– Это художественное произведение, Эшли, – напомнил он.
– Я знаю. Но тот эпизод в пустыне, когда офицер выходит из машины, и его…
Эшли замолчала, понимая, что не воссоздаст драматическую сцену взрыва бомбы более живо и убедительно, чем это сделал Джек на страницах романа. Ослепительная вспышка и ужасный тошнотворный шум, который сначала слышится словно сквозь вату, но нарастает по мере того, как проходит временная глухота. Органы чувств отходят от шока именно в тот момент, когда этого совсем не хочется. В ноздри бьет запах паленой плоти, уши заполняют стоны умирающих, глазам некуда деться от картин кровавой бойни.
– Этот офицер… герой книги… вы же описываете себя, правда?
– Думаете, это важно, Эшли?
Он говорил жестко, и девушка пожалела, что не прикусила вовремя язык.
– Наверное, нет.
– Прошлое – мое или чье-либо еще – не имеет значения. Мы живем здесь и сейчас, у нас нет ничего, кроме настоящего момента. Вы понимаете? Бессмысленно смотреть назад, вспоминать и сожалеть о том, что мы не в силах изменить. Мы можем только научиться жить с этим.
Эшли кивнула, потому что действительно понимала, о чем он. Она бы давно тронулась рассудком, если бы позволяла себе слишком часто возвращаться мыслями в несчастливое детство.
– Я думаю, вы правы.
Как обычно, ее спокойный голос бальзамом пролился на душу Джека. И, как обычно, сердце сбилось с ритма, стоило ему посмотреть на нее.
– Вы знаете, что ваше лицо идеально подходит для зимнего пейзажа? – внезапно спросил он. – Кожа белая как снег и волосы цвета земли на проталинах.
Эшли испугалась было, что Джеку вздумалось подшутить над ней, но не увидела на его лице ни следа насмешки – только напряженное внимание, которое наполнило жизнью суровые, словно вырезанные из гранита черты. Можно было решить, что Эшли вдруг стала самым интригующим и привлекательным человеком на свете. И на сей раз она была на сто процентов уверена, что не выдает желаемое за действительное – летающие между ними искры почти обжигали.
Воображение напомнило ей соблазнительную картину, которую так часто рисовало в безопасном одиночестве ее спальни, пока Эшли лежала, прислушиваясь к шагам Джека. В этих ночных мечтах он сжимал ее в объятиях – она всем телом чувствовала крепость его мышц, читала желание в блестящих темных глазах, ощущала прикосновение чувственных губ.
Собрав волю в кулак, Эшли отогнала сладкие видения. Джек был ее работодателем, эта работа ей очень-очень нужна, и ею не следовало рисковать ни за что на свете.
– Нам пора возвращаться, – пролепетала девушка, хотя ее ноги, судя по всему, пустили корни и не желали никуда двигаться.
– Почему?
– Потому что…
Он обнял ее без предупреждения и охнул сквозь зубы, впервые ощутив мягкую податливость ее тела.
– Потому что нас тянет друг к другу, и мы ничего не можем с этим поделать?
– Джек!
– Джек – что?
Выражение его черных глаз стало твердым и острым как кремень, но глубоко внутри Эшли разглядела затаенную боль. Это удивило ее. Разве так мужчины смотрят на женщин, которых собираются поцеловать?
– Джек, мы не должны.
– Должны, должны, – возразил он, отдаваясь на милость чувства, победившего в неравном бою и здравый смысл, и угрызения совести. – Я почти уверен, что в противном случае сойду с ума.
Какой-то инстинкт требовал, чтобы Эшли отстранилась, но она не могла. В любом случае было слишком поздно. Совсем как в запретных фантазиях, Джек наклонился и поцеловал ее.
Джек впивался в губы Эшли, исследуя языком нежные глубины ее рта, жадно и нетерпеливо, словно измученный жаждой путник, добравшийся до источника в центре пустыни. Целуя ее, он едва слышно постанывал, и в этом звуке было столько неконтролируемого удовольствия, что девушка не сдержала ответный стон. Она слепо зашарила руками по его плечам, испугавшись, что иначе не удержится на ногах. Чем более жаркими и лихорадочными становились поцелуи, тем сильнее ноготки царапали плотную ткань пальто.
Кровь пела в венах Эшли, сердце танцевало в груди, когда она прижималась к телу Джека, которым так долго восхищалась издали. Пальцы мужчины зарывались в ее волосы, расстегивая заколки. Несколько выбившихся из прически прядей щекотали ее лицо и шею. Желание растекалось внутри горячим медом, заставляя чувствовать одновременно и напряжение, и свободу, и нежность, и страх. С одной стороны, Эшли пугало нарастающее возбуждение Джека, которое уже не могли скрыть от нее слои одежды, с другой – ей казалось, что она ждала этого момента всю свою жизнь.
– Эшли, – выдохнул он в ее приоткрытые губы.
– Джек, – шепнула она в ответ и повторила, словно убеждая себя, что все это ей не снится: – Джек.
Расстегнув пуговицы пальто, Джек положил ладонь на ее грудь. Даже через плотный свитер неожиданное интимное прикосновение отозвалось в теле Эшли сладкой судорогой удовольствия. Его ищущие пальцы проникли под дешевую шерстяную ткань и захватили в плен жесткий бугорок соска, так больно упиравшийся в кружево бюстгальтера, словно Эшли за несколько секунд переросла нижнее белье на несколько размеров. Она поймала себя на желании немедленно убрать все преграды между своей плотью и руками Джека.
– Тебе нравится? – прошептал он.
Эшли никогда не испытывала ничего подобного – ни один мужчина еще не касался ее так, как сейчас Джек. Она позволила пьянящему вожделению омыть ее изнутри и нетерпеливо заерзала в его объятиях, всем существом стремясь к еще большей близости.
– Пожалуйста… – словно со стороны услышала Эшли собственный шепот, – пожалуйста, продолжай…
– С удовольствием, – промурлыкал Джек.
Эшли показалось, что он лукавит, потому что все удовольствие мира без остатка принадлежало ей. Тело ее горело, и только Джек мог потушить этот огонь. Инстинктивно она двинула бедрами навстречу его бедрам – и пришла в себя, как будто реальность больно щелкнула ее по лбу.
Что же такое она делает? Пытается отдаться своему начальнику прямо на верхушке холма с видом на бесконечные ледяные болота?
Задохнувшись, Эшли выкрутилась из объятий Джека, посмотрела ему в лицо и едва не вскрикнула. Она еще никогда не видела его таким – грозным и темным, больше похожим на дьявола во плоти. Сексуальный голод превратил гордого аристократа, которого она знала, в опасного незнакомца.
– Что это вы себе позволяете?!! – Девушка торопливо одернула свитер на ноющей груди.
