— Эри-ик! — Алиса носом, всем лицом зарылась в букет. — Ой, как пахнет! Это маме, да?
— Да, — улыбнулся Эркин. — Она дома?
Глупый, конечно, вопрос. Кто же выпустит Алису гулять, если не Женя.
— Ага. Она сказала, чтоб я гуляла, пока не позовёт, — Алиса выжидающе посмотрела на него снизу вверх. — Я ещё погуляю, ладно?
— Ладно, — кивнул Эркин.
И Алиса сразу умчалась кого-то ловить, или это её ловили — Эркин не понял. Он невольно рассмеялся этому весёлому гомону, так непохожему на шум детского питомника, и пошёл к дому.
И уже почти у подъезда он встретился с Зиной. Та шла от магазина с бидончиком и сумкой, слегка откинувшись назад, так что живот сильно выступал под платьем.
— Здравствуй, — с певучей радостью ответила она на приветствие Эркина. — Цветы-то на загляденье. Дорогие?
— Подарок, — улыбнулся Эркин.
Этим ответом он, не обижая, отказывал в веточке. Дарёное не передаривают. Это правило в «Беженском Корабле» соблюдали свято.
— Ну, на счастье, — кивнула Зина.
Тимочка вчера ей нарциссов принёс, нежные такие, сирень попышнее, конечно, но у нарциссов вид такой красивый, вся кухня заиграла, как она их в вазочке — Тима и об этом подумал, ну, ничего не упустит — на стол поставила.
Эркин легко взбежал на вой этаж, вошёл в коридор. Странно, конечно, что Женя так рано дома, но если бы что случилось, она бы Алису не отправила гулять. Или наоборот? Так и не решив: надо ему беспокоиться или нет, он открыл дверь.
— Эркин? — спросила Женя из кухни.
— Да, я.
Эркин захлопнул за собой дверь и, не переобуваясь, пошёл на кухню.
— Женя, вот. Это тебе.
Женя резко обернулась от плиты и, как Алиса, ткнулась лицом в букет. И взвизгнула так же.
— Ой, Эркин! Ой…!
Начались хлопоты и беготня в поисках вазочки. Их вазочки — привезённая ещё из Джексонвилля и подаренная на новоселье — оказались малы для такого букета, и пришлось срочно опорожнить подходящий по размеру туесок, переложив из него в миску остатки квашеной капусты. И туесок же вымыть надо. А тут начали гореть забытые на сковородке котлеты.
Спасали котлеты, целовались, искали место для букета, накрывали на стол, снова целовались… Наконец Женя ахнула:
— Ой, я за Алисой, я мигом, ты переоденься пока.
И вылетела из квартиры, а Эркин пошёл в ванную. Его домашний костюм лежал в ванной на своём обычном месте. Эркин разделся, как всегда сбросив рубашку в грязное, натянул костюм, как всегда приятно удивляясь, какой он мягкий и удобный. Здоровскую штуку ему Женя купила, и вообще всё хорошо.
Женя привела перемазанную Алису.
— Это же надо так испачкаться, ты на себя только посмотри.
Она поставила Алису перед зеркалом в прихожей. Оглядев себя, Алиса нашла возражение.
— Ну, мам, там же зеркала не было, вот я себя и не видела.
И Женя не выдержала, рассмеялась, а за ней и Эркин. Алису умыли, переодели, и наконец все вместе сели ужинать.
Женя с гордостью оглядывала стол. Недорогой, но фарфор, приборы хоть старенькие, джексонвилльские, но начищены, еда вкусная и сытная, даже цветы… и главное — это её дом, её семья.
— Как всё вкусно, Женя, — поднял от тарелки на неё глаза Эркин.
Он говорил это каждый вечер, но так, будто в первый раз. Женя счастливо рассмеялась.
— Я тебе сейчас ещё положу. И капусты. Капусту надо доесть.
Ни Эркин, ни Алиса — тоже великая любительница всего солёного, квашеного и маринованного — против этого ничего не имели.
А потом — тоже, как всегда — они сидели на кухне. Эркин решал задачи и писал домашнее задание по русскому языку, а Женя с Алисой шили новое платье для Мисс Рози. А то что она всё фермерша и фермерша, и баульчик скучает. Хорошо, что у Жени в её каталоге «1000 моделей» нашлись и кукольные выкройки и как раз именно для такой куклы как Мисс Рози. Иногда, отрываясь от тетради, Эркин поднимал голову и глядел на них, Женю и Алису, и быстро опускал глаза, чтобы не потревожить. И Женя так же, словно украдкой, смотрела на него, как он, сосредоточенно хмуря брови, старательно выписывает буквы. И… и надо будет купить книжный шкаф, не дело, что книги в спальне и на кухне. У Алисы же есть специальный шкаф и стол тоже, а что… что если вообще сделать маленькую комнату кабинетом? Купить туда письменный стол, книжный шкаф, диванчик, не для сна, а для отдыха…
Эркин удовлетворённо выдохнул и выпрямился.
