толерантности, многонациональности, сохранения традиции, гармонии или сотрудничества. Но параллели с определенными аспектами деятельности советского партийного государства по налаживанию гармонии между народами, населявшими страну, были очевидны. Ю. Л. Слёзкин замечательно описал советские усилия по воспитанию этнического самосознания в социалистическом государстве с помощью метафоры «СССР как коммунальная квартира» [Слёзкин 2001]. В 2000-х годах в Пермском крае предпринимались попытки воспитания этнического партикуляризма, но можно сказать, что коммунальную квартиру сменила туристическая ярмарка, где продавали предметы народного декоративно-прикладного искусства, а на смену СССР пришел корпоративно-государственный альянс, сосредоточенный на нефтяной промышленности.
Когда ученые пишут о нефти и формировании русской идентичности, они обычно рассматривают русский национализм в целом как результат обильной нефтяной ренты, получаемой возрождающимся централизованным российским государством. Такому пониманию национальной идентичности и национальных целей способствует и вновь обретенное стремление России к самоутверждению за рубежом, будь то в вооруженном конфликте на Кавказе или в Украине или в переговорах по контракту на поставку природного газа с европейскими потребителями. В этом нет ошибки. Например, «большой “ЛУКОЙЛ”» действительно прилагал большие усилия к созданию образа компании, работающей «на благо России», а централизация федеральной государственной власти, которую проводит Путин, в той или иной степени связана с возрождающейся гордостью граждан и ощущением, что Россия вернулась к статусу мировой сверхдержавы.
Связи между нефтью и российской национальной идентичностью на начальном этапе моего исследования возникали очень редко и, как правило, только в тех разговорах, которые были посвящены конкретно этому аспекту международных отношений. Это хорошо согласуется с данными опросов и интервью представителей элиты, позволяющими сделать вывод, что российская общественность в некотором роде сомневается в статусе России как энергетической сверхдержавы на мировой арене и обеспокоена тем, что остается всего лишь «сырьевым придатком» Запада, тогда как федеральные политические элиты в целом отвергают идею построения национальной идентичности вокруг энергетического сектора [Rutland 2015]. Связи между нефтью, нефтяными компаниями и обнаруженными мною различными категориями идентичности охотнее обсуждались, предлагались к рассмотрению и оспаривались в довольно локальных условиях – на уровне Пермского края и составляющих его муниципальных округов, районов и территорий. Таким образом, мои выводы о взаимосвязи между нефтяной и этнической, национальной и территориальной идентичностями соответствуют результатам ряда научных исследований, указывающих на решающее значение в постсоветский период региональной и местной идентичности [Liu 2005; Dickinson 2005]. Согласуются они и с гораздо более обширным корпусом текстов, рассматривающих локальные контексты как важнейшие площадки для создания национальных убеждений такими способами, которые не могут быть ни отнесены к глобальным или государственным процессам, ни сведены к ним, ни полностью объяснены ими [334]. Так, в своей заявке на получение гранта от компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» для поддержки проекта по возрождению традиций кузнечного дела заявители из Ординского района высказали по этому вопросу достаточно распространенное мнение: «Коллектив ШНХР убежден, что возрождение России начнется не в столице, а в провинции» [335].
Глубины и пространства нефтяной культуры, 2010-2011
Вопросы, которые я изложил в этой главе, – об абстракции и вертикальной интеграции, о глубинном родстве нефти и культуры, а также о наследии Строгановых и о советской дружбе народов – оказались актуальны для ежегодной ярмарки народных промыслов в Пермском крае. Это мероприятие, проходившее в выставочном центре «Пермская ярмарка», зародилось в 2002 году как часть выставки «Агроферма. Сад. Огород», а в 2007 году приобрело статус отдельного значительного события. Уже прошли те дни, когда отдел по связям с общественностью компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» ожидал, что народные промыслы при спонсорской поддержке компании помогут выйти из аграрного кризиса. Выставка-продажа товаров народных промыслов обрела собственную значимость и теперь чаще воспринималась как обычная выставка и традиционное для региона мероприятие, а не как способ пережить трудные времена.
К 2010 и 2011 годам, когда на ней побывал я, ежегодная ярмарка собирала множество мастеров со всего Пермского края, и за пять дней работы ее посещали более пятнадцати тысяч гостей. Участие компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» проявлялось во всем, начиная с рекламы выставки, встречавшейся в Перми на каждом шагу. Компания не только финансировала многих ее участников в рамках своих постоянных грантовых конкурсов, посвященных изготовлению ремесленных товаров, но и была генеральным партнером выставки, каждый год предоставляя значительную часть средств, необходимых для ее проведения. В 2009 году выставку даже открыли на день раньше, для того чтобы ее мог посетить очень важный гость: президент корпорации «ЛУКОЙЛ» Алекперов, приезжавший из Москвы, чтобы подписать ежегодное соглашение компании о сотрудничестве с руководством Пермского края.
В зале, где проходила выставка, все ее участники были разделены организаторами по принципу принадлежности к тому или иному району Пермского края, и почти каждый выставочный стенд делили двое или больше участников. Важно отметить, что стенды нефтедобывающих районов края разместили в центре выставочного пространства рядом с главной сценой, под баннерами с логотипом компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» (см. иллюстрации 8 и 9). Других участников разместили на периферии выставочного зала, дальше от главной сцены и основных маршрутов посетителей. Их простые бело-синие эмблемы резко контрастировали с теми, что украшали стенды нефтедобывающих районов: нарядными, использовавшими в шрифтах и фонах мотивы народного искусства. Главенство компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» и районов, где она вела нефтедобычу, в торговле продукцией народных промыслов нельзя было бы подчеркнуть более убедительно или точнее отобразить на карте Пермского края [336].
Илл. 8. Вид на часть первого этажа выставочного центра «Пермская ярмарка» сразу после открытия «Выставки-ярмарки народных промыслов 2011». Стенды мастеров, спонсором которых выступил «ЛУКОЙЛ», расположены возле главной сцены, а независимые мастера и делегации из районов, не добывающих нефть, размещены по периферии. Фото автора, 2011
Открывая четвертую ежегодную выставку в 2010 году, представительница правительства Пермского края сказала несколько слов о культурной самобытности, глубине традиций, мультиэтничном населении Пермского края и отдельных видах культурного взаимодействия, представленных на выставке:
Мы часто задаем себе вопрос: как сохранить свою идентичность, как сохранить свое этническое, национальное достоинство? Мы задаем вопросы. А есть в Прикамье мастера, которые своими руками и душой утверждают эту нашу национально-этническую самобытность, показывают то, чем мы очень отличаемся от других регионов – богатством разнообразия. Я просто хотела бы поблагодарить всех тех, кто приехал из глубинки. Тех, кто чаще всего работает один на один, или малым кругом, или вообще в одиночку. Но вот так представить в областном центре, краевом центре представить себя, свое мастерство, увидеть своих единомышленников, выйти на новые для многих рыночные отношения – наверное, это очень важная возможность.
Илл 9. Стенд Уинского района
