Начиная от улицы Фрунзе, между улицами Маркса и Энгельса и Москвой-рекой, проектировалась грандиозная площадь Дворца Советов, оформленная скульптурой, зелеными насаждениями и предназначенная для манифестаций, празднований, шествий и тому подобных массовых мероприятий. Для зрителей намечено было устроить трибуны в форме амфитеатра, слегка углубив для этого центральную часть площади. С правой стороны Дворца предполагалась вторая площадь, а с тыла, за Малым залом, – третья, занимающая площадь сносимых кварталов между Обыденским и Зачатьевским переулками. Реализация этого плана началась еще до его утверждения – сносом кварталов Обжорного и Лоскутных переулков и созданием на их месте Манежной площади, а продолжилась расчисткой территории перед новым Большим Каменным мостом[184].
Вариант планировки площади Дворца Советов. Макет. 1940 г.
Для увеличения площади перед Дворцом проектировались столь нетривиальные мероприятия, как передвижка на новые места Музея изобразительных искусств имени Пушкина и дома Пашкова (старого здания Библиотеки имени В.И. Ленина), причем последнее собирались еще и развернуть главным фасадом в сторону Дворца[185].
Связующим звеном площади Дворца Советов и правым берегом реки Москвы должны были стать два моста, продолжающие Бульварное кольцо в Замоскворечье. Первый мост перебрасывался через реку на остров, второй – оттуда через Водоотводный канал в Замоскворечье. Уже прорабатывались превращения заостренной оконечности острова между двумя мостами в некое подобие стрелки Васильевского острова в Ленинграде[186].
Однако эти прекрасные мечты не учитывали суровой реальности. Малый зал дворца не только перекрывал Соймоновский проезд, являющийся выходящим к реке элементом Бульварного кольца, но и врезался в застройку его западной стороны. А это означало, что трассу кольца придется значительно сместить и мост, служащий для его продолжения в Замоскворечье, оказался бы намного выше по течению стрелки острова. Согласно эскизным наброскам Бульварное кольцо от Арбатской площади подлежало спрямлению на расстоянии 650 метров примерно до Мертвого переулка (улицы Островского), затем поворачивало налево почти под прямым углом, пересекало Кропоткинскую и Метростроевскую улицы и выходило к Москве-реке. Не говоря уже о колоссальном объеме требовавшихся работ, этот проект вступал в противоречие с принятым в 1935 году генеральным планом реконструкции Москвы. Следствием разногласий стало возникновение вариантов пропуска Бульварного кольца в тоннеле под Малым залом и прилегающей к нему площадью[187] – на таком решении настаивало Управление строительства Дворца Советов.
Огибая Дворец Советов с двух сторон (по трассе Волхонки и набережной), проспект сливался воедино на еще одной площади за тыльным фасадом Дворца и дальше должен был идти к Юго-Западу. Генеральный план реконструкции Москвы, принятый в 1935 году, давал на сей счет лишь самые общие установки: «От Дворца Советов проспект направляется мощной магистралью к Ленинским горам. В эту часть проспекта частично включается улица Остоженка»[188].
И вот тут-то мнения планировщиков относительно юго-западной части проспекта коренным образом разошлись. Главным поводом для разногласий служил вопрос – одним или двумя лучами пойдет проспект далее в Лужники? Сторонники одного луча предлагали пропустить по оси лужниковской излучины Москвы-реки широченную магистраль, прокладываемую примерно посередине между Кропоткинской и Метростроевской улицами, а за Садовым кольцом – между Большой Пироговской и нынешним Комсомольским проспектом. Огромное количество обрекаемых на снос прекрасных зданий отнюдь не умеряло пыла проектировщиков. Всерьез обсуждался животрепещущий вопрос: какой устанавливать ширину проспекта – 120 или 250 (!) метров?
Несколько осторожнее были «двухлучевики». Стремясь умерить масштабы сносов, они трассировали два луча проспекта практически по Кропоткинской и Метростроевской улицам, а за Садовым кольцом – по Большой Пироговской и Комсомольскому проспекту. В Лужниках лучи сходились и по высокому мосту поднимались на Ленинские горы. Кропоткинская улица расширялась с 22 до 40 метров за счет правой стороны, благодаря чему левую сторону удавалось сохранить. Извилистая Метростроевская имела опорную, капитальную застройку лишь в самом начале, с левой стороны, поэтому на остальном протяжении она могла быть расширена и спрямлена путем сноса зданий как с правой, так и с левой стороны[189]. Возникали и другие предложения – пропустить два луча по направлению Усачевой улицы и по Фрунзенской набережной Москвы-реки[190].
