Расстались друзьями и с Лондоном, и с Уэмурой. И сразу, как прилетели в Москву, поехали в Ивантеевку. Приглашение «на блины» от ребят техникума Ивантеевки они получили радиограммой на полпути к полюсу. «Там, на холоде, слово «блины» и забота ребят нас всех растрогали. Решили: обязательно побываем!» Побывали они во многих других местах, близких от Москвы и далеких, в том числе побывали в академических городках Дубне, Обнинске, Пущине. Все хотели слышать землепроходцев, учиться у них, советоваться.
Наблюдая ребят, мы немножко тревожились. Подобно тому, как полюс магнитный не совпадает с географическим, конечный пункт их лыжни не совпадал с полюсом нравственным. Этот последний полюс лежал дальше во времени. Не пройдут ли мимо него? И если достигнут, то сумеют ли задержаться? Известно ведь: испытание медными трубами бывает для человека самым тяжелым, а нередко и роковым.
Нет, ничего не случилось – не зазнались и не сорвались. Отнеслись к неизбежной волне почитаний и внимания как люди зрелые, мудрые. Это, впрочем, естественно, потому что полюс успеха не был случаен. К нему шли не семьдесят шесть дней, а десять лет. Это и закалило, и многому научило. «Ребята, встречаться, беседовать, отвечать на письма, давать автографы мы обязаны, – сказал Шпаро. – Но ни минуты на это рабочего времени!»
Так и держались. Прежде всего обычные дела по профессии. Работать старались так, чтобы никто не сказал даже с сочувствием: «У них ведь столько забот…»
Такую жизнь легкой не назовешь. У каждого, исключая лишь неженатого Шишкарева, есть еще ведь и главная из забот – семья, дети. У Хмелевского – трое, у Шпаро – двое, у Мельникова – двое, у Давыдова – двое. И если уж стали отцы примером для многих, то, конечно, никак нельзя себя уронить в глазах растущего сына. Причем в делах прозаических, при хождениях в магазины с авоськой, в решении заковыристой задачки для пятого класса, при ремонте велосипеда, во время зарядки утром. Дети учатся у родителей ежечасно. (Двенадцатилетний Никита Шпаро, я заметил, даже голову держит чуть наклонив, как отец, когда думает, прежде чем что-то сказать). И ничего нет хуже, чем быть героем на людях и лишиться авторитета дома. Об этом они тоже помнили постоянно.
Была у них в этом послеполюсном году и забота особая – Отчет о походе. И они его сделали. Пятьсот страниц машинописного текста о том, как ведет себя организм человека в экстремальных условиях, как вело себя снаряжение; продукты, режим питания, психологический климат похода, опыт радиосвязи, наблюдения медика и общие наблюдения за природой, опыт преодоления препятствий – все это важно зафиксировать по горячим следам. И они это сделали добросовестно. Доклады семерки внимательно слушали в нескольких институтах. С ней беседовали министр морского флота, министр связи, вице-президент Академии наук СССР.
Конечный Отчет предназначен для многих. Он будет издан и сослужит хорошую службу и тем, кто готовит походы, и тем, кто ходит.
Вот такие дела, такая жизнь была у семерки после 31 мая 1979 года. На подстилке из лавров ребята не возлежали, в житейский суп лавровых листьев не клали. Таков их нравственный полюс.
Вадим Давыдов рассказал у костра занятный житейский случай. Он недавно попал в свидетели на суде. «Обвиняемый, есть ли у вас какие-нибудь претензии к свидетелю?» – спросила судья. Обвиняемый, немолодой уже человек, представления которого о жизненных ценностях, возможно, дальше бутылки не шли, тем не менее очень смутился: «Какие претензии, если он на полюс ходил…»
На суде засмеялись. И мы у костра тоже. Забавно. Но не только забавно. Люди уважают мужество и упорство. В герое они хотят видеть непременно и хорошего человека. И героя это обязывает свой нравственный полюс не покидать. Ноша эта нелегкая, но таковы правила на путях жизни.
Неделю назад в Подмосковье.
Особая точка на достигнутых полюсах…
Первого июня прошлого года всего более запомнился мне момент, когда с полюса улетали первые самолеты и у палатки остались одни виновники торжества – им предстояла эвакуация лагеря. И тут довелось увидеть картину необычайную. Не знаю, уж что послужило запалом, возможно, крик Хмелевского: «Ребята, это же полюс!», но такого прорыва человеческих чувств, такого их обнажения я, немало всего повидавший, все же не знал. Ребята кричали «Ура!», взявшись за руки, бегали, валились друг на друга в большую кучу, кидали кверху шапки и куртки, палили вверх из ракетниц, обнимались, плакали, хохотали. Немолодой Лабутин швырнул в снег наушники (побоку связь со всем миром!) и стал кувыркаться, как шестилетний мальчишка.
Минут пятнадцать извергался этот вулкан. Спокойно, со стороны глянуть – коллективное помешательство. Но это был естественный выход чувствам после большого и долгого напряжения. И такое, как видно, бывает всегда.
