вернутся. Но, с другой стороны, эти
