Клюге рассматривал атаку на Авранш как возможность нанести союзникам последний удар перед отступлением на юг, к Луаре, и на восток, к Сене. В то же время Гитлер со своим маниакальным оптимизмом считал это первым шагом к восстановлению позиций, которые немцы удерживали в Нормандии к началу июля. ОКВ обещало предоставить для поддержки операции тысячу истребителей, но никто из высших командиров в это не верил. «Их обманывали уже столько раз, что они ожидали лишь очередного обмана», – признавал после войны Варлимонт. Однако он и сам поспособствовал гитлеровской лжи, убеждая генералов, что положение лучше, чем оно было на самом деле.
Операция «Люттих» должна была проводиться под руководством снискавшего всеобщую неприязнь командира 47-го танкового корпуса генерала танковых войск барона Ганса фон Функа. Командир 116-й танковой дивизии генерал-лейтенант граф Герхард фон Шверин, слывший интеллектуальным снобом, много раз вступал с Функом в яростные споры из-за того, как он провел контратаку западнее Вира 28 июля. Функ обвинял 116-ю в «пассивности, трусости и неумении воевать». Теперь между Шверином и Функом разгорелся новый ожесточенный спор вокруг боев, целью которых было удержание исходного рубежа для операции «Люттих». Прибывшая на правый фланг 84-я пехотная дивизия, которая должна была принять этот сектор, с трудом сдерживала возобновившиеся атаки американцев. Функ ошибочно посчитал, что Шверин не сумел выполнить приказ о переброске батальона «Пантер» в распоряжение 2-й танковой дивизии. Он потребовал отстранения Шверина от должности. Но атака должна была вот-вот начаться, и оберстгруппенфюрер[246] Хауссер ему отказал. Все командиры основных соединений и частей были явно взвинчены до предела.
6 августа в 15:20, меньше чем за четыре часа до начала атаки, генерал-фельдмаршал фон Клюге получил сообщение, привычно начинавшееся словами «Фюрер приказал…». В сообщении говорилось, что операцию «Люттих» должен возглавить не генерал фон Функ, а генерал Эбербах. Гитлер не терпел Функа, поскольку тот входил в свое время в число ближайших помощников генерал-полковника барона Вернера фон Фрича, которого фюрер отправил в отставку в 1938 г. В 1942 г. Функа хотели было назначить командующим Африканским корпусом, но Гитлер заменил его Роммелем.
Клюге был шокирован таким решением. Он немедленно связался по телефону с ОКВ, чтобы выразить свой протест и заявить, что смена командования за несколько часов до атаки «практически невозможна». Когда ему ответили, что операцию нужно отложить, как на том настаивает фюрер, Клюге сказал: «Атаку надо начинать нынче вечером. Если будем ждать дальше, наше положение значительно ухудшится. Отсрочка хотя бы на сутки будет неизбежно сопряжена с угрозой удара вражеской авиации по нашим районам сосредоточения».
Клюге удалось убедить ОКВ повременить с передачей командования Эбербаху, но у него хватало забот и без этого. Передовые подразделения 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» только-только достигли Флера. Клюге связался со штабом 7-й армии и сказал, что сомневается, смогут ли танкисты прибыть вовремя. И хотя «Лейбштандарт» выступил вечером 4 августа, его продвижение в район Мортена замедлилось сначала из-за внезапной атаки канадцев, а затем по причине заторов и случайного авианалета.
Несмотря на опасения Клюге относительно возможных бомбежек районов сосредоточения, в тот день «особой активности в воздухе зафиксировано не было». 2-я танковая дивизия СС «Дас Рейх» была хорошо скрыта под сенью буков и дубов древнего Мортенского леса – протяженной лесистой гряды к юго-востоку от города. Правее располагался мотопехотный полк CC «Фюрер», в центре – боевая группа 17-й моторизованной дивизии СС «Гетц фон Берлихинген», а на левом фланге – полк «Дойчланд», поддержанный 2-м танковым полком СС, готовым обойти Мортен с юго-запада.
Американская 30-я пехотная дивизия, расположившаяся в Мортене и его окрестностях, по-прежнему туманно представляла себе, что происходит вокруг. Находившаяся в резерве 4-я пехотная дивизия отмечала в оперативном журнале: «Похоже, что война фактически закончена». Оптимизм подогревали и новости о разрыве отношений между Турцией и Германией, попытках Финляндии, Болгарии и «возможно, Венгрии» выйти из войны, а также об успехах Красной армии, дошедшей до окраин Варшавы и границ Восточной Пруссии. 6 августа входивший в состав дивизии 12-й пехотный полк был отведен для отдыха на «замечательный бивак недалеко от живописного городка Бресе. Был спешно согласован подвоз душевых кабин, а также прибытие передвижных театров, кино и “пончиковых девушек” из Красного Креста. Впервые со дня “Д” солдаты 12-го полка, с пустыми глазами и впалыми щеками, наконец-то могли отдохнуть».
