К Ивакину подошел оперативный работник, немного потоптался и тихо доложил:
— Товарищ полковник, одежда — вся, не снятая, новое пальто, новый костюм, туфли модельные. На руке — золотые часы, в кармане деньги — сто десять рублей.
Невестина вдруг зарыдала, закрыв лицо руками.
— Вчера часов в шесть вечера Коля пошел к товарищу, — продолжала она рассказывать, тяжело всхлипывая. — Я ждала его всю ночь. Я злилась, думала, что они заигрались в преферанс.
Ивакина позвали. Он глазами показал оперуполномоченному на Невестину «успокойте» и еще распорядился: выяснить, к кому накануне ходил Невестин, и проверить, что это за «товарищ», где он был вчера вечером и ночью.
Пока что дело не прояснилось.
Не помогла и собака. Поначалу Норка взяла след, уверенно потащила за собой проводника и без всяких сомнений привела в дом солиста оркестра из академического театра! Внушительный хозяин вначале перепугался, оказавшись перед разъяренной овчаркой. Его пышной супруге стало плохо.
Оправившись от испуга, солист возмутился.
— Это черт знает что! Уймите сейчас же вашего пса! Мы были вчера вечером с Лидией Александровной в кино. Мы смотрели фильм, черт возьми! Домой шли с соседями. С нами был Иван Христофорович с женой и тещей. Что же, мы впятером зарезали человека? Да, да, мы проходили в десять часов вечера по Люцерновой улице и видели в канаве пьяного. Мало ли валяется пьяных?
Когда проводник вернулся и доложил Ивакину о неудаче, ему сильно влетело.
— Вы молодой еще работник, — выговаривал ему полковник. — Так надо было вначале посоветоваться со мной, а не кидаться с бухты-барахты. Кто же берет след не от трупа, а от обочины? Вон откуда надо было взять!
Он указал проводнику на листья, вдавленные в дно арыка.
— Обождите пока, — остановил он проводника и пошел навстречу человеку в штатском, который только что появился на месте происшествия.
Ивакин давно знал Петрова, старейшего следователя прокуратуры. Несколько раз им приходилось вместе работать.
— Вовремя подъехали, Василий Иванович. Обстановка — сплошной туман. Судите сами…
— Три раны на теле Невестина, — сообщил медик. — И все три смертельные, но погиб он, видимо, от третьего удара. В сердце. Били ножами. Судя по размерам разрезов на пальто, действовали три ножа.
— Выходит, что убийц было по крайней мере трое! Да и судя по тому, что говорила о муже Невестина, в одиночку с ним справиться было бы трудно. Как вы считайте, доктор, смерть наступила здесь? Я хочу спросить — на том месте, где лежит убитый?
— Конечно, — последовал ответ. — Об этом говорит все, и прежде всего следы крови. Они все находятся на земле, под самим телом.
— Тут-то все ясно, — резюмировал полковник. — Но вот где же загадка, Василий Иванович?
Ивакин взял Петрова под локоть и отвел в сторону. Остановившись около забора, полковник показал на крупные капли крови, засохшие с ночи на траве. Петров, наклонившись, насчитал шесть пятен. Здесь же валялся нож с наборной пластмассовой рукояткой. Если Невестин был убит на том месте, где находится сейчас труп, то что же произошло здесь? Чей это нож, как он сюда попал, имеет ли он отношение к преступлению? Может быть, нож был у Невестина? Он пытался защищаться и ранил кого-то…
Ивакин натянул резиновую перчатку и поднял нож, удерживая его за кончик лезвия, покрытого бурой ржавчиной. Сразу же стали видны матовые овалы на гладкой поверхности рукоятки: отпечатки чьих-то пальцев!
Невестина по-прежнему стояла в стороне, ее невидящий взгляд упирался в спины людей, закрывавших от нее тело мужа. Нож показали ей. Она отрицательно покачала головой. Нет, не было у Коли такого.
Петров поделился с Ивакиным возникшими у него соображениями: может быть, следы крови у забора никакого отношения к этому убийству не имеют. А может, кто-то пытался задержать хулиганов? Или они, эти пятна, появились после драки между бандитами? Почему же тогда они не взяли денег, не сняли золотые часы с руки своей жертвы? Что им помешало? И сколько еще возникнет этих «что», «если», «возможно», «почему», прежде чем будут получены исчерпывающие ответы на все вопросы, которые внезапно встали перед следствием солнечным утром, возле сухого арыка на Люцерновой улице…
Полковник подозвал оперуполномоченного:
— Быстро — в управление! Проверь, не было ли минувшей ночью раненых в этом районе. И еще…
Пока Ивакин растолковывал, что еще нужно выяснить и как действовать дальше, Петров неторопливо пошел в сторону соседней, Павлодарской улицы.
