Леха не стал задавать много вопросов, пока не оказался наверху, где узрел среди деревьев знакомые постройки, — частокол, за которым прятались многочисленные амбары и склады. Именно здесь он тогда наблюдал изготовление метательных машин с последующим испытанием. Командир охранения повел его к одному из больших строений, и, указав на него, добавил.
— Здесь вы можете отдохнуть, а завтра царь ждет вас к себе.
— А что наш царь, Иллур, где-то здесь? — уточнил Ларин, обводя взглядом окрестности, но нигде не заметив большого скопления войск. Видимо, армия стояла вдалеке отсюда.
— Нет, — просто ответил скиф, — вчера он срочно отбыл в столицу, и приказал мне направить вас туда, как только прибудут корабли с зерном.
— Так он уже знает, что я привел с собой караван с зерном, — вспомнив про береговых наблюдателей, все же усмехнулся Ларин, за спиной которого стоял верный Токсар, — А что он, в таком случае, приказал делать с караваном, если мне придется уехать в Неаполь?
— О караване с зерном я позабочусь, — кивнул начальник охраны.
— А мои корабли? — продолжал пытать его вопросами Ларин, который пока еще по привычке ощущал себя адмиралом.
— Ваш флот останется здесь до новых распоряжений, — ответил тот, спокойно посмотрев в глаза адмиралу, — таков приказ царя.
— Ну, что же, — успокоился Ларин, — теперь хотя бы ясно, что будет завтра.
И, обернувшись к Токсару, добавил.
— Идем, Токсар. Отдохнем перед дорогой. Завтра мы поскачем в Неаполь.
Вопреки заветам диетологов будущего, Ларин лег спать, плотно перекусив на ночь свежайшим ягненком и выпив не меньше двух кувшинов вина. И выспался, надо сказать, прекрасно. Наутро он не стал тратить драгоценное время на осмотр местных достопримечательностей, — царь, все-таки ждал, — а лишь вызвал к себе Темира, и, в присутствии начальника местной охраны, наказал капитану флагмана следить за флотом до его возвращения. Охрана каравана с зерном с него уже была снята, теперь этим занималась небольшая местная флотилия, приютившаяся среди изрезанных скал бухты, показавшейся адмиралу безразмерной, — столько кораблей было в ней спрятано от посторонних глаз. Мысленно он еще раз похвалил царя за столь удачный выбор места для дислокации своего первого секретного объекта.
Покончив с поручениями, Ларин сел на отличного коня, которого ему подвели, и, в сопровождении отряда своих охранников из тридцати человек, также снабженного всем необходимым, поскакал в Неаполь, благо дорогу представлял хорошо. Не раз ему приходилось покрывать это расстояние туда и обратно. Вместе с собой он взял всех своих верных командиров, что еще были живы, несмотря на множество битв, которые им пришлось пройти вместе с Лариным, а уж он-то не стремился избегать опасностей. Рядом с ним скакал Токсар, вновь по необходимости ставший всадником, и два сотника: Инисмей и Уркун. Не хватало только Гнура, сгинувшего на просторах Малой Скифии.
Выехав вскоре из густого соснового леса, который примыкал к побережью, Ларин оказался на развилке широкой дроги, что вела вдоль него. Здесь он осадил коня, припоминая, в какую сторону следует держать путь, но вскоре сориентировался. Если повернуть налево, где виднелись в основном поросшие лесом скалы, и то за день можно было добраться до оборонительного вала, который предусмотрительно возвел Иллур на узком перешейке, предвидев вторжение сарматов. Та же идея через много сотен лет придет в головы белогвардейских генералов. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, — перегородить узкое место мощной преградой было вполне логично. Эта уловка, похоже, сработала и сарматы до сих пор не смогли пробиться я в Крым, несмотря на всю свою мощь. Кони все же не птицы.
— Значит, нам туда не надо, — проговорил себе под нос адмирал, переводя взгляд в другую сторону, где ландшафт становился более пологим. Дорога петляла меж каменистых холмов, лес на которых уже почти не рос, и, вскоре, терялась в полях. Где-то там начиналась степная зона Крыма, а к ней примыкала долина реки Салгир, которую в незапамятные времена старейшины племен избрали для строительства новой крепости. Ларин припомнил трассы белокаменных плато, что тянулись до самых крепостных стен нового города, делая их почти неприступными. С двух сторон столица скифов была защищена крутыми склонами балки, а с юга, где природной защиты не было, имелась мощная оборонительная стена, прикрывавшая территорию Неаполя.