К решению этого вопроса помимо мастерской Иофана – Щуко– Гельфрейха подключился коллектив управления планировки Москвы под руководством С.Е. Чернышева. В своем первом варианте планировщики предложили сверхпарадное решение, включающее целый пучок аллей и проспектов, расходящихся от Дворца. Вдоль главного, центрального проспекта поднимались расставленные в два ряда небоскребы. Но количество обрекаемых на снос зданий оказалось слишком велико, и аппетиты зодчих резко сократились. Теперь проспект Дворца Советов рассматривался как обычная широкая улица, которая, не доходя до Дворца, сворачивала в сторону. Тем самым разрушался прекрасный вид на Дворец. Этого, естественно, архитекторы допустить не могли и решили расширить проспект до 250 метров, причем со стороны Москвы-реки тянулся зеленый партер, на котором должны были стоять высокие дома башенного типа.
Аргументы, которыми пользовались сторонники обоих основных вариантов планировки, сводились по большей части к рисованию великолепных, не имеющих никакого отношения к действительности картинок проспектов, украшенных башнями, обелисками и в перспективе неизменно завершающихся величественным зданием Дворца.
И далеко не сразу до архитекторов начала доходить немудреная истина, что Дворец предназначался для функционирования не только в дни съездов и празднеств, но и в будни, а широченные проспекты и площади – не только для прохода демонстраций, но и для самого обычного уличного движения. Вдруг оказалось, что, помимо раскрытия эффектных перспектив и архитектурного оформления фасадов, требовалось решать и самую заурядную транспортную проблему. А она была достаточно сложной – к Дворцу подходило одиннадцать городских проездов. Около него пересекались четыре важных направления: улица Фрунзе – Большой Каменный мост, проспект Дворца Советов, набережная магистраль вдоль Москвы-реки и Бульварное кольцо (с планируемым выходом в Замоскворечье)[191]. Рационально организовать пересечение движущихся по этим направлениям потоков можно было только в разных уровнях. Однако архитекторы категорически запретили уродовать роскошные площади столь прозаическими сооружениями, как эстакады или рампы спусков в тоннели. С этим спорили инженеры, доказывавшие, что хорошо спроектированные мостовые сооружения являются украшением города, приводя в пример Аничков мост в Ленинграде и Андреевский и Краснолужский мосты Московской окружной железной дороги.
Следовало учитывать и необходимость отделения транзитных транспортных потоков от местного движения сотен автомобилей и вагонов общественного транспорта, направляющихся к самому Дворцу – ведь согласно заданию 40 тысяч посетителей должны были иметь возможность разъехаться за полчаса. В общем, эстакады и тоннели становились реальной необходимостью, но грозили испортить все столь тщательно прорисованные зодчими перспективы. В ходе споров управление строительства Дворца Советов выдвинуло новую здравую идею – не покрывать площади отдельными транспортными сооружениями, а сделать ее всю двухуровневой, используя существенную разницу отметок рельефа у берега реки и в районе Волхонки. Разработанный не архитекторами, а инженерами (что весьма характерно!) проект не являлся лишь узко транспортным решением, а учитывал и чисто архитектурные требования, выдвинутые авторами Дворца.
Панорама проектируемой площади Дворца Советов, как она представлялась проектировщикам в 1935 году. Башня Дворца еще пятиярусная, объем Малого зала не перекрывает Соймоновский проезд. В нижней части рисунка слева виден Кремль, справа – старое здание Библиотеки имени В.И. Ленина (дом Пашкова). Правее главного входа Дворца можно распознать передвинутое на новое место здание Музея имени А.С. Пушкина. Большой Каменный мост изображен условно – это не старый, существовавший в 1935 году, и не новый, выстроенный в 1938-м
Тут в дело вмешалось управление планировки Моссовета, предложившее к моменту открытия Дворца оставить все как есть, чтобы сооружать транспортные развязки впоследствии, постепенно. Как выполнять эти сложнейшие, требующие закрытия обширных площадей работы в режиме эксплуатации Дворца, авторы блестящей идеи вряд ли задумывались[192].
