— Добрый день. Я чиф-командор Ла Бенев, — тем временем представился владелец кабинета. — Военная разведка Индюшенс. С кем имею честь?
Но Хеллборн уже его не слушал.
*****
За спиной у офицера висела карта. На первый взгляд, обычная карта мира, планета Земля в проекции Меркатора, с такими родными и знакомыми континентами. Вот только ТАКОЙ карты Джеймс Хеллборн никогда раньше не видел. Что это? Историческая карта? Или что-то другое? Что это за границы, черт побери? Откуда взялись все эти государства?! Кажется, на одном из курсов его учили рассматривать карту незнакомой местности сверху вниз по часовой стрелке… или против часовой? Неважно. Глаз все равно не мог сосредоточиться на одной точке и прыгал с места на место.
Такая огромная и привычная Россия была разрезана примерно на две равные части. Западная называлась «Московская Рес Публика», восточная — «Петросибирская Империя». Петросибирску принадлежал не только Дальний Восток, но и Манчьжурия, и даже Корея. И весь Сахалин — целиком.
По ту сторону Тихого океана находилась еще одна Россия — «Фортороссия», которая растянулась вдоль побережья от Аляски до Калифорнии. С востока к ней примыкала гигантская «Западная Кальмария». БОльшая часть Мексики, Флорида и Техас принадлежали «Хиндонезии».
Карибское море, судя по всему, представляло из себя винегрет из европейских колоний. Взгляд Хеллборна задержался только на «Кубинской империи» и «Гаитянской империи Кристофидов».
В Южной Америке было несколько государств. Север атлантического побережья украшал Эквадор; чуть ниже находилась «Гран Америка», включавшая большую часть бразильских штатов; еще чуть ниже — «Арагвай». Тихоокеанское побережье от Панамы до Огненной Земли называлось «Проперчили». «Проперчили», как видно, было частью более крупной империи или федерации. Треугольник, вершинами которого являлясь Гавайи, Проперчили и Новая Зеландия (здесь — «Южный Родос» и «Южный Крит») назывался «Новагреция».
«Папуа Маклая-де-Толли» была закрашена в цвета Фортороссии. Остальные острова Юго-Восточной Азии назывались «Британская Малайзия». И никаких виксов!
Япония называлась «Острова Ксанаду (монгол.)», хотя никакой Монголии на материке не было. Только большой желтый Франкитай, до самой Камбоджи.
От Камбоджи до самого Афганистана, через всю Индию, тянулся «Мьянмарадж». Никакого Афганистана на карте, впрочем не было, только «Британская Биггеймерия» — от индийской границы до Босфорского пролива.
Египет и Южная Аравия принадлежали «Португальской Красномории». Западная Африка называлась «Доминация Спаги» (и чуть ниже, мелкими буквами: «Государство Иностранного легиона»). Восточная Африка прозывалась «Баварская Африка». А землями от экватора до самого мыса Доброй Надежды владела «Демократическая Республика Африканских Коммунистических Объединенных Наций — Д.Р.А.К.О.Н». Джеймс Хеллборн переварил эту новость и заглянул в Европу.
Британские острова по-прежнему принадлежали Великобритании. Пиренейский полуостров был украшен надписью «Англо-Португальская Испания». Франция и Швейцария почти не изменились. Италия была разрезана на две неравные половины — «Железная Ломбардия» на севере и «Королевство Сицилия Ду-Фарум» на юге. Трансбалкания владела почти всем одноименным полуостровом. Скандинавия называлась «Королевство Христиания» и делило Исландию с «Западной Кальмарией».
Вся прочая Европа от Голландии до Рижского Залива и от Пруссии до Хорватии (на первый взгляд — минимум 200–300 государств) называлась «Г.Р.И.Ф.О.Н. — Германо-Римская Имперская Федерация Объединенных Наций».
Хеллборн опустил свой взор чуть ли не к самой нижней границе карты. Еще один треугольник, на вершинах которого покоились Мадагаскар («Adagascar»), Цейлон («Keylon») и Новая Голландия («Либерталия»), был закрашен в оранжевый цвет и назывался «Индоокеания».
Как он сказал? «Индюшенс»? Какой все-таки дурацкий акцент.
А где же Белголландия? Апсаки? Конфедерация Американских Штатов? Мексиканская Империя? Соединенные Страны Советской России и другие знакомые с детства республики и империи?!
И что самое страшное — на карте совершенно не был отмечен южный полярный материк, известный Хеллборну как «Новый Альбион».
— ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ?! Да, я к вам обращаюсь. Вы так и не ответили на мой вопрос, — вернул его к реальности голос чиф-командора Ла Бенева.
— Это какая-то дурацкая шутка? — уточнил Джеймс. — Что это такое? Что это за история с альтернативной географией?!