Место для новой столицы, как припомнил Леха, старейшины выбрали не только для строительства крепости на случай возможной войны. Неаполь был удачно расположен и для того, чтобы вести бойкую торговлю. Ведь скифы к тому времени, уже начали осваивать морские просторы и наводить контакты с местными греками. Поэтому выросший в долине Салгира город кочевников, отстроенный по греческому образцу, сразу же оказался стоящим на перекрестке основных путей Крыма: от Перекопа — к Херсонесу и от Феодосии с Пантикапеем — к Каркинитиде. А пути эти совсем не пустовали, поскольку в те времена Иллур еще не пришел к власти и не нарушил перемирие с греками.
— За полдня доскачем, — пришел к выводу Ларин, сообщив эту «новость» Инисмею, гарцевавшему рядом на своем скакуне.
— Не будем в стойбище заезжать, хозяин? — вдруг подал идею сотник, — Как раз по пути.
Ларин и сам знал, что путь в его собственные земельные угодья, где паслись его стада, и дожидалась верная наложница Зарана, растившая сына, почти совпадал с дорогой до столицы. Стоило лишь свернуть налево по узкой тропинке, утоптанной копытами коней, не доехав буквально нескольких километров до ворот, чтобы увидеть подросшего сына и его мать. Да только Лехе от этой мысли вдруг опять стало как-то не по себе. Вроде бы он туда и собирался, как только выпадет свободная минутка, но как только это стало возможным, испугался чего-то. Словно до сих пор таил от Зараны свою связь с амазонкой, хотя давным-давно все ей рассказал и был ошеломлен ее покорным поведением.
— Позже заедем, — объявил он Инисмею строгим голосом, — когда царя повидаем. Заждался он уже нас.
И, наддав скакуну пятками, пустил его во весь опор. Отряд устремился за ним. Пролетая чуть позже мимо заветной дорожки, Ларин старался туда не даже смотреть, словно и не было там его родного стойбища.
Поняв облако пыли отряд из тридцати скифов с адмиралом во главе, вскоре прибыл в Неаполь. Обменявшись с охранниками парой слов, Ларин сотоварищи въехал в город через ворота одной из башен, оказавшись на круглой тридцатиметровой площади, покрытой слоем известковой крошки. Народу здесь сновало не меряно, и пешего, и конного. Но отряд адмирала быстро пробил себе дорогу. Выезжая с площади, Леха уже примерно знал, куда дальше направиться, — прямиком домой к Иллуру. Вождь всех скифов, хотя и не одобрял столичной жизни, которая некогда довела его народ до изнеженности и полного разложения, но дом в столице имел. На всякий случай, чтобы иногда принимать в нем дорогих гостей из тех, кого не принимал у себя в юрте. Туда Леха и направил своего скакуна, тем более, что охранники у ворот не знали, где именно сейчас находится царь, а дорогу к дому адмирал помнил хорошо. В этом доме они, вместе с другом Федей, провели как-то ночь в путах, ожидая своей судьбы. Их будущие благодетели, тогда как раз решали, как быть с дерзкими пленниками, и хотели преподнести в дар Иллуру, как рабов. Но боги распорядились иначе.
Проскакав по широкой улице, состоявшей в основном из особняков в греческом стиле, с колоннами и портиками, — здесь некогда жила знать, которую Иллур, придя к власти «раскулачил», а дома раздал своим военачальникам, — адмирал оказался у ворот до боли знакомого особняка. Тот не выделялся особым величием среди других, этого Иллур не допустил бы, — так, особняк средней руки, словно в нем жил обычный зажиточный купец, а не царь Великой Скифии. Но, к своему удивлению, допросив охрану, знавшую кровного брата Иллура в лицо, он узнал, что царя здесь нет.
— Так, где же он? — удивился Ларин, продолжая беседовать с царской охраной, не слезая с коня, — он давно ждет меня.
— Царь, едва прискакал, тотчас отправился в дом старейшины Фарзоя, — сообщил ему рослый охранник, — велел передать вам, когда прибудете, чтобы вы искали его там. С тех пор он еще не возвращался.
— А что случилось с Фарзоем? — еще больше озадачился Леха, но тут же, осекся. Ответ на этот вопрос ему мог дать только сам царь. Слугам о таких людях рассуждать было запрещено.
— Дайте мне человека, чтобы показал дорогу, — произнес Ларин, не дождавшись ответа, — я отправлюсь туда немедленно.
Начальник охраны Иллура сделал знак и к отряду адмирала присоединился боец с акинаком на боку. Встав впереди колонны, он быстрым шагом направился по известному только ему пути. Леха тронул коня и медленно поехал следом.