— Всё. Женя, посмотришь?
— Конечно.
Она взяла его тетрадь и стала читать. Давно ли он ходит на занятия и уже не просто прописи, а упражнения. Он показывал ей тетради по русскому и английскому, а по арифметике только если задачи, а не примеры.
— Всё правильно, Эркин, ты молодец.
Он улыбнулся в ответ, принимая тетрадь. Алиса подняла голову от шитья.
— Эрик, а мы стихи учить будем?
— Будем, — кивнул Эркин.
Это тоже появилось у них недавно. В тот вечер, прочитав вслух заданный на дом английский текст про мышонка Джерри и кота Тома — Алиса визжала от восторга, слушая про их похождения, он вдруг неожиданно для себя пошёл в спальню и принёс тот, подаренный ему тогда на перегоне томик, раскрыл наугад и начал, спотыкаясь, разбирать текст. С третьего раза с помощью Жени у него всё получилось чисто. И вдруг Алиса, молча слушавшая его чтение и поправки Жени, начала декламировать эти стихи. Запомнила! Теперь они каждый вечер читали один сонет. Вернее, читал его Эркин, а Алиса заучивала на слух с его голоса. Сто пятьдесят четыре сонета. Им хватит надолго.
Алиса дошила шов и старательно сложила баульчик. Нельзя и шить, и стихи учить. Эркин улыбнулся ей и раскрыл книгу. Опять наугад. Так же интереснее, чем подряд.
А потом они пили чай. Эркин рассказал Жене, что записал Алису в класс с тремя языками.
— А третий какой? — Женя провела рукой по спине Алисы, напоминая ей о необходимости сидеть прямо.
— Шауни. Это язык шеванезов.
Женя внимательно посмотрела на него и улыбнулась.
— Отлично.
— А шеванезы — это кто? — спросила Алиса.
— Это индейское племя, — ответила Женя и посмотрела на Эркина. — Правильно?
— Да, — кивнул Эркин.
— Эрик, а ты — шеванез? — вдруг спросила Алиса.
— Нет, — очень спокойно ответил Эркин. — Я индеец.
— Просто индеец? — уточнила Алиса.
— Да.
Вполне удовлетворённая этим, Алиса допила чай и отправилась умываться на ночь. Женя пошла проследить, чтобы она всё сделала как следует, а Эркин приготовил их вторую «разговорную» чашку.
— Эркин, — позвала его Женя. — Она легла.
— Да, иду.
Он вошёл в уже тёмную детскую, наклонился над Алисой и коснулся сжатыми губами её щёчки.
— Спокойной ночи, Эрик, — сказала она, не открывая глаз.
— Спокойной ночи, маленькая.
Неплотно прикрыв дверь детской, Эркин вернулся на кухню, где Женя уже налила чай.
— Женя, я… я сделал правильно?
— Ну, конечно, — убеждённо ответила Женя и сказала то, что он и сам думал. — А вместе с ней и мы язык выучим. Ты ведь об этом думал, да?
— Да, — кивнул Эркин. — Я… я ведь индеец, должен же я язык знать.
— Ну, конечно, — повторила Женя. — Всё правильно. И знаешь, что я придумала? Давай ту маленькую комнату сделаем кабинетом.
— Давай, — сразу согласился Эркин и решил уточнить: А это что?
— Комната для занятий.
И Женя стала объяснять, что нужно для кабинета. Эркин кивал и, как всегда, со всем соглашался. Но ведь Женя же права, действительно стоящее дело.
— Женя, а гостиную потом?
— Она нам не так нужна пока. И мы же там гимнастику делаем.
Эркин кивнул.
— Да, всё так.
Эркин допил чай и встал, собирая посуду. Уже поздно, завтра им рано вставать. Обычные вечерние хлопоты: убрать со стола, а пока он моется в душе, Женя готовит всё необходимое на завтра.
Когда он в халате пришёл в спальню, Женя в ночной рубашке перед трельяжем расчёсывала волосы. Горела настольная лампа на тумбочке, и мягкий розоватый свет наполнял комнату. Не отводя глаз от Жени, Эркин сбросил халат на пуф и, мягко скользя ступнями по полу, подошёл к Жене и встал за ней, обнял за плечи. Женя откинулась назад, опираясь спиной на его грудь и подставив его губам висок. Эркин поцеловал её в висок, в корни волос и улыбнулся её отражению. Завороженно глядя в зеркало, Женя вздохнула.
— Какой ты красивый, Эркин.
— Ты очень красивая, Женя, — ответил он. — Я никого не видел, красивее тебя, ты лучше всех, — Женя недоверчиво улыбнулась, и Эркин сказал: — Я же индеец, Женя, а индейцы не умеют врать. Мы или говорим правду, или молчим. Я говорю. Ты лучше всех, Женя.
Женя наконец засмеялась и гибко повернулась в его объятиях, обняла за шею.
— Господи, Эркин, как хорошо.
— Мгм.
Ответ получился невнятным, потому что он в этот момент целовал Женю.
