Ого, что-то есть, мелкое и округлой формы. Ну, хоть сувенир на память. Уже не с пустыми руками возвращаться.
Наверное, в этом был виновата перчатка, потому что нечто мелкое и блестящее выскользнуло из рук и упало на пол. Черт, и потребности в перчатке не было, это не нора, моя рука уткнулась в стену в конце углубления.
Не повезло, и я остался без сувенира, потому что и на полу его не оказалось. И звона о плиты пола не было, хотя вещь явно была металлическая. Зато между плитами я обнаружил щель. Она была узкая, но клинок кинжала свободно вошел в нее на всю длину. Видимо эта вещица попала в щель, больше деваться ей было некуда.
Щель, несомненно, глубокая, сколько я не вглядывался при свете факела, ничего увидеть не смог. Свои поиски я прекратил только тогда, когда услышал треск и учуял запах жженого волоса.
Вот же дьявол, волосы припалил от слишком близко поднесенного факела.
Все, теперь точно хватит играть в Индиану Джонс, у того значительно ловчее получается.
На обратную дорогу факелов уже не хватило, но было легко сориентироваться на свет костра. Конечно же, все уже поели, но в своих ожиданиях я не обманулся, моя пайка меня ждала.
Я удобно пристроился с миской в руках и даже успел откусить от ржаной лепешки, когда раздался испуганный вскрик Крижона, сменившийся проклятиями.
В наступившей темноте было плохо видно, но все выяснилось быстро, Крижона укусила змея. Укусила в лодыжку.
По иронии судьбы укус пришелся на правую лодыжку, поскольку Крижон, чтобы не выглядеть нелепо в одном сапоге, снял и второй.
Далеко уползти змея не успела, и из земли между камней торчал ее хвост. Если судить по его размерам, вбили ее в землю крепко, чуть ли не на полметра. Спина змеи была украшена красными прямоугольниками, вытянутыми вдоль хребта, и это говорило об одном: укусил Крижона самое страшное порождение здешних болот — цецид. По пути через болото цециды попадались нам несколько раз, и теперь каждый знал, что укус его очень ядовит и непременно приводит к смерти. Чемир специально обратил на них внимание.
Вокруг Крижона заметались люди, пытаясь чем-то помочь. Ранку расширили, пытаясь выдавить яд вместе с кровью, кто-то предлагал прижечь каленым железом и даже сунул для этой цели кинжал в огонь.
Крижон сидел бледный и переводил взгляд с одного на другого. И такая надежда светилась в его взоре. Его подбадривали, хлопали по плечу, говорили, что все будет хорошо…. И каждый понимал, что все бесполезно, спасения от укуса цецида нет.
Или все же есть? Нежели его яд еще сильнее яда гремучей змеи? Стоит попробовать, стоит, даже если есть один шанс на миллион.
Я подошел к единственной нашей вьючной лошади, молодой кобылке, и отвел ее в сторону от остальных лошадей. Кобыла доверчиво потянулась ко мне мордой. Ей досталось, пока вытаскивали из зыбуна, и она успела пару раз хлебнуть мутной жижи, что вряд ли пойдет на пользу даже лошади.
"Извини меня, милая, тысячу раз извини. Люди привели тебя на это болото, где ты чуть не погибла, они же и спасли тебя от смерти. И спас тебя фактически Крижон, и пострадал он именно от этого, скинув сапог в пару второму, утопленному в болоте при твоем спасении. А сейчас ты должна умереть, чтобы попытаться спасти его сама"
Я быстро вставил ей в ухо ствол пистолета и спустил курок. Пытающиеся пастись неподалеку лошади запряли ушами, их не испугаешь одиночным выстрелом, они воспитаны для войны.
Кобыла завалилась на бок, и некоторое время дергала ногами. Все. Теперь мне нужно как можно быстрее извлечь из нее печень. Печень следует резать тонкими ломтиками и прикладывать к месту укуса. Я знаю, однажды таким образом человек спас себе жизнь после укуса гремучей змеи. Правда, он использовал печень вовремя подвернувшегося оленя, да и змея сейчас не гремучая. Но это шанс.
Подлетел Тибор, вопросительно взглянул на меня. Буквально в нескольких словах я объяснил ему суть. Тибор быстро вспорол брюшину уже переставшей дергаться лошади, отделил печень и скачками унесся к Крижону. Вот и отлично, у меня бы это заняло кучу времени. Знать, это еще не значит уметь.
И дай Бог, чтобы это помогло. Иначе я ночами буду просыпаться с криком, когда мне присниться ее взгляд.
Я не помню, сколько по времени нужно прижимать к укусу печень, прежде чем сменить кусок. Помню только, что на срезе печени должна появляться зелень, похожая на плесень. Вот только не увидишь ее при свете факела.
Через час стало понятно, что Крижон не умрет. Нога его распухла до состояния бревна, он был бледен и покрыт потом, но он жил, и как будто бы умирать не собирался. Еще через полчаса Крижон уснул, уложенный на попону и прикрытый парой походных одеял.
Все, вот теперь можно и поужинать.
Я сидел и убеждал себя в том, что сразу, как только поем, поднимусь и пойду заниматься своим ежевечерним перед сном делом. Вчера пришлось пропустить, но слишком уж мало было свободного пространства на месте нашей последней ночевки.
Сначала я буду вынимать шпагу из ножен, стараясь делать это как можно быстрее, затем много раз подряд повторю комбинацию, что дал мне Горднер совсем недавно, и я еще не успел ее заучить. И в самом конце буду делать е очень, очень медленно. Все это займет минут сорок. И у меня есть на это силы, убеждал себя я.
Вышло же все несколько иначе. Покончив с похлебкой, такой густой, что в ней вполне может стоять ложка, я встал, подошел к барону Чирен фер Бренуа, поднял его полную так и нетронутой похлебки чашку, и с силой прижал ее к его лицу. Вторая моя рука крепко удерживала за шею.
Что-то у меня это в привычку вошло, думал я, глядя на выражение лица фер Бренуа, после того, как отнял от него чашку.
О, как мы, оказывается, умеем смотреть! И что только в этом взгляде нет! И изумление, и гнев и оскорбленное самолюбие.
— Ты будешь есть, уважаемый Чирен. Есть будешь ровно столько, сколько тебе дадут.
Если в следующий раз ты снова откажешься, то я вобью чашку в твой рот вместе с зубами. Поверь мне на слово, когда у тебя появится возможность потребовать у меня удовлетворения, ты прекрасно сможешь сделать это и без зубов.
И запомни хорошенько, среди наших с Горднером людей нет ни одного стуима. Еще скажу тебе по страшному секрету, что если бы ты не был так нужен, мне не понадобилось бы убивать лошадь. Ты понял, о чем я? -
Вероятно, мне следовало бы немного попридержать свои эмоции, потому что он попытался отползти от меня, упираясь в землю связанными ногами. А я еле себя сдерживал. Фер Бренуа успел достать всех. Горднера он не трогал, хотя и бурчал себе что-то под нос в его адрес, меня кстати тоже.
Зато остальные наслушались от него таких вещей, что не будь он благородного происхождения, его давно уже утопили бы в болоте.
