— И что же Вас так беспокоит, господин де Койн? — Анри посмотрел на свет бокал, наполовину наполненный бренди, понюхал содержимое, снова посмотрел на свет, отпил глоток и посмотрел на меня.
Меня действительно беспокоило то, что в скором времени придется отправиться в дорогу. Путь неблизкий, времени уйдет много, словом, я боялся потерять Янианну.
Она, кстати, тоже обратила внимание на мое состояние в последнее время, и мне пришлось рассказать о причинах беспокойства. В ответ я получил ледяной вечер, плавно перешедший в не менее холодную ночь — Янианна серьезно обиделась. Но сомнения оставались, и я не мог от них убежать.
Все же я рассказал Коллайну о том, что не дает мне покоя — и остаться не могу, но и ехать мне совсем не хочется.
Анри в очередной раз отпил из своего бокала и выдал, что ехать мне вовсе нет необходимости. На заседании коллегии Военного департамента принято решение о постройке крепости в как раз тех местах, по которым и проходит наш путь к золоту.
Решение принято, скорее, из политических, а не стратегических соображений — земля, на которых кочуют вайхи, принадлежит Империи, и так образом она решила утвердиться в тех местах. Вот об этом он и хотел поговорить со мной этим вечером, но сначала решил выяснить, что же так меня мучает. То-то не так давно у меня был разговор с фер Стянуа, в течение которого он подробно расспрашивал о тех местах.
Я же не удосужился спросить его о возникшем интересе к той местности, объясняя это обыкновенным любопытством. Как выяснилось, на графа была возложена ответственность за строительство той самой крепости.
Все это в корне меняет дело, у меня возникает возможность построить в каньоне настоящий прииск. Строители крепости отправятся под защитой солдат, и мои люди вполне могут к ним присоединиться. Мне действительно нет необходимости ехать туда, значительно полезней будет, если вместо меня поедет рудознатец, как их здесь называют. Конечно, его и рабочих необходимо обеспечить охраной, у солдат свои задачи, но это уже намного проще. Вместе они доберутся до места строительства, а оттуда уже рукой подать, два суворовских перехода.
Этим же вечером я спросил у Янианны и она подтвердила, да, будет строиться крепость, пока одна и пока на самом краю степи. Позже появятся еще две, каждая из которых будет построена все дальше в землях вайхов. Конечно, это не совсем крепости, скорее форты, но большего и не надо, главное — обозначить свое присутствие.
Вообще у нас с Янианной сложились замечательные отношения, я души в ней не чаял, она отвечала мне взаимностью. Мы могли часами разговаривать на любые темы, довольно часто прерываясь на поцелуи. Ее интересовали многие вещи, а у меня было, что ей рассказать. Однажды, когда разговор зашел о высокой смертности рожениц от родильной горячки, мне пришлось объяснить Яне, что все дело в инфекции, которая заносится инструментами и руками лиц, принимающих роды. Тема живо заинтересовала Янианну, и я долго объяснял ей о многих вещах из области медицины, еще не познанных в ее мире. Теперь мне было сделать это значительно проще, вечера с Цаннером, больше похожие на допросы, заставили выудить меня из своей памяти такие знания, что я даже сам удивлялся.
Бичом этого этапа развития цивилизация является детская смертность и в подавляющем большинстве случаев это происходит от элементарного несоблюдения правил санитарии и гигиены.
Милая моя девочка была императрицей и поэтому, вместо того чтобы благосклонно выслушивать мои комплименты о красоте ее глаз и грации движений, она буквально выуживала из меня знания, которые могли пригодиться ей. А я абсолютно ничего не имел против этого, я даже рад был поделиться с ней всем, что знаю сам.
И все же однажды дело дошло до такой ссоры между нами, что вспоминая подробности, я понимал, что вряд ли смог бы решиться на такое еще раз.
Все началось с пустяка, о котором даже вспоминать не хочется. Янианна, привыкшая, что ей всегда уступают, настаивала на своем, я уперся как бык, отстаивая свое мнение, и, в конце концов, девушка заявила.
— В таком случае, Артуа, можете идти, я не хочу Вас больше видеть — и отвернулась от меня, всем своим видом показывая способность к примирению.
Но мне, в силу своей довольно гадской натуры, этого показалось мало и захотелось обыграть сцену из рекламы довольно известного банка.
Подойдя к Яне, я осторожно обнял ее сзади и сказал на ухо.
— Обычно в таких случаях разрешают забрать на память самое дорогое.
Девушка, поначалу прильнувшая ко мне, резко обернулась, и в глазах ее за доли секунды я успел прочесть поочередно удивление, испуг, недоумение, обида, и наконец все сменилось выражением презрения. Вновь повернувшись спиной, она обвела гостиную движением руки и тихо сказала.
— Можете забрать хоть все. —
Господи, никогда в жизни не хотел бы услышать ее голос таким снова, столько в нем было всего. Уже раскаиваясь в содеянном, я сказал.
— Заметьте, Янианна, Вы сами разрешили мне это сделать — после чего дошел к ней, развернул к себе лицом, подхватил под коленки, перебросил через плечо и пошел к направлению к выходу. На мою спину обрушился град ударов кулачками Яны.
— Вы что себе позволяете барон? Немедленно поставьте меня на пол! -
— Извините, Ваше Величество, Вы только сами что разрешили забрать мне самое дорогое для меня, так будьте последовательны. —
Удары стихли, и Яна произнесла совсем другим голосом.
— Артуа, поставь меня, пожалуйста. —
Уже поздно ночью, в постели, она с замиранием сердца слушала мой рассказ.
— …. И когда ранним утром ворота крепости распахнулись, из них начали выходить женщины, неся на плечах своих любимых…. -
Янианна попыталась просунуть мне под бок ладошку и вздохнула.
— Я не смогла бы тебя унести, ты тяжелый. —
— Никто Вам не виноват, Ваше Императорское Величество. Вот выбрали бы себе в любовники, например графа Ронтройла и таких бы проблем у Вас не было, могли бы носить его целыми днями, изредка перебрасывая с плеча на плечо — заявил я.
Граф Ронтройл отличался редкостной миниатюрностью, но никогда не позволял подшучивать над собой, отлично владея шпагой и прилично стреляя из пистолета.
Через несколько мгновений, Яна, о чем-то задумавшаяся, со злорадством в голосе заявила.
— Артуа, ты знал эту историю и решил подшутить надо мной, не так ли? Но ты очень плохо знаешь женщин, а они такие коварные и злопамятные. Так вот, месть моя будет жестокой, беспощадной и неминуемой. —
Ее слова заставили меня всерьез забеспокоиться.
— Янианна, я ведь и так очень рисковал, ведь ты могла сразу покинуть меня, не давая мне времени на объяснения. И что бы я тогда смог сделать? Ты могла отказать мне в доступе во дворец, а письма сжигать не читая. Прости меня, я погорячился, очень тебя прошу. —
