Через дверную щель она отодвинула засов.
— Проходите. Я тут как дома. Володины родители уехали, попросили меня присмотреть за ним. А что случилось?
— Да, он нам нужен… — Майор осмотрел комнату и отметил, что с двух подушек, лежащих на кровати, сняты наволочки.
— А как ваше имя? — спросил он у женщины.
— Тетей Олей меня зовут.
— А фамилия?
— Зубова я.
— Когда вы видели Володю?
— Вечером. Заходил к нам ужинать.
— Он говорил, куда пойдет?
— Сказал: «Пойду к Вите».
— Кто этот Витя?
— Брат его.
— Он женат? — спросил старший лейтенант.
Женщина кивнула.
— Где работает его жена?
— Валя? Да вроде в райпотребсоюзе…
— Валя Семенова?
Старший лейтенант и следователь молча переглянулись. Майор тем временем тщательно осматривал комнату: шкаф, бумаги, стол. Ничего подозрительного обнаружить не удалось, кроме подушек со снятыми наволочками.
Вторичный допрос Вали Семеновой ничего не дал. Она повторяла то, что сказала ранее.
Работники ГАИ доложили, что вечером из поселка ушли автомашины ГАЗ-51 и ГАЗ-69. В первой уехал экспедитор с шофером, во второй — шофер, отпросившийся привезти мать из больницы.
Подполковник приказал немедленно связаться по рации с милицейскими постами, находящимися по дороге в Алма-Ату, и выяснить, не брали ли эти шоферы пассажиров, а если брали, то где высадили.
Вслед за сотрудниками ГАИ в кабинет начальника стали приходить участковые. Все, как один, докладывали, что Володю никто из товарищей не видел и что у брата он тоже не был. И только к трем часам старшина Бексултанов сообщил:
— Вчера в четыре часа дня Володя был у своего друга Валерия Дрожжина, которого, кстати, тоже нет дома. Мать Валерия слышала, как приятели говорили между собой об охоте.
В шестом часу поступила наконец телефонограмма из Алма-Аты: «Шоферы обеих машин найдены, пассажиров из Уч-Арала они не брали». Никаких известий о пропавших Владимире и Валерии не было.
Едва подполковник прочел телефонограмму, в его кабинет ввели двух задержанных подвыпивших парней, которых никто из работников милиции прежде не видел в поселке.
— Кто вы такие? — спросил подполковник.
— Да мы, товарищ начальник, дороги чистили…
— Вы что, трактористы?
— Точно. Вчера вечером приехали, — ответил черноволосый парень.
— А как к нам попали?
— Зашли в столовую, а в магазине на двоих пол-литра взяли. Только стали распивать, тут лейтенант подошел к нам, вот мы и здесь.
— Распивать в столовой? Разве там не написано, что распитие запрещается?
— Написано, товарищ начальник.
— Вы, стало быть, не подчиняетесь?
— Мы бы поужинали и сразу в гостиницу пошли, нам завтра на работу…
— Проводите их к дежурному, старшина!
— Товарищ начальник, мы штраф заплатим, только отпустите нас.
— Ладно, ладно, идите…
Когда за трактористами закрылась дверь, подполковник сказал:
— Этим хлопцам можно верить. Они тут ни при чем.
Поздно ночью из милиции поселка Карабулак Талды-Курганской области по рации передали, что задержали Владимира Ориниченко и Валерия Дрожжина, что они приехали в Карабулак на попутной машине ЗИС-150 и что при них значительная сумма денег. На вопрос «Откуда деньги?» отвечают: «Накопили».
Когда задержанных доставили в Уч-Арал, все оперативники собрались в кабинете начальника. Последними пришли сотрудники областного управления внутренних дел.
Задержанные держались, на удивление, робко, вежливо поздоровались и скромно стали в сторонке.
Вновь вызвали кассира.
Когда Валентина вошла в кабинет, она в первую минуту не заметила задержанных и, не поздоровавшись, спросила:
— Нашли?
Начальник райотдела, сделав небольшую паузу, ответил:
— Деньги нашли. И нашли вот брата вашего мужа Володю и его товарища.
У Валентины на лбу выступил пот, она как-то вяло опустилась на подставленный стул.
— Вам плохо? — спросил ее начальник.
— Нет-нет, я, товарищ начальник, расскажу вам все…
— Все?
— Ну да, все началось с шутки. Несколько дней назад у нас за обедом зашел разговор о легкой жизни. Володя и его товарищ Валерий говорили, что, мол, если бы было много денег, они бы распорядились ими как следует. Болтали всякое, одним словом. А я им в шутку сказала: вот взяли бы и ограбили кассу. Мальчики переглянулись между собой и сказали мне:
— Правильно. Мы ограбим тебя, когда у тебя будет много денег.