Вот, например, любопытные факты космической хроники.
Июль 1969 года. Достигнут наивысший полюс возможностей – человек ступил на Луну. Пока Нил Армстронг и Эдвин Олдрин оставляли следы на Луне, Майкл Коллинз в одиночестве ждал возвращения их на орбиту. Можно понять его напряжение: как взлетят? как стыкуется модуль с основным кораблем?.. «Когда стыковка произошла, меня обуяла прямо-таки нечеловеческая радость, – пишет Коллинз. – Я стал размахивать руками, зачем-то сорвал с себя привязанную к шее книжку с инструкциями к полету и порвал ее на кусочки…»
Похоже на то, что было на полюсе? Похоже. И, значит, есть какие-то закономерности человеческого поведения. Далеко ли они идут?
В 1972 году, путешествуя по Америке, мы с Борисом Стрельниковым договорились увидеться с Нилом Армстронгом. Но за семь недель путешествия вышли из графика и приехали в Цинциннати, где жил Армстронг, в пятницу, накануне двух выходных. Армстронга дома не оказалось. Мы оставили ему письмо с вопросами, какие собирались задать в беседе. Среди прочего был у нас единственный интерес к отношениям трех знаменитых «лунных людей» – как часто встречаются? о чем говорят?
Уже в Москве я получил письмо астронавта. На большинство вопросов он не ответил, вежливо объяснив, что этого правила придерживается и с американскими журналистами. Но скоро мы с Борисом узнали, что вопросом о связи друг с другом трех астронавтов мы попали в больную точку. Оказалось, что трое людей после полета к Луне ни разу не встретились. Письмо Армстронга, я его берегу, датировано 1972 годом. С тех пор прошло еще восемь лет. И недавно в газетах мелькнула заметка: «Так и не встретились…» За одиннадцать лет – ни разу!
Закономерность? Вряд ли, хотя и известно: людей больше сближают вместе пережитые горе и трудности, чем вместе пережитая радость. Все же после той вспышки на полюсе я подумал: а вдруг разбредутся ребята по щелям и потеряется главное, что помогало, – дружба?
Нет, дружба не потерялась. Они встречаются так же, как десять лет встречались до этого, – для деловых разговоров, для тренировок, по житейским делам, отдохнуть, побыть вместе.
Сохранилась и укрепилась в группе атмосфера взаимного уважения и доверия. Сохранилось признание лидера и сознание нужности каждого в коллективе. И окрепло желание: не остановиться! «Есть еще какой-то условный полюс, более трудный, чем тот, достигнутый, но доступный для нас». Таково общее мнение. И они стремятся не потерять форму. Прошлым летом немного расслабились, но сразу же спохватились. «Ребята, тренироваться!» – сказал Дима. И они тренируются так же, как делали это прежде. Сбор – три раза в неделю. Летом – бег, зимой – лыжи с канистрой воды (40 кг) в рюкзаке.
Этой весной, желая себя проверить, они полетели в Одессу – участвовать в 100-километровом марафоне вокруг города. «Дистанция была трудная. Бежали под холодным непрерывным дождем. Из шести сотен участников более половины с круга сошли. Из наших никто не сошел» (Шпаро). Есть у них планы на лето – пойти на Таймыр, к складу продуктов, оставленных в мерзлоте. (Контрольная выемка в этом году.) И зреет план стратегический. В разговоре о нем у костра Шпаро с улыбкой поднес к губам палец: «Не все зависит только от нас…»
Сами они настроены решительно. Они хотят испытать себя на пределе возможного. И лучшее, что есть у них для успеха, – дружба. Вот что писал Хмелевский летом прошлого года о пережитом на полюсе. «У меня вдруг возникло острое чувство неотделимости от ребят, которые стояли рядом. Не потому, что они трижды вытаскивали меня из воды, и не потому, что мы закончили маршрут, одержали победу. А потому, наверное, что без них не было бы всего этого – этих прекрасных и мучительно трудных 76 дней. У меня вдруг возникло острое, почти физическое чувство готовности пожертвовать своей жизнью за каждого из этих ребят».
Что-то похожее скажет любой из семерки. С таким багажом можно в любую дорогу.
«Если люди будут по земле только ездить, они неизбежно ослабнут и станут придатком машины. По земле надо не разучиться ходить». Эту несложную мудрость обязательно следует помнить. И надо быть благодарным всему, что нас побуждает к работе мускулами, ибо из всех земных притяжений с наибольшей силой действует нынче: мягкий диван, телевизор и тележка с мотором. Эти милые нам атрибуты повседневного бытия, увы, ни здоровья, ни жажды себя испытать нисколько не прибавляют. Чаще всего располагают только к дремоте. Вот почему так важен пробуждающий нас живой образец мужества. По этой причине мы чтим олимпийских героев, покорителей горных вершин и морской глубины, пустынь и нехоженых дебрей. По этой причине стали для нас героями семеро лыжников.
