Подумав несколько секунд, Джек кивнул:
– Хорошо.
– Так просто? – удивилась Эшли.
– Почему нет?
– Если бы я знала, что ты будешь таким покладистым, я бы попросила больше.
У Джека мелькнула мысль, что он подарил бы ей целый мир, если бы это было возможно. «Но это невозможно. Ты знаешь, что это не в твоих силах».
– И что еще ты хотела попросить?
Пульс девушки ускорился, пока она перебирала варианты ответа. Его любовь? Его сердце?
– Шоколадку!
Улыбнувшись, Джек свесил ноги с кровати и потянулся за джинсами.
– Она твоя.
На улице было промозгло. Эшли показалось, что болота под низким свинцовым небом выглядят как никогда дикими и мрачными. Такими же суровыми, как Джек, который стоял рядом с непокрытой головой, позволяя ветру трепать волосы цвета воронова крыла. Эшли пыталась угадать, какие мысли гнетут его острый ум, почему он с такой злостью смотрит на пустынный горизонт. Моментами она читала в выражении его лица даже боль. Неужели Джека все еще мучили воспоминания об армии?
Но зато ванну они после прогулки принимали долго и лениво, как Эшли и просила. Она хихикала, пока Джек с преувеличенным тщанием намыливал каждый дюйм ее тела, чтобы затем так же дотошно смывать пену. Он оставил ее сушить волосы, а сам отправился в деревенский пункт проката DVD. Слушая, как его машина отъезжает от особняка по усыпанной мерзлым гравием дороге, Эшли удивлялась тому, каким странно нормальным показался ей этот день. И каким совершенным.
«Все это слишком хорошо, так не бывает», – предупреждал ее здравый смысл. Или это были отголоски оставшейся с детства привычки всегда воображать себе самое худшее, чтобы быть морально готовой на случай, если окажется права?
Эшли оделась, спустилась вниз и разожгла камин. Когда Джек вернулся, ее сердце беспокойно забилось при виде его хмурого лица.
– Что-то случилось?
– Я столкнулся с Кристин, – ответил он после паузы.
– Ох.
– Она была несколько удивлена, увидев меня с фильмом «Дневник Бриджит Джонс» и пакетом попкорна.
– Могу себе представить. Что ты ей сказал?
– Ничего, – сказал он холодно, протягивая Эшли диск. – Я не считаю нужным объяснять свое поведение никому, тем более собственной экономке.
Эшли ощутила, что атмосфера в комнате сгустилась от напряжения, потому что внезапное высокомерие Джека ярко высветило их неравенство, еще раз подчеркнуло разделяющую их социальную пропасть. Но тут же отвлеклась на еще более тревожную мысль о подозрениях, которые могли зародиться в голове Кристин. Станет ли это концом их связи с Джеком? Не поторопится ли он разорвать отношения до того, как пойдут слухи? «Я не могу допустить, чтобы все закончилось! – истово шептала Эшли про себя, закидывая руки ему на шею и поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его. – Я хочу быть с ним так долго, как только можно!»
Мгновение Джек стоял неподвижно, но нежность ее поцелуя, как всегда, заставила его растаять.
– Ох, Эшли, – пробормотал он, – я тебя не заслуживаю.
– Может быть.
Они устроились на диванчике перед телевизором. «Дневник Бриджит Джонс» был одним из любимых фильмов Эшли, но она быстро поняла, как трудно уследить за сюжетом, если одновременно занимаешься любовью с мужчиной вроде Джека Марчанта. Потом он отнес ее наверх, медленно раздел и устроился рядом, подперев голову кулаком и созерцая ее обнаженное тело на залитой лунным светом постели.
– Знаешь ли ты сама, какая ты потрясающая женщина?
– Во мне нет ничего особенного, Джек.
Он покачал головой. Эшли заблуждалась на свой счет, но вряд ли ее можно было подозревать в кокетстве. Если бы она не была особенной, Джек не стал бы настаивать на необходимости хранить тайну. Правда, после сегодняшнего многозначительного прищура Кристин режим секретности, скорее всего, превратился в формальность…
Задумчивое настроение не покинуло Джека до следующего утра, поэтому Эшли, проснувшись, первым делом принялась молча ласкать и тормошить его, пока он не рассмеялся от удовольствия.
После любви она склонилась над ним, щекоча волосами его лицо.
– Это было лучше всего на свете.
– Ты говоришь так каждый раз.
– Потому что это правда. – Она поколебалась. – Ты замечательный любовник, Джек.
Он услышал неловкость в ее голосе, уловил миг колебания, но застенчивая искренность Эшли сделала комплимент более приятным, чем все, что ему доводилось слышать в подобных обстоятельствах раньше. «Она ангел, – думал Джек. – Мягкая, добрая, нежная». В ее объятиях он испытывал такое полное, гармоничное счастье, о котором и мечтать не мог. «И что мне теперь с этим делать?» – укоризненно спрашивала его совесть. Он полежал немного, глядя в потолок, потом поднялся и взял что-то маленькое из домашнего сейфа.
Эшли сонно наблюдала за ним, вспоминая найденный в кабинете лазоревый женский шарф, о котором так и не набралась смелости спросить. Но момент для расспросов прошел, к тому же это больше не казалось важным. Теперь ничто не имело значения, кроме происходящего между ней и Джеком волшебства. Можно ли назвать его любовью? С ее стороны – безусловно, а Джек… Джек не выдавал своих чувств. Эшли допускала, что скрытность осталась ему в наследство от армейской службы вместе с ночными кошмарами.
Но все эти мысли вылетели из ее головы, когда он приблизился, крепко сжимая что-то в кулаке, и сел на край кровати.
– У меня есть… вещь, которую я хотел бы тебе подарить.
Выражение лица Джека заставило ее сердце пропустить удар. Эшли не нашла бы слов для его описания, даже если бы в столетнем возрасте решила вставить этот эпизод в свои мемуары.
– К-какая… вещь?
– Вот это. – Джек медленно разжал пальцы.
На ладони лежало платиновое кольцо с большим прямоугольным бриллиантом в окружении камней поменьше. Кому-то оно могло показаться старомодным, но Эшли понравилось с первого взгляда. Она нерешительно подняла глаза на Джека.
– Оно принадлежало моей матери, – ответил он на молчаливый вопрос. – Я хочу, чтобы оно стало твоим.
– Почему?
– Сама не догадаешься?
– Я могу попытаться, Джек, но очень боюсь, мое предположение окажется неверным. Кольцо – странный подарок для любовницы. Даже я, с моим скудным опытом в таких делах, знаю, как легко увидеть за этим жестом что-то другое.
– Вряд ли у этого жеста может быть много интерпретаций. – Он взял руку Эшли в свою. – Но во избежание ненужных сомнений… Что, если я скажу, что люблю тебя и хочу в один прекрасный день назвать женой? Что, если ты по кирпичику отстроила заново мою разрушенную душу, и я не могу представить себе жизни без тебя?
