Фея, — есть еще много хорошего, любовь, бескорыстие, взаимопомощь.
— Есть, — подтвердил Альберт, но бал правит всё же насилие. Человеческим обществом, как правило, управляют худшие представители рода.
— Надеюсь, всё же, что человечество имеет шанс, иначе зачем существуем мы, — сказала девушка.
— Вот бы узнать, что за Барьером, — воскликнул Эрик.
— Множество умов бьется над этим вопросом, — иронично заметил Альберт. Но раз Барьер есть, то это сделано не с проста.
— Если только Барьер дело рук человеческих, — возразил Эрик.
— А как же иначе, — спокойно продолжил Альберт. Мы пользуемся машиной, но сами не в состоянии её построить. Базовые технологии, которые мы используем превосходят возможности доступных веков. Они из-за Барьера, я в этом не сомневаюсь.
— Это вселяет надежду в будущее человечества, — сказала Фея.
— А вот в этом я совсем не уверен, — проговорил Альберт, покачав, незаметно для собеседников, головой.
— И долго нам ждать? — сменил тему Эрик.
— А ты что проголодался сынок? — раздался из воздуха голос Шмеля.
— Шмель! — радостно воскликнула Фея.
— Ты думала мы бросим здесь такую красотку, — пошутил агент. Но где ваш наставник?
Фея опустилась и выключила костюм.
— О, боже! Сократ не обманул, — Шмель увидел тело Монаха. Как это произошло?
— В этом была доля случайности, — ответил Альберт, — но я думаю, что если нужно, то Алый не остановился бы перед преднамеренным убийством.
— Эх, Монах, мог ли ты предвидеть, что умрешь от руки своего лучшего друга? — пробормотал агент.
— Они были друзья? — спросила Фея.
— Да, они из одной группы, как и вы. Теперь из той группы остался в живых только Алый. Но нам пора собираться, держите браслеты, — Шмель отключил маскировку и достал четыре браслета.
Ребята быстро их разобрали. Помощники Шмеля подняли тело мертвого наставника.
— Сократ уже нас, наверное, заждался, — сказал Эрик одевая браслет.
— Сократа нет, — ответил Шмель.
— Как так?
— Алый проник в Академию и хотел его схватить, Сократу пришлось бежать с помощью машины. Алый погнался за ним.
Наступила неловкая пауза.
— Что же делать? — спросила Фея.
— Сначала домой, а там решим. Мы отправимся за ним. Всё будет хорошо. Сначала решили забрать вас, вас всё-таки четверо, а он один. Давайте, пойдём. Готовы?
— Подожди, — прервал агента Альберт. Конан, покажи!
Конан вздохнул и выключил маскировку. Он подошёл к трупу своего двойника и позвал Шмеля. Агент пару раз перевел взгляд с живого Конана на мертвого и обратно.
А вот это очень плохо, очень, — проговорил Шмель.
Мысли Сократа метались, пока влажные губы девушки прижимались к нему. Что это? Откуда она его знает. Она обратилась к нему на одном из старославянских наречий. Скорее всего это устаревшая версия русского. Его юноша знал хуже, чем греческий или староанглийские варианты языка. Тем не менее, он понимал почти всё и мог, что-то говорить, очевидно с сильным акцентом.
Но не это его заботило. Он осознал простую истину. Если девушка знает его, значит он здесь был. На спине выступил холодный пот. Неужели он создал петлю времени? Но нет. Это же не он отправил сюда себя. Это Данте. Данте выбрал машину и время. Но как оператор мог попасть в то самое время, в котором уже был Сократ. Причем не он теперешний, а он будущий. Тот Сократ, которого сейчас целует девушка ещё не познакомился с ней.
Наконец она оторвалась от юноши и, с тревогой, заглянула в глаза.
— Что случилось? Ты не рад меня видеть? Или в Царьграде какая беда?
Сократ смотрел в её чистые, тревожно прищуренные глаза и внутри него родилось новое, ранее не знакомое ему чувство. Его мысли о петле времени отодвигались дальше, весь мир заполнил этот взгляд. Он опустил глаза на её пухлые влажные губы и его тело само собой потянулось вперед. На этот раз он не думал. Он только чувствовал. Юноша полностью отдался этим чувствам.
— Как же я рада тебя видеть, — девушка отстранилась и радостно улыбалась.
Сколько ей лет подумал Сократ. Пятнадцать? Шестнадцать? У него было ощущение, что он знал её всегда. Словно не пять минут назад он увидел её лицо, её глаза.
«Что со мной?»— думал юноша.
Девушка подняла руку и нежно провела по его щеке. Словно разряд тока пронзил Сократа, тело покрылось мурашками от приятных ощущений, вызванных прикосновением.
— Некраса говорила, что ты никогда не вернешься. Но я знала, я верила.
— Да, я здесь. Я вернулся, — ответил Сократ. Что ещё говорила Некраса?
Юноша пытался придумать что-то, чтобы узнать её имя, но ничего не приходило в голову.
— Пойдём, ты, наверное, голодный с дороги, — она протянула руку и потянула Сократа за собой.
Они пошли по тропинке в сторону поселения. Тропа сузилась и девушке пришлось отпустить руку Сократа. Теперь она шла впереди, её босые ноги мелькали среди высокой травы, окружавшей совсем сузившуюся дорожку. Девушка периодически оглядывалась на юношу, как бы желая убедиться, что он следует за ней. Поймав его взгляд, она счастливо улыбалась.
Сократ пытался понять, что ему дальше делать. Трезво мыслить ему мешал тот сумбур чувств, который вызвала незнакомка. Он уже забыл об Алом и Монахе, он вновь и вновь вспоминал поцелуй.
Скоро они подошли ближе к поселению. Сократ разглядел частокол из брёвен в один обхват человека. Брёвна были покрыты корой и заострены на верхних концах. По сравнению со стенами и крышами домов, видневшихся за частоколом, бревна смотрелись более свежими. Значит, частокол был вкопан недавно. Из истории Сократ помнил, что эти земли выдержали несколько опустошительных нашествий из Азии, но при этом в промежутках не прекращалась междоусобная война между городами и селами. Многочисленные вожди этих поселений назывались князьями. Они только и делали, что нападали на соседей. Очевидно, что именно от таких, совсем не добрососедских отношений, и была возведена стена.
Тропинка свернула влево и пошла вдоль частокола. Поселение было не большим и скоро они вышли к не очень широким двустворчатым воротам. Ворота были открыты, от частого использования они покосились. Почерневшее бревно, вертикально прислоненное к воротам, не могло быть ничем иным, кроме как засовом.
Сразу за воротами висело било, деревянный аналог колоколов, которые пока ещё не получили широкого распространения. Сократ сузил временной промежуток времени, азиатское влияние ещё минимально. Значит, скорее всего ещё не было монгольского нашествия. С другой стороны, девушка знает о Царьграде, то есть о Византийской империи.
У ворот, на бревенчатой скамейке сидел старик. Возможно, именно он и должен был подавать сигнал при возникновении опасности.
Неухоженная, седая борода покрывала морщинистое лицо старого стража. Прищуренные глаза превратились в щелочки, так