Его вели капли. Первую из них он увидел всего лишь в полутора метрах от того места, где лежал нож. Хорошо, что ночью не было дождя! Очевидно, кровь падала на пыльную дорогу крупными каплями, с небольшого расстояния, накапливаясь где-то, скорее всего в повязке. Раненый уходил. Следы ног невозможно было различить на проезжей части улицы, засыпанной гравием.
Теперь на помощь снова пришла Норка. Несколько секунд она крутилась вокруг того места, где лежал нож, а затем устремилась на Павлодарскую и, низко опустив морду, побежала вдоль кровяных капель. Проводнику, тренированному бегуну, приходилось сдерживать Норку, чтобы примериваться к явно ограниченным спринтерским возможностям грузного Ивакина и Петрова, тоже немолодого уже человека.
Капли крови привели в овраг, который отделял Педагогическую улицу от Суворовской. По склонам оврага к бурлившей на его дне горной речушке спускались сады и огороды.
По берегу петляла тропинка. Капли крови заметны и здесь. Норка уверенно тянула поводок.
Вот на тропке лежит бревно. На его коре — две красные капли. Раненый мог обойти это препятствие только справа, но никак не слева. Норка обошла бревно тоже справа. А это значит, что человек, терявший кровь, был ранен в левую часть тела.
Другая важная догадка возникла, когда преследователи остановились у забора, преградившего путь. Норка обнюхала траву у запертой калитки, поднялась во весь рост и глубоко втянула носом воздух.
— Барьер! — скомандовал проводник.
Полутораметровая калитка для Норки — пустяк. Собака присела на задние лапы, взвилась вверх и перемахнула через ограду. Следом за ней перепрыгнул проводник. Грузный Ивакин даже не пытался последовать примеру подчиненного: нашел в заборе лаз и, ругаясь вполголоса, с трудом протиснулся в сад.
Петров остался на улице. Он пытался представить, как мог раненый преодолеть такое серьезное препятствие? В том, что он это сделал, сомнений не было: Норка сразу же нашла в саду следы, а Ивакин крикнул, что вновь обнаружил капли крови.
Дверца калитки была подвешена к столбу. Второй столб служил косяком: ввинченное в него кольцо удерживало замок. Верхушки столбов, поднимавшиеся над калиткой приблизительно на метр, соединялись перекладиной. Таким образом, над калиткой возвышалась как бы деревянная буква П.
«Вот это да!» — изумился про себя Петров. На перекладине он заметил яркие следы крови. «Значит, раненый левой рукой ухватился за перекладину, правой оперся о верх калитки и, подпрыгнув, оказался в саду. Чисто спортивный перенос тела».
Вот теперь-то Петров достаточно ясно мог предположить, что собой представляет тот, по следам которого они идут. Он даже догадывался, как его разыскать, если, конечно, их не приведет к нему Норка.
Петров собирался уже окликнуть Ивакина, чтобы изложить ему ход своих мыслей, но полковник опередил его и сам позвал к густым зарослям бурьяна и крапивы, куда устремилась собака.
Вот она выбралась обратно на тропинку с… бумажником в зубах! На гладкой поверхности искусственной кожи сохранились бурые мазки, не оставлявшие сомнений в своем происхождении, и тусклые отпечатки пальцев…
В бумажнике они обнаружили профсоюзный билет на имя Невестина. Молодчина Норка! До сих пор — по строгой науке криминалистике — они имели право лишь предполагать, что человек, по следу которого они идут, имеет отношение к убийству у сухого арыка. Теперь Норка притащила им прямое доказательство такого предположения.
Но путь их возле зарослей бурьяна еще не кончался. Норка продолжала тянуть поводок. Она круто повернула вправо и пошла на подъем. На проезжей части Суворовской улицы собака начала беспомощно кружиться. Она заметалась из стороны в сторону и, наконец, жалобно заскулила и села на землю.
Все! След потерян. Слишком много здесь ходит людей. А может быть, преступникам попалось такси. Ивакин приуныл, должно быть, от усталости и еще оттого, что попал в тупик.
— Василий Владимирович, послушайте-ка некоторые мои соображения, постарался ободрить его Петров. — Может быть, они сейчас пригодятся. На вашем месте я немедленно направил бы людей в пункты скорой помощи, в приемные покои, амбулатории, больницы, поликлиники. Особое внимание надо сосредоточить на Большой станице, в сторону которой направлялся раненый…