— Молодой человек, — лицо хозяина кабинета перестало быть добродушным, а его серые глаза даже ухитрились почернеть, — боюсь, вы не понимаете всю сложность своего положения. Вы задержаны в закрытой военной зоне, с оружием в руках, без документов…
«Без документов? — удивился Хеллборн. — Точно, цепочка порвалась, халистанский медальон пропал…»
— …на вас военная форма? Отвечайте! Имя! Звание! Национальная принадлежность! НЕМЕДЛЕННО! — рявкнул Ла Бенев.
«Кто я? — в который раз задумался Джеймс. — Рузвельт или Хеллборн?»
— ИМЯ!
— Джеймс Хеллборн, суб-коммандер, личный номер такой-то, Флот Альбионской Республики, — отбарабанил наконец-то принявший решение пленник.
— Первый раз слышу про такую «республику», — набычился «индоокеанец». — Мятежник? Сепаратист? Альбион? Где это? Англия? Шотландия? Отвечать!
«Каков наглец», — заметил Хеллборн и решительно выхватил пистолет. Да, тот самый. Но традиционную лекцию про «версальский калибр» и «будет больно» произнести не успел. Чиф-командор Ла Бенев оказался опытным бойцом. РАЗ! — и вот уже Джеймс валяется на полу кабинета, голова трещит, мысли путаются, шишка пульсирует, а его собеседник рассматривает новый трофей.
— Очень интересно… Хм, да он даже не заряжен! Собирались взять меня на карусель?
«Какой все-таки странный диалект английского», — в очередной раз отметил Хеллборн.
— Жаль, очень жаль. Я вижу, на спокойный джентельменский разговор по душам мне не стоит рассчитывать, — Ла Бенев бросил укоризненный взгляд на Джеймса и снова вернулся к золотому пистолету. — Что здесь написано? Это на одном из грифонских языков? «Мозес Бергер», «ван дер Капеллен…» Кто все эти люди? Ты будешь говорить, скотина?! Кто тебя сюда прислал? Британцы? Драконы? Русские? Папуасы? Интербригады? Задание?! Кто командир отряда?!! Где твои сообщники?!!!
И прежде чем Джеймс успел собраться с новыми мыслями, «индоокеанец» приподнял оставшуюся без седока табуретку и несколько раз опустил на пленника. Больно и неприятно.
— Говори! Говори! ГОВОРИ!!!
Новая попытка сопротивления (Хеллборн всерьез намеревался убить мерзавца серией ударов в жизненно важные точки) ни к чему не привела. Чиф-командор легко нокаутировал допрашиваемого.
Когда Хеллборн очнулся, то обнаружил, что его тщательно привязали к ржавому металлическому стулу. Один солдат в поносной форме льет на него воду, другой аккуратно цепляет электроды, а Ла Бенев продолжает кричать в ухо:
— Говори! Говори! ГОВОРИ!!!
После этого его долго били — руками, ногами, электрическим током и дубинками. В произвольном порядке. Пытка могла продолжаться как пять минут, так и пять часов — Хеллборн очень быстро потерял счет времени. И рассказал все. Про Альбион, Белголландию, Харбин и даже про титанисов.
Но ему не поверили — и пытка продолжалась.
На каком-то этапе он все-таки потерял сознание, хотя палачи очень старались этого не допустить.
— …тяжело тебе пришлось, товарищ? — спросил его кто-то примерно миллион лет спустя. — Да я и сам вижу. Ничего, крепись. Рано или поздно эти фашисты заплатят за все!
«И здесь фашисты, — хладнокровно отметил Джеймс. — Они везде».
Где это здесь? Вокруг стояла египетская (египтянская?) тьма. Судя по всему, Хеллборн находился в открытом космосе, за миллионы световых лет от ближайшей звезды.
— Оставь человека в покое, — произнес другой голос. — Ему и так плохо, так еще ты со своими приторными утешениями!
— Кто бы говорил…
— Сам заткнись!
В воздухе запахло озоном. Водоросли? Мы где-то на берегу моря, понял Джеймс. На берегу острова Черепов, вспомнил он еще через несколько минут. Потом разлепил глаза. И сразу стало заметно светлее! Но недостаточно. Хеллборн как будто находился в каком-то тумане. Однако, свет проник не только в глаза, но и в мозги. Голова медленно, со скрипом, но заработала. По орбитам вокруг правого и левого полушария закружились мысли.
Кажется, Джеймс Хеллборн наконец-то попал в действительно серьезную переделку. Он с ужасом отметил, что с теплотой и симпатией вспоминает своих прежних белголландских пленителей — как виксов с того крейсера, так и абиссинеров безумного капитана Селкера.
Но эти… как их? индоокеанцы? — просто ненормальные садисты. Особенно чиф-командор Ла Бенев.