Во второй половине дня дешифровщики Блетчли-Парка начали работу над целой лавиной перехватов. Люфтваффе получило запрос на отправку ночных истребителей для прикрытия 2-й танковой дивизии СС, которая должна атаковать на мортенском направлении. Было также установлено, что исходными рубежами атаки 2-й и 116-й танковых дивизий, а также «Лейбштандарта» является полоса между Мортеном и Сурдевалем. Брэдли, несмотря на гораздо больший, чем у большинства командиров, скептицизм в отношении перехватов, ни минуты не сомневался в серьезности намерений немцев. Он проследил за тем, чтобы все свободные артиллерийские дивизионы перебросили на оказавшийся под угрозой участок между реками Се и Селюн. 30-й пехотной дивизии было приказано усилить батальон на господствующей над Мортеном высоте 314, но, похоже, приказ получили слишком поздно. На северо-западе мэр Мениль-Това предупредил командира одной из рот 117-го пехотного полка 30-й дивизии, что немецкие войска при поддержке танков укрываются в лесу неподалеку от Бельфонтена, находившегося позади американских позиций. Когда командир роты сообщил об этом в штаб дивизии, ему посоветовали «прекратить распространение панических слухов».
Атака, первоначально намеченная на 18:00, несколько раз откладывалась из-за опоздания эсэсовцев «Лейбштандарта». В последний момент были также внесены изменения в состав передовых частей – из-за того, что натиск противника помешал прибытию подкреплений. Клюге хотел внести изменения в план в последнюю минуту, но его убедили оставить все как есть. В полночь наступление наконец началось, но без артподготовки. План состоял в том, чтобы до рассвета продвинуться как можно дальше.
Первая стычка произошла на северном фланге еще до официального начала операции «Люттих». 6 августа в 22:30 два немецких мотоцикла прорвались через дорожные заграждения 39-го пехотного полка восточнее Шеранс-ле-Руссель, но были перебиты другой ротой дальше по дороге. После этого все успокоилось, но около полуночи послышался рев танков, двигавшихся в полумиле к югу по дороге из Бельфонтена в Мениль-Тов. Солдаты роты посчитали, что это американские танки.
Через два часа, в 02:00 понедельника 7 августа, батальон, расположившийся в долине, был атакован немецкой пехотой, двигавшейся с севера, из Мон-Фурго. Еще больше пехоты подходило с востока вместе с танками 116-й танковой дивизии. При поддержке «Шерманов» 746-го танкового батальона американцы отбили атаку. Они все еще считали это боем местного значения, но вскоре стало ясно, что главной осью наступления немцев является небольшая дорога к югу, которая вела к Мениль-Тову. По ней наступала северная колонна 2-й танковой дивизии. В 05:00 она прорвалась через деревню и двинулась в направлении Мениль-Аделе.
Наступление южной колонны 2-й танковой дивизии было отложено до 05:00. Подразделения 117-го пехотного полка, расположившиеся в Сен-Бартелеми, могли слышать зловещий рев надвигающихся танков, но туман был настолько густым, что видимость сократилась до 20 метров. Некоторые заграждения за чертой города были легко сметены, но один противотанковый расчет все же сумел задержать взвод «Пантер», подбив две вражеские машины. Группы «Пантер» при поддержке пехоты атаковали и на других направлениях. Среди них был передовой отряд 1-й танковой дивизии СС. Американская пехота отступала, стреляя из гранатометов. Как позже признавал генерал фон Лютвиц, они дрались «исключительно хорошо».
Восемь «Пантер» вошли в Сен-Бартелеми и остановились на главной улице рядом с передовым КП подполковника Фрэнкленда, командира 1-го батальона 117-го пехотного полка. Один из офицеров выглянул в окно и увидел внизу «Пантеру». Затем они услышали шум в задней части дома. Фрэнкленд пошел туда – выяснить, что происходит, и увидел двух своих связистов, шагавших с поднятыми руками. Он застрелил двух эсэсовцев, идущих за ними, и увидел еще одну «Пантеру» на улице за домом. Поразительно, но весь штаб подполковника Фрэнкленда сумел улизнуть через окно прямо из-под носа немцев и соединиться со своими подразделениями. Под ударами мотопехоты СС большая часть его батальона была вынуждена отступить, перепрыгивая через кусты и ползком пробираясь по канавам.