Вечером они зашли ко мне и забрали все деньги — больше двадцати тысяч. Мы договорились, что потом, когда все пройдет, деньги поделим пополам… в шутку, конечно…
— Нам кажется, эту шутку, гражданка Семенова, вам придется описать более подробно…
Когда задержанных увели, начальник сказал:
— А ведь знаете, вначале они, по-видимому, действительно говорили об этом в шутку. Правду говорят, что есть вещи, которыми не шутят. Потом мысль об ограблении кассы утратила первоначальную шутливую форму. Они продумали все детали и решили нас одурачить. Шутка приняла несколько иной оборот. И надо сказать, шутила Семенова вначале довольно удачно, когда прибежала сюда к нам. Они рассчитали, что пурга заметет все следы и что, даже если и привезут собаку, она их не найдет. Да и самолеты не летят в пургу. Но шутка, как видите, не удалась.
В. Попов, доктор юридических наук.
Трое неизвестных
Было осеннее утро в Алма-Ате.
В эту пору здесь, в предгорьях Алатау, теплое дыхание недалекой пустыни растворяется в холодных потоках, спускающихся с горных вершин. По вечерам, по ночам уже приходится снимать с вешалки пальто.
В темно-коричневый реглан был одет и мужчина, безмятежно спавший в сухом арыке, который тянется вдоль Люцерновой улицы.
Мимо шли на работу люди.
— Видать, здесь ему показалось мягче, чем дома в постели, — попытался сострить какой-то молодой парень.
— Валяются, как свиньи, только что не хрюкают! — зло бросила женщина.
Но военный, шедший следом за ней, задержал шаг. Что-то в позе лежавшего показалось ему неестественным. Подойдя, заметил бурые пятна на пожухлой траве, а потом, присмотревшись, — такие же пятна на плаще.
— Товарищи! — громко сказал военный, — это не пьяный. Это убитый!
Около арыка собралась толпа. Захлопали калитки, к месту происшествия со всех сторон спешили люди.
— Да ведь это наш сосед! — ахнула пожилая женщина.
— Батюшки! Он и есть. Невестин! А вон и его жена.
Из переулка выбежала молодая женщина. Толпа сразу затихла и расступилась. Невестина подошла к арыку, тихо вскрикнула…
В тот же момент раздались отрывистые гудки милицейского «газика». Кто-то успел позвонить, сообщить.
Оперативную группу возглавлял полковник Ивакин — коренастый мужчина с румяным лицом и седеющими висками. Его сопровождал франтоватый судебный медик Молотков, кроме них, были проводник с серебристой овчаркой, два работника уголовного розыска и эксперт научно-технического отдела. Пока они занимались своими делами, полковник Ивакин подошел к жене Невестина.
Молодая женщина все еще не могла прийти в себя, не могла поверить в то, что случилось. Она пристально смотрела на полковника и не видела его.
Ивакин осторожно дотронулся до ее руки. Невестина вздрогнула.
— Я начальник райотдела милиции, — представился он. — Я все понимаю. Но поймите и вы: каждая минута промедления сейчас помогает этим подонкам заметать следы, и поэтому…
— Какое это может иметь значение! — сказала Невестина, и голос ее вот-вот готов был сорваться от непосильного, невероятного напряжения. Какое это теперь может иметь значение для меня? Кто мне его вернет? Кто?..
— Значит, пусть они гуляют на свободе? — возразил Ивакин, стараясь говорить как можно мягче, понимая, что никакими словами нельзя облегчить горе этой женщины. — Я прошу вас: возьмите себя в руки. Помогите нам.
Женщина продолжала молчать. Молчал и полковник, давая ей время собраться с силами. Наконец, она заговорила:
— Мы с Колей… Коля и я — мы не так давно вернулись с Севера. Работали там. Несколько лет. Николай — инженер, топограф… — Она говорила о нем в настоящем времени, она пока еще не могла употребить короткое страшное слово «был». — Как же они его… Он же боксер. И по самбо разрядник. Врагов у него… Я не знаю никаких его врагов. На Севере у нас в партиях работали всякие люди. И уголовники из отбывших срок. Он отлично знал их повадки. И хоть не подлаживался к ним, но они уважали его именно за это и за его справедливость. Нет, он мне ничего не говорил, что встречал кого-то из них. Да они бы и никогда… Но боже мой, боже мой! Как же я теперь все объясню Надюшке?
К Ивакину подошел оперативный работник, немного потоптался и тихо доложил:
