Мешкать нельзя, где гарантия того, что через пару мгновений фер Бренуа не повернется на бок, потревожив змею, или даже прижмет ее к земле.
Черт, черт, черт. А что наш караульный, неужели заснул?
Сон на посту по тяжести второе преступление после предательства. На мой взгляд, даже неисполнение приказа не такое страшное дело. Приказы бывают разные, иные и вовсе выглядят воплощением тупости и самодурства, а вот сон на посту… Не даром во время военных действий за такой проступок можно поплатиться жизнью и это правильно.
Нет, вот он, на противоположном краю лагере, всматривается в глубину болота, не иначе пытаясь увидеть преследующих нас людей.
Так, может быть сделать вид, что ничего не замечаю? Баронство я получил, какие-то копейки есть, да и черт бы с ним, с эти выродком. Все равно он мне никогда не нравился. А ноги сами несли к лежащему на спине барону фер Бренуа.
Осторожнее Артуа, осторожнее. У змей нет ушей, но они всем телом чувствуют колебания почвы. Да еще и тепловое зрение у них, по-моему, присутствует. Но лежит она на груди, грудь у нашего пленника вздымается при вздохе, что может поглотить мои шаги.
Да и теплый он, возможно, это тоже на руку.
Придется цецида рукой откидывать, ногой могу промахнуться, да и неудобно будет, фер Бренуа закинул связанные руки за голову, помешают его локти.
Черт, надо было шпагу захватить и попробовать подцепить змею клинком. Нет, рукой все же надежнее. Со шпаги свалиться может. И перчатки, как назло, я куда-то засунул, даже не помню куда, попробуй, найди их сейчас, когда дорога каждая секунда.
Дьявол, еще одна проблема. Фер Бренуа спит чуть ли не в центре лагеря, и, если откинуть цецида куда получится, вполне может случиться так, что он упадет на кого-нибудь другого. Придется захватывать змею с той стороны, где у нее голова, чтобы постараться отправить на пустое место.
Какая же она все-таки уродина, мать ее.
Краем зрения я увидел, как зашевелился Тибор, и зашевелился осознанно. Так, он тоже видит то, что вижу я. Но теперь-то какая разница, вот она, рядом, достаточно руку протянуть. Давай на счет три, как тогда…
Когда я маховым движением руки подбросил змею в воздух, стараясь отбросить ее туда, где никого не было, мимо меня промелькнула серая тень. Затем сверкнуло лезвие сабли, и змея еще в воздухе распалась на две половинки. Это Тибор, просто охренеть какая скорость, никогда бы не подумал, что можно двигаться так быстро.
Я сел на камень, чувствуя, как предательски дрожат ноги. Наверное, мне все же показалось, что зубы цецида мелькнули в миллиметре от моего лица.
На соседнем камне примостился Тибор.
Черт бы всех их побрал, на этой долбаной планете. Какого хрена они курение еще не изобрели? Как бы сейчас было к месту, выкурить одну, а лучше две сигареты подряд.
Повернувшись к Тибору, я спросил у него:
— Тибор, скажи мне честно и не вздумай врать.
Тот всем своим видом изобразил крайнюю степень внимания.
— Так вот Тибор, ты случайно тем гребнем себя два раза в день не расчесывал?
Тибор гулко расхохотался, да так громко, что мне пришлось на него шикнуть, людей разбудишь.
— Кого будить-то, Ваша милость?
И верно, не те это люди, чтобы продолжать спать при малейшем чувстве опасности, слишком характерный звук у рассекающего воздух клинка.
Лишь фер Бренуа продолжал спать, слегка посвистывая при выдохе.
"Может быть, он этим свистом и змею к себе приманил?" — мелькнула в голове глупая мысль…
Конечно же, спать уже не ложились, спеша покинуть проклятое место.
Через пару часов езды мы перевалили через невысокую гряду холмов и выехали на заросшую разнотравьем степь. Впереди блеснула лента реки, на противоположном берегу стеной стоял лес. Вот к реке нам и надо, напоить лошадей и хотя бы часок дать им попастись.
Я ехал, укутавшись в плащ, спасаясь от дождя, и размышлял. Что-то происходит в последнее время с моей Мухоркой, не такая она, как обычно. То, что она изменилась это точно, но вот в чем, понять не могу. Надо будет, чтобы ее Оседор осмотрел, он лошадник опытный, все в этом уже успели убедиться.
Мухорка ладно, а вот Горднер выглядит все хуже и хуже. Еще немного и ему будет трудно удерживаться в седле самостоятельно. Хуже всего то, что не предстоит нам в ближайшие пару недель посетить хоть какое-нибудь селение, где можно встретить лекаря. Нет их здесь, селений. Горднеру же не просто лекарь нужен, ему хирург необходим.
Я взглядом подозвал Тибора, и сказал ему, чтобы он неотлучно находился при Горднере. Горднер упорный, будет ехать, пока с лошади не свалится.
Тибор ответил, что от самого Горднера он получил прямо противоположное указание — все время находиться при мне. Тогда я заявил, что как только усядусь в ближайшей корчме распивать пиво, вот тогда пусть он и будет при мне неотлучно. Тот хмыкнул и попридержал лошадь, пристроившись сразу за Горднером.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я принялся вспоминать события прошедших суток. Ловко у меня со змеями выходит. Будь я индейцем, мне непременно бы дали кличку Повелитель Змей или Ужас Гадюк. Хотя нет, получилось так, что обоих цецидов Тибор уничтожил. Что первого, укусившего Крижона, вбив его голову на полметра в землю. Что второго, предоставив ему возможность размножаться на манер дождевых червей. Так что это он Ужас Цецибов а я выходит…
Вот черт, накаркал, что ли? Это я про индейцев.
Из-за невеликой рощицы кипарисов показались десятка полтора всадников.
Нет, эти люди точно не кронты, выглядят они как полная их противоположность. Высокого роста, что даже сейчас заметно, тонкие в кости, с удлиненной головой, и пучком длинных волос, связанных ремешком на затылке. Глаза миндалевидной формы, и никаких татуировок. Вооружены короткими копьями и небольшими, похожими на скифские, асимметричными луками. И лошади, какие красавцы у них лошади. Особенно у тех троих, что едут во главе отряда. Черной масти, с длинными тонкими ногами, маленькой головой и широкой мощной грудью. Красавцы, настоящие красавцы.
Повстречавшиеся нам всадники как будто бы не имеют воинственных намерений, но двигаются наперерез.
Я оглянулся на наш отряд. Так, здесь все в порядке. Нормальные лица, никакой суеты, оружие у всех под рукой и даже курки взведены. Это и смотреть не нужно, щелчки при взводе характерные.
Всадники остановились. Я поднял руку, призывая своих к тому же. От Горднера было бы значительно больше толку, но сейчас он не в том состоянии.
Придется действовать самому.
От встреченных нами людей отделилось два всадника, которые отъехали от основной группы и попридержали коней, чего-то дожидаясь. Вероятно, нам следует поступить точно так же. Нет проблем.
