Здоровый смуглый галерник, то ли румей, то ли чёрт его знает, радостно хихикал, перебирая в пальцах свою цепь.
— Всё, отмучился, — шепнул Акела, — крыша поехала.
— Башка масло варить перестала, — согласился Хан, уловив смысл незнакомого выражения.
Оба испытывали неприятное чувство бессилия. Ясно — чем это кончится, но сделать ничего нельзя. Блин, почему такие бугаи ломаются в первую очередь?
К ним уже направлялся Кривобокий, привлечённый странными звуками. Подойдя вплотную, он с полминуты наблюдал за несчастным. Потом поднял глаза на ближайшего лучника, стоящего наверху. Красноречивым жестом постучал себя по лбу и, не тратя лишних слов, чиркнул себя большим пальцем по горлу. Дзенкнула тетива и румей забился в агонии, со звоном загребая закованными ногами. Дождавшись, пока он замрёт, надсмотрщик отомкнул кандалы. Легко подняв довольно грузное тело, он взвалил его на плечо и, подойдя к борту, швырнул в воду.
На этом месте почти сразу вскипела вода, два или три острых плавника мелькнули рядом.
— Похоже, эти твари постоянно корабль сопровождают.
— Как видишь, — криво усмехнулся Акела, — в еде у них недостатка нет. Кстати, нужно постараться, чтобы этот колченогий за борт попал живым.
— Я лично об этом позабочусь, — мстительно оскалился Джура.
На их памяти это была уже третья смерть здесь. Через неделю после боя скончался один из викингов, очень здоровый на вид, легко раненый при захвате. Он умер от какой-то неизвестной, скорее всего, нервной болезни. За эту неделю он буквально истаял и угодил за борт к акулам. Другой, скованный с рыжим Эриком, не выдержал и попытался удавить ненавистного надсмотрщика. Но тот, явно привычный к таким вещам, ловко вывернулся и тут же, в назидание прочим, долго хлестал кнутом утыканное стрелами мёртвое тело.
— Ты как? — с проснувшейся надеждой спросил Хан.
— Не сегодня-завтра буду готов.
Тот радостно потёр руки. Его враз перестал беспокоить нудный дождь, что с полночи мочил их спины, вызывая озноб. Стрелки были одеты в плащи, согревались вином и имели возможность обсушиться в тепле. Иззябшие гребцы скрючились от холода на своих скамьях.
Витязь улыбнулся. Благодаря силе красного камня он легко управлялся с веслом, мышцы ныли только первое время. Нагрузка же по тяжести была для него небольшой, он даже чувствовал, что одним рывком сможет сломать это весло как раз на уключине.
Но делать этого, до поры, естественно, не следовало. Ну, порвёт он цепь, ну, устроит тарарам с обломком весла. Далеко-то уйти всё равно не успеет. Любой из этих двух лучников, дежуривших наверху, спокойно снимет его стрелой, вот и всё. Требовалось восстановить свою способность подчинять людей одним волевым посылом. Если так пойдёт дальше, через пару дней нужно будет устроить проверочный тест, а потом, держитесь, ребята, достали вы меня уже своей простотой.
Дня через три Акела почувствовал себя в полной норме. Он работал веслом, искоса наблюдая за теми, кто попадал в поле зрения. Наконец один чернокожий сбился с ритма и стукнул по соседнему веслу. Акела уже давно «сел» на мысленную волну Кривобокого. Тот, вероятно, и сам не понял, почему, замахнувшись на невольника-негра, вдруг опустил свой тяжёлый кнут. Похлопав сжавшегося в комок галерника по спине, буркнул: «Работай лучше». Помотал головой, как бы отгоняя навязчивую мысль, пошёл по проходу, тяжело о чём-то размышляя. Гребцы, на всякий случай, постарались лучше попадать в ритм.
Акела хмыкнул чуть слышно — результат положительный. Поймав напряжённый взгляд соседа, весело подмигнул. Поняв, тот широко улыбнулся и даже работать веслом стал как-то радостно, словно танцевал. Теперь остались сущие пустяки — освободить пятьдесят четыре прикованных кандалами гребцов. Делов-то, особенно если учесть, что за ними сверху постоянно наблюдают два лучника. А у этих парней не то, что слово с делом не расходится, они вообще слов не говорят. В этом Акела убедился на примере того вспыльчивого викинга, который попробовал придушить Кривобокого. Они его тогда, без преувеличения, за пару секунд чуть не в дикобраза превратили.
Однако, случай — это такая вещь, которую спрогнозировать невозможно, хотя и сбрасывать со счетов никогда нельзя. Они только что вышли из порта, где загружались продуктами и свежей водой. Команда, видимо, хорошо «отдохнула» на берегу и там явно не обошлось без недоразумений. Витязь не мог понять смысла резких замечаний, которыми обменивались лучники, но то, что это конфликт, и весьма напряжённый, понял бы и ребёнок. Он без труда «оседлал» возбуждённый ссорой мозг одного из стрелков. Краем глаза Акела прикинул — куда, если что, свалится лучник. Получалось, практически на них.
— Если тебе в руки вдруг свалится лук со стрелами, — тихонько прошипел он в ухо Хану, — успеешь снять того молодца? — Витязь показал глазами на второго стража.
— Как?…, - начал было тот, но что-то сообразил, — сниму в мгновение ока, Кривой даже повернуться к нам не успеет. А что потом? Сразу же набегут другие.
— Сразу-то вряд ли…. Многие из них в порту хорошо набрались, другой такой случай не скоро представится.
— Кысмет[62], - согласно пожал плечами Хан.
— Тогда будь готов.
Хан радостно ощерился, в глазах затеплился опасный огонёк. Жаль остальных не предупредишь, а значит, вернёмся к нашим баранам. Тем более, они уже сожрать друг друга готовы. Были бы на одном мосту, давно бы уже утонули[63]. Акела без труда настроился на волну того, что стоял подальше. Мышление человека не похоже на телеграфный аппарат, он мыслит образами. К счастью, в данном случае.
Потому что человек был взбешён, в его образах превалировала незнакомая азартная игра… и ещё какая-то женщина, но это уже что-то застарелое, непреходящая былая обида. В общем, ничего сложного. Акела повёл мысленную атаку, сгущая теснившиеся в его мозгу багровые образы.
«Убить! Убить мерзавца!» Стрелок, видимо, был уже «на взводе», такой быстрой реакции не ожидал даже сам Витязь. «Испытуемый» вскинул лук и, мгновенно натянув тетиву, послал стрелу в сердце соперника… и сам зашатался на краю со стрелой, пробившей горло насквозь. Реакция второго стража оказалась ничуть не хуже. Долю секунды спустя они оба свалились прямо на головы галерникам.
Кривобокий замер с разинутым ртом. Больше он ничего не успел. Вскочив с «банки», Хан свалил его точным ударом кулака в висок.
— Тихо! — негромко, но внушительно рыкнул Акела на вскочивших, было, с банок гребцов. Хан, соображавший очень быстро, уже вытаскивал связку ключей из одежды надсмотрщика, хрипло шепча, — освобождаемся по одному! По сигналу все вместе выскакиваем наружу. А пока гребите не останавливаясь, вашу мать, а то они сейчас все здесь будут. Кто раньше времени дёрнется…, - он красноречиво крутанул в пальцах кинжал Кривобокого. Через минуту заклятый друг уже контролировал верхнюю палубу с насторожённым луком.
