— И так во всём, представляете? Прямо боязно что-то стоящее доверить. Вот так отдашь револьвер — а получишь потом на руки гаубицу, ха-ха-ха…
' Вот и энтузиаст отыскался. А пойду я к нему… у меня ж револьвер любимый сломался!.. один из трёх, хех. Ну а там, слово за слово, хвостом по столу…'
К большому его сожалению, сразу с бала сбежать не получилось. Вначале всех громогласно пригласили поиграть в фанты: этакий аналог лотереи, только в качестве приза полагалось, что ни будь спеть или продекламировать (от этого счастья ему удалось отвертеться — попросту фантов на всех не хватило). Затем начались танцы, и уйти стало неудобно, а после того, как объявили белый танец — и вообще невозможно. Увы, маскировка за колонной не помогла: отыскали, пригласили, и пришлось в *темпе вальса* вспоминать, как этот самый вальс танцуют. Утешало лишь одно — партнерша досталась как раз хорошенькая. Гибкая, фигуристая, лет двадцати пяти, и с неизменной улыбкой, причём не вымученной, а искренней.
— Подпоручик, не будьте букой, улыбнитесь… Вот, так гораздо лучше… Я не расслышала ваше имя?
— Прошу простить, мадемуазель, моя вина… подпоручик, князь Агренев Александр Яковлевич, очарован вами…
— Софья Михайловна… Баронесса фон Виренсбах. Как вам наша сонная провинция?
Разговор-флирт со статной красавицей оказался на удивление занимательным, но продолжался, увы и слава богу, недолго: увы, потому что его собеседница оказалась довольно остроумной дамой, а слава богу — потому, что он едва не засыпался, допуская одну за другой мелкие ошибки.
Воспользовавшись объявленным перерывом, он предусмотрительно исчез — уж больно многообещающе на него поглядывала баронесса…
' Только репутации пошляка или невоспитанного хама мне не хватало…'
Что бы найти господина Греве, пришлось изрядно походить, по не такому уж и большому, зато изрядно пыльному городу. Мастер не разочаровал. Поначалу, он без особого интереса поинтересовался, с чем пожаловал очередной посетитель, повертел в руках Раст-Гассер и пригласил зайти за ним через денёк, но чем дальше, тем больше оживал, слушая интересный заказ. Идея насадки на ствол именно револьвера, способной сильно приглушать хлопок выстрела и полностью убирать огонь вспышки, вскоре захватила его с головой. Подробно обсудив желаемое, даже набросав примерную схему-эскиз глушителя с обтюраторами, и место посадки под него у револьвера и винтовки, князь оставил оружейника в глубокой задумчивости. Тот уже не воспринимал окружающий мир, целиком уйдя в расчёты и прикидки, рисуя в воображении готовое изделие, и, похоже, даже не заметил, что остался один.
' Наверное, и спать не ляжет, пока не сделает'
Мелькнула мысль, когда подпоручик уже уходил из маленькой конторки мастера. Разговор с ротным фельдфебелем только утвердил его в этом.
— Так ведь, Ваш Бродь, это все знають: любит он с железками своими повозиться, вечно что то придумать старается… Даже, грят, нагоняй получил от Его Высокоблагородия господина полковника — что-бы просто работу делал и вовремя, безо всяких там… мудрёностей бесполезных, вот!
Получалось так, что в первом приближении… мастер-оружейник ему подходил. Дело своё знает хорошо, раз с модернизацией устаревшей Берданки возится, немного зажат, но это даже в плюс — болтать меньше будет. И на нестандартный заказ отреагировал нужным образом, заинтересовался, в отличие от двух других оружейников, те только в затылках чесать горазды были. Опять повидаться, с Валентином Ивановичем, удалось только через неделю. Зато, какая вышла встреча! Оружейник светился такой радостью, что подпоручику стало даже как-то неловко оттого, как мало этому человеку нужно для счастья. Сам *глушак* получился так себе, на троечку: тяжёлый толстостенный цилиндр из латуни, отполированный до зеркального блеска и с обтюраторами едва ли не из чугуна, но главное — начало было положено! На этот раз в руки оружейника попал Манлихер-Каркано, и обсуждение предстоящего тюнинга затянулось до вечера: с рисованием эскизов, изготовлением проволочных макетов, даже из глины чуток пришлось полепить, пока мастер уяснил все тонкости переделки приклада. Теперь уже Александр нетерпеливо отсчитывал дни, стараясь лишний раз не ездить в город. Прошла долгая неделя, другая, и…
— Надо сказать, задали вы мне задачку, Александр Яковлевич! Посмотрим, понравится ли вам результат. Вуаля!
Слетевшая со стола тряпица открыла готовый заказ, а мастер победно приосанился — ему было чем гордиться. Новый, *анатомический*, приклад с упругим тыльником, переделанная рукоять затвора, удобная ложа с выемками под пальцы, съёмное крепление впереди — под сошки, планка под будущий оптический прицел… готовая снайперская винтовка поля боя получилась.
— Отменно, Валентин Иванович, у меня и слов нет. Просто шедевр!
Неизбалованный, такими хвалебными речами, Греве краснел как девица, но прерывать не спешил. Вместо этого неразборчиво начал уверять, что ему было совсем нетрудно, и он всегда готов, тем более для такого понимающего господина как князь Агренев… После таких слов, предложение о дальнейшем сотрудничестве упало на плодородную почву, и если ужать и перевести счастливое бормотание оружейника, то получалось нечто вроде — я на всё согласная, князь… Несмотря на робкие возражения, но к вящей, плохо скрываемой, радости мастера, на месте бережно упакованной стальной красавицы остались двести рублей гонорара, а на прощание Александр пообещал привезти в следующий раз, этак через недельку, эскизы новейшего, никем пока не виданного самозарядного пистолета.
— Мне бы хотелось услышать ваше мнение по поводу… реальности воплощения в металле моих идей.
— Гм, гм… князь, если эти эскизы хотя бы вполовину похожи на те, что вы давали мне до сего дня… Признаться, вы меня заинтриговали преизрядно…
— Терпение, Валентин Иванович, терпение. Ещё раз благодарю за крайне удачную модернизацию моей винтовки, и до скорой встречи.
Как он и думал, у Греве хватило терпения ровно на два дня — после чего мастер заявился на заставу сам. Проведя с ним короткую беседу о перспективах развития оружейного дела (тот слушал с недоумением), и о ведущихся сейчас перспективных разработках (тут уже появился интерес и удивление от такой осведомлённости), под конёц Александр коротко описал ожидаемые тактико-технические характеристики, якобы придуманного им недавно оружия. Протянутые бумаги были выхвачены из руки, и изучены с пристрастием. Полчаса князь ждал, пока тот насмотрится — не дождался, в такую глубокую нирвану ушёл мастер. Пришлось отпаивать чаем, перед этим почти силком отобрав чертежи, и кинув их на стол сбоку от себя. Как показало время, это было ошибкой — пришлось убирать их вовсе с глаз долой, не то Греве рисковал обжечься чаем, попутно зарабатывая косоглазие. Придя в себя, оружейник выдал такое количество вопросов, что теряться стал уже сам хозяин: какая сталь, для чего то, почему так, зачем здесь вот эта деталь… В конце концов, измучались оба: один — пытаясь быстро понять и освоить новое для себя, а другой — объяснить те вещи и понятия, которые сам считал (и зря!) простыми. Когда вопросы закончились (временно, надо думать), потекла простая беседа:
