личность — еще одно доказательство того, что все происходит циклично. Раз у нас снова начали отращивать косматые бороды после десятилетия торжества бритвенных станков, то здесь я видел то же самое, хотя выражалось это слегка иначе.
— И долго вы там лежать будете? — прикрикнул я на Быкова, перезарядил оружие и уложил пяток путь в дверной косяк повыше головы одного из нападавших. Просто для того, чтобы он обделался от страха.
Магазинами я забил все карманы и даже по одному в носке держал. Как чувствовал, что понадобится.
Сыщик отшвырнул оба стула и высунулся из-под стола вместе с Ирой, показал на мой пистолет. Я размеренно отстрелял еще несколько патронов, чтобы эти двое смогли укрыться.
— Вам отсюда все равно не уйти! — голос усатого теперь звучал слегка надрывно.
— Как в дешевом вестерне! — выругался я, снова меняя магазин. — Укатили в какую-то глушь, на вокзале встретили, теперь перестрелка в ресторане!
В ответ несколько пуль продырявили широкий лист растения, а одно меткое попадание и вовсе заставило стебель надломиться.
— Может быть, теперь вы расскажете нам, что происходит? — гневно спросил я Иру, которая сидела рядом на пятой точке и изо всех сил растирала голень, расстегнув сапог. — Быков! — взвыл я, заметив, что сыщик не сделал ни единого выстрела, повернулся к нему и увидел, что тот смотрит на тонкую дамскую ножку. — Хватит пялиться и помоги нам выбраться отсюда!
— Так в окно ж! — он ткнул пальцем в туманную улицу.
— Гениально, чтоб тебя, — я сжался, укрываясь от выбиваемых пулями щепок из деревянной кадушки. — Вы идти можете? — я тронул Иру за плечо.
— Могу, — ответила она и голос ее дрогнул. — У меня машина снаружи, я вас вывезу отсюда.
Как ни хотелось мне оставлять чемодан вещей в гостинице, другого выбора у нас не было. Я согласился. Быков расчехлил револьвер.
— Будем считать до трех? — спросил он.
— Как только сапог застегнет, — ответил я, приподнялся, уперся плечом в кадушку и приготовился.
Операция прошла без сучка и задоринки. Застежка-молния свистнула на сапоге Иры, я методично избавился еще от восьми патронов, а Быков опустошил барабан. Зато мы оказались на улице.
Ресторану при гостинице не на что жаловаться — местный ужин обошелся бы нам не дороже, чем в три рубля, а погром... уже не на моей совести.
Девушка нас не обманула — на улице стоял вседорожник на массивных колесах. Крупный настолько, что пришлось вставать на подножку, чтобы забраться внутрь. Автомобиль взревел двигателем, с присвистом развернулся на мокрой брусчатке и покатил по узким улицам.
Из кузова автомобиля я не мог назвать их узкими — пара таких махин, в которой мы ехали, спокойно могла бы в ряд пройти по любой из улочек. Но они были настолько кривыми, что только местные жители рискнули бы проехать по ним с той скоростью, с которой нас везла девушка.
Она некоторое время петляла по городу, пока нас с Аланом на заднем сиденье бросало из стороны в сторону и даже пару раз приложило о крышу. Я бы не возражал, если бы экскурсия по Вельску, месту загадочному и очень неприветливому, была не такой тряской.
— Приехали, — наконец отрапортовала Ира и выскользнула из автомобиля.
Я провел рукой по ребрам, чтобы убедиться, что у меня ничего не сломано. Быков выглядел примерно также. Он потянул за ручку и вывалился наружу, бледный, как смерть. Сомневаюсь, что я выглядел лучше.
Упершись ладонями в колени, радуясь проступившей испарине, которая моментально охладила тело, я быстро осмотрел место, в которое мы прибыли. Редкие сосны, скамейка рядом, какое-то освещение, яркое, но не городское. Поодаль виднелся металлический забор на кирпичном основании.
Я выпрямился и уставился в двустволку, которая смотрела мне прямо в грудь. Вторая такая же смотрела на Быкова.
— Извините, но так надо, — сказала Ира извиняющимся тоном.
— А я думал, что вы меня простили за тот неудачный пинок, — пошутил я.
— Простила, — по ее губам скользнула улыбка и тут же пропала. — Но моя матушка перестраховывается, и не могу сказать, что я имею что-то против ее идей. Потом вам все вернут.
К нам подошел третий, на этот раз с карабином за спиной, но тканым мешком в руках. Я сперва подумал, что нам будут надевать такие на голову, но он попросил наше оружие.
— Как тут откажешь, — я покосился на внушительного диаметра дуло двустволки.
— Вельское гостеприимство, — Быков только что выпрямился и стоял теперь с нагловатой улыбкой. — Во что же ты меня втянул, барон?
— Сейчас узнаем.
Я медленно вытащил пистолет положил его в мешок. Мужчина похлопал меня по оттопыренному карману, куда я запихнул пустые магазины. Пришлось опорожнить все.
— Если хоть один пропадет... — многозначительно сказал я изумленному мужику, бросив в мешок последний.
— Не пропадет, мы вам не враги, — спокойно ответила Ира и, когда Быков тоже оставил свое оружие, провела нас через небольшой парк к дому.
Я смотрел во все глаза, чувствуя, что это какое-то особое место. Ведь мы все еще не выбрались из города, а поместье в городской черте — кое-что значит, даже в глубинке.
Мужчина с мешком открыл нам двери и впустил в дом. Там было тепло и сухо, чему я очень обрадовался даже после десяти минут пребывания в одном костюме на улице.
Ира поспешила вперед, в гостиную с камином, и оттуда послышались голоса. Вскоре она вернулась:
— Идемте, маман хочет вас видеть.
— Ты уже готов знакомиться с ее мамой? — шепнул я Быкову, когда мы пошли вперед.
— Нет, на такое я не подписывался! — прошипел он в ответ.
— Зато на ее ноги пялился, — он двинул мне локтем под ребра и замолчал.
В гостиной стояли двое. Ира и ее мать, которая отличалась разве что парой морщин на лбу и чуть более хищным выражением лица. У них даже прически были одинаковые.
— Вот, маман, наши гости, — девушка указала на нас рукой, а ее мать надменно изучала.
— Нас сейчас либо сожрут, — пробормотал я, — либо это правда лавкрафтовский сюжет.
— Пусть лучше сожрут, — еле слышно отозвался сыщик.
— А это моя маман, Евлампия Хворостова, — Ира представила свою матушку, и я приложил немало усилий, чтобы придержать челюсть. — Она —
