— Ну так чем же тебе досадили тролли? — спросил Аберфорт, снова повесив полотенце на плечо. — Про гриффиндорцев не спрашиваю — можно догадаться…
Я поставил чашку на блюдце и взглянул на бармена.
— Да все нормально. Они не сильно досаждают — просто время жалко, которое на них уходит.
— Время, — усмехнулся Аберфорт. — Время, которое ты потратил бы на книжки да на учебники.
Я пожал плечами.
— Парень, тебе семнадцать лет! — Аберфорт снова склонился надо мной, глядя едва ли не с осуждением. — Тебе семнадцать, — повторил он, — а в голове у тебя одна макулатура!
— Неправда, — возразил я, но Аберфорт только махнул рукой.
— Ты мне что-нибудь принес? Что-нибудь новенькое?
— Нет.
— Вот видишь! Даже рисовать перестал…
— Это седьмой курс! — Меньше всего мне хотелось выслушивать от Аберфорта лекции о правильном образе жизни. — У нас летом выпускные экзамены! И я не обязан рисовать — я рисую, когда хочу!
Входная дверь хлопнула — двое мужчин, сидевших в дальнем углу, покинули бар. Аберфорт на удивление быстро вытащил палочку, махнул ею в направлении опустевшего стола, и к нам подлетели две пивные кружки. Забрав их, он удалился в заднюю комнату. Я вновь остался один, слегка раздосадованный своей реакцией на его слова, тем более что они были вполне справедливыми, а я попал в положение оправдывающегося, самое невыгодное из всех возможных и заведомо проигрышное — ведь тот, кто оправдывается, тем самым признает справедливость слов собеседника.
Перед самым ужином мадам Помфри в очередной раз смазала мне шрамы синей мазью, дала выпить лекарство, напомнила, что в течение недели я обязан появляться у нее дважды в день, вернула, наконец, палочку и проводила до выхода из больницы.
К рекомендациям врача я отнесся с полной ответственностью, все еще чувствуя себя не слишком хорошо. Мазь помогала, но довольно медленно, а действие укрепляющих зелий, которыми поила меня мадам Помфри, прекращалось всего через несколько часов, после чего я начинал испытывать усталость и хотел спать. Вряд ли дело было серьезным, иначе в лечение вмешался бы Снейп; к тому же я понимал, что неделя в больничной постели — непозволительная роскошь, и мне следовало, как совершенно справедливо выразился Кэрроу, явиться на боевой пост.
Спускаясь из больницы на первый этаж, я обратил внимание, что ученики в коридорах смотрят на меня с опаской и едва ли не шарахаются в стороны, когда я оказываюсь поблизости. У дверей в Большой зал я столкнулся с выходящим оттуда Слагхорном, который при виде меня аж подпрыгнул и схватился за грудь.
— Ох, Линг! — проговорил он, отдышавшись. — Как ты меня напугал!
Несомненно, наш декан был склонен к драматизации, но не я успел спросить, что же нагнало на него такого страху, как Слагхорн вцепился мне в локоть и отвел подальше от двери.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — озабоченно поинтересовался он, заглядывая мне в лицо.
— Спасибо, вроде нормально, — ответил я.
— Да-да-да, — все с той же тревогой проговорил Слагхорн, быстро кивая головой. — И ты, значит, с завтрашнего дня приступаешь к учебе?
— Приступаю.
— Что ж, это замечательно… — На лице Слагхорна появилось выражение, которое иначе как отчаянием не назовешь.
— Но мне придется иногда посещать мадам Помфри, — добавил я на всякий случай.
— Иногда! — воскликнул Слагхорн и мигом выпустил мою руку. — Конечно, конечно, Линг! Непременно!
Он развернулся и заторопился к лестнице, оставив меня в недоумении, которое лишь усилилось, когда я вошел в Большой зал. Направляясь к своему месту, я буквально кожей чувствовал взгляды сидящих за столами учеников, а посмотрев на преподавателей, убедился, что мое появление привлекло к себе внимание не одних только студентов. Делая вид, будто мне все равно, я, тем не менее, испытал огромное облегчение, найдя Нотта, в одиночестве доедавшего свой ужин.
— Привет, — сказал я, опускаясь на лавку напротив. — А где Пирс?
Нотт неторопливо отложил вилку и выжидающе посмотрел на меня.
— Что? — спросил я.
Нотт молчал.
— Да в чем дело-то! — воскликнул я.
— Мы вот тут думаем, — медленно начал Нотт, — как лучше: дружить с тобой или, может, стороной обходить, как все они? — Он кивнул в направлении соседнего стола, за которым сидело несколько учеников с младших курсов, старательно ковырявшихся у себя в тарелках, не поднимая друг на друга глаз. — Конечно, мы вроде как сто лет знакомы… — Нотт пожал плечами, — но кто знает, что теперь у тебя на уме?
— Ах вот как, — язвительно протянул я. — Вы думаете… Ну думайте, думайте. Только имейте в виду: мне совсем не нужно, чтобы вы с Пирсом превращались в Крэбба и Гойла. Толпа восторженных шестерок — не мой стиль.
Нотт непонимающе нахмурился.
— Восторженных шестерок? — переспросил он. — Да тобой никто не восторгается — оглянись, тебя все боятся!
— Действительно, я же такой страшный! Вон даже Слагхорн деру дал — может, испугался, что я и его заставлю клетки чистить?
— Какие еще клетки! — Нотт покачал головой. — Все знают, что с тобой произошло, и их можно понять. Уж извини за прямоту, но если б не твоя Метка, родители бы закидали Хогвартс письмами с требованием убрать тебя отсюда. А некоторые, может, еще закидают…
На этом этапе до меня начало доходить, что мы, судя по всему, говорим о разных вещах.
— Погоди, — сказал я, — давай разберемся. Почему родители захотят убрать меня отсюда? Официально я полукровка, префектом меня назначил Снейп…
— Ты совсем ничего не соображаешь? — вытаращил глаза Нотт. — Причем здесь полукровка и префект? — Он придвинулся к столу и тихо произнес:
— Речь об оборотне, который на тебя напал.
— Да это было сто лет назад! — удивился я. — С чего вдруг им не дает покоя какой-то дохлый оборотень?
— Издеваешься? — Нотт начал злиться. — Отрицаешь? Конечно, давай, отрицай. Вот только послезавтра наступает полнолуние, и мне непонятно, почему тебя выписали сейчас, а не после того, как оно закончится. Может, чтобы ты всех вокруг перекусал?
Ситуация оказалась совершенно нелепой, и при других обстоятельствах я бы над ней только посмеялся, но пока что мне было не до смеха.
— Откуда ты узнал, что в Запретном лесу на меня напал оборотень? — спросил я. Нотт молчал. — Ладно, неважно. Тогда ответь на собственный вопрос — почему меня выписали сейчас, а не после полнолуния? Неужели ты серьезно считаешь, что если это действительно был оборотень, Кэрроу со Снейпом вот так легко выпустили бы меня к ученикам? Думаешь, им жить надоело?
