– А теперь неадекватным выглядишь ты, – ответил Джим. – Здорово же ты там прикидывался нормальным.
– Это было нелегко.
– Ну, все прошло не так плохо, по крайней мере нельзя назвать полной катастрофой. Они и правда бросили пару намеков. Да они бы со смехом выгнали нас оттуда, будь дело и правда закрыто; они бы не стали сидеть и спорить с нами.
– Не думаю, что они вообще назначили бы нам встречу, будь они уверены, что Берковиц действовал в одиночку, – предположил я. – Сначала мне звонит Гарделла, потом мы встречаемся с лучшими людьми Голда, а не с каким-то помощником пятого уровня. И они задали нам чертовски много вопросов.
Джим замер посреди тротуара и сказал:
– Знаешь, а им ведь, возможно, вообще было известно меньше нашего.
– Кто знает. Я, кажется, и впрямь уловил парочку косвенных подтверждений, и они не отшили нас после первых же десяти минут встречи. Но если из этого что-нибудь раскрутится, они сделают вид, что раскопали все сами, а нас там и рядом не стояло.
– Нет, у них не выйдет, – ответил Миттигер.
Он открыл чехол для фотоаппарата и достал оттуда маленький магнитофон.
– Да ладно – ты записал их на пленку? В собственном кабинете Гринберга!
– Всего две минуты. Мне нужно было доказательство нашей встречи. И я хотел, чтобы там прозвучало имя Джона Карра – как подтверждение, что мы их о нем предупреждали.
Джим включил магнитофон, и мы услышали, как обсуждаем исчезнувшего Джона «Уитиса». На пленку также попал комментарий Гринберга о готовности намочить штаны от радости. Стоило мне услышать это, как гнев и напряжение спали, и я рассмеялся.
– Извини, – с трудом выговорил я, – но мне слишком тяжело думать о том, как он там рисуется и в то же время мочит штаны.
Миттигер ухмыльнулся.
– Высокомерный сукин сын. Возможно, ему бы не помешало услышать свои слова в шестичасовых новостях.
По правде говоря, на пленку записалось меньше двух минут разговора.
– Если бы они пошли нам навстречу, я бы вообще не стал включать магнитофон, – объяснил Джим. – Но когда я понял, как поведет себя Гринберг, то подумал, что они хапнут все себе и избавятся от нас при первой же возможности, едва дело будет раскрыто. Что ж, в эту игру можно играть вдвоем.
– Ладно, но, будь добр, больше так не делай. Мало того, что это некошерно, так еще и рискованно.
– Насколько нам известно, они тоже записывали разговор. Так мы хотя бы квиты.
В тот момент мы еще не знали о конфиденциальных полицейских отчетах и прочей информации, имевшейся в распоряжении окружной прокуратуры, как не знали и о том, что офис прокурора не стал допрашивать собственных свидетелей, включая Сесилию Дэвис. Однако в ходе нашей встречи представителям прокуратуры стало известно о возможной связи Берковица с Джоном Карром и сатанинским культом. Мы уведомили их официально, и наши слова были записаны. Чуть позже аналогичные данные получит другое полицейское ведомство.
Впоследствии я еще дважды разговаривал с Роном Айелло. Каждый раз он, уклоняясь от прямого ответа, намекал, что мы с Миттигером не гонимся за иллюзией. Через другого человека в офисе Голда я узнал, что копии наших материалов показали нескольким помощникам прокурора, а местонахождение Карра бруклинской прокуратуре было неизвестно.
* * *
Наша поездка туда возымеет последствия. Прокуроры начнут расследование, рябь от которого взбудоражит доселе безмятежный пруд. Спустя шесть недель волнение достигнет максимума. Но прежде в Нью-Йорке произойдут события, которые привлекут наше внимание.
В пятницу, 6 января, на следующий день после встречи в Бруклине, в ста футах от шоссе Таконик в Ист-Фишкилле, в часе езды к северу от Йонкерса, нашли изрешеченное пулями тело двадцатипятилетнего Роберта Хиршманна. В Хиршманна, имевшего несколько приводов за кражи, выстрелили по меньшей мере шесть раз. Он работал в транспортной компании и жил в Квинсе.
На следующий день труп его жены Мэри, двадцати трех лет, обнаружили на пустыре возле аэропорта Флашинга в Квинсе, примерно в шестидесяти милях от того места, где нашли тело ее мужа. Полностью одетую женщину изрезали и закололи ножом, также имелись следы удушения.
Пара поженилась за семь месяцев до этого, а затем на некоторое время рассталась. За три дня до убийства они сняли номер в мотеле «Аква Мотор Инн» в Квинсе, неподалеку от ипподрома «Акведук». В последний раз их видели там за день до смерти. Тело Хиршманна украшали татуировки, одна из них представляла собой свастику с надписью «брат Том» под ней. Хиршманна звали Робертом, но имя «брат Том» отвечало традициям Процесса и принятой там практике смены имен.
Это двойное убийство стало не первым случаем насилия, отмеченным мной после ареста Берковица. В октябре двадцатидвухлетнюю Сьюзетт Родригес, имевшую судимость за кражу в магазине в Йонкерсе, нашли убитой на улице Элмсфорда, в округе Вестчестер штата Нью-Йорк, в нескольких милях к северу от Йонкерса – ей трижды выстрелили в голову в упор. Любопытно, что Родригес скорее всего сначала выбросили из машины и только потом застрелили. Ее тело обнаружили на лужайке по соседству с домом начальника полиции Элмсфорда, который лично слышал выстрелы и видел уносящийся прочь светлый автомобиль.
Родригес носила оккультное кольцо в виде свернувшейся змеи, а другое ее кольцо полиция завуалированно описала как «популярное у цыган».
Шесть лет спустя в городке возле Горных озер на севере штата Нью-Джерси найдут зарезанной еще одну жертву с кольцом в форме свернувшейся змеи. На руке молодой женщины, чью личность так и не удастся установить, также будет кольцо с сатанинской пентаграммой, с изображением полумесяца под символом, напоминающим звезду. Женщину лишат жизни всего за несколько дней до Ламмаса, главного сатанистского праздника, и она станет четвертой убитой в этом районе за последние восемь месяцев.
21 ноября 1977 года, около 22:40, вооруженный винтовкой снайпер застрелил тринадцатилетнюю Натали Галлас в момент, когда та находилась в своей расположенной на первом этаже квартире в Нью-Рошелле. Стоявшая рядом с ней подруга семьи Сьюзен Леви, тридцати восьми лет, была серьезно ранена. Свидетели заметили быстро уезжавший с места стрельбы крупногабаритный темно-зеленый автомобиль с белой виниловой крышей. Полиция не стала обнародовать, хотя, возможно, даже и не знала тогда, что шестью месяцами ранее – в разгар истории с Сыном Сэма – похожий крупногабаритный темно-зеленый автомобиль с белой виниловой крышей видели во время другого странного инцидента со стрельбой в округе Вестчестер. Тогда жертвой тоже была девочка-подросток, и в нее также стреляли из винтовки через окно первого этажа. Однако, в отличие от Натали Галлас, Лиза Готтлиб выжила.
Шестнадцатилетняя Лиза жила в городе Гринбург, расположенном в центральной части Вестчестера, примерно в пятнадцати милях от Нью-Рошелла. Теплой ночью в конце мая 1977 года друзья высадили ее у дома примерно в час ночи. Подростки заметили незнакомый крупногабаритный темно-зеленый автомобиль с белым верхом, припаркованный возле дома Лизы. Спустя несколько мгновений после того, как она вошла внутрь, ее ранили выстрелом из винтовки, произведенным через окно первого этажа.
Когда я начал искать нечто похожее на действия культа, то отметил для себя эти два нераскрытых преступления, поскольку в них, и без того схожих во многих обстоятельствах, фигурировали одинаковые зеленые машины и отсутствовал явный мотив. Три года спустя их потенциальное значение заметно возрастет, после того как я узнаю о письме насчет сатанинского культа, оставленном Берковицем в его квартире. Текст послания предупреждал о случайных нападениях на «по меньшей мере 100» молодых женщин и мужчин в округе трех штатов – Нью-Йорка, Нью-Джерси и Коннектикута.
* * *
Изначально мой интерес к этим снайперским атакам на жителей первых этажей подогревался еще одной серией похожих нападений – они происходили примерно в то же время, но с использованием ружья, стреляющего дротиками.
