Действительно, если подсчитать все пустые пары, их набралось бы на два дополнительных свободных дня. Правда, отдыхать нам было некогда: подготовка к выпускным экзаменам и сравниться не могла с тем, что мы испытывали в конце пятого курса перед С.О.В.
— Чем тогда мы займемся? — спросил Пирс. Кэрроу взял со стола учебник и потряс им в воздухе.
— Здесь, — сказал он, — приводятся самые темные и опасные создания Британии, Шотландии и Ирландии. Полно всякой нечисти. Но вот одного существа тут нет. Очень опасного. Смертельно. Темнейшего из темных…
По аудитории распространялась недоуменная тишина. Шушуканья и шорох прекратились. Ученики недоверчиво смотрели на Кэрроу, а тот, как ни в чем ни бывало, продолжал:
— … по сравнению с которым все те, кого мы здесь недавно изучали, кажутся новорожденными котятами. — Он сделал паузу. — Конечно, вы и сами прекрасно знаете, кого я имею в виду.
Мы с Пирсом потрясенно переглянулись. Я готов был поспорить на все свои деньги в Гринготтс, что действительно знаю, о ком сейчас думают все присутствующие.
— Ну же, — подбадривал нас Кэрроу, однако ответить ему никто не рискнул. — Ладно, раз уж вы такие недогадливые… Это мы, мы с вами! — Он развел руки в стороны, словно приглашая нас в свои объятия. — Это человек!
По классу пронесся выдох облегчения. Всё встало на свои места, крамольные мысли мигом улетучились.
— Так что, — закончил Кэрроу свою речь, — выучим парочку-другую полезных заклятий; того гляди, пригодятся вам для самообороны.
Понятие о самообороне у заместителя директора оказалось весьма оригинальным. На том же уроке мы начали изучать заклинание диссоциации. Оно рождало хаос в работе нервной системы, нарушая двигательные и иные функции организма. Тренироваться приходилось на наколдованных животных, и эффекты заклинания выглядели жутковато: животные теряли координацию, падали, пытаясь идти сразу во все стороны, иногда бились в конвульсиях, и глядя на побледневшие лица некоторых соучеников, я сомневался, что они когда-нибудь его применят.
Изменения в программе коснулись и уроков Макгонагалл. Дискуссии прекратились, но лишь отчасти из-за угроз Снейпа. Мы начали повторять пройденный материал, как практический, так и теоретический, и очень быстро выяснилось, что одни из нас совершенно забыли теорию, а у других вылетели из головы те заклинания, которые мы учили на первых курсах, но позже никогда не использовали. Бесконечные зачеты были не так увлекательны, как жаркие споры на актуальные темы, но зато никого не вводили в искушение и лишний раз напоминали о том, какие серьезные испытания предстоят нам в июне.
После зимних каникул, несмотря на то, что тролли теперь впали в спячку, я продолжал бывать в тюрьме. Пока туда никто не попадал, я пользовался возможностью разобраться со своими мыслями и переживаниями в тихой, спокойной обстановке. Мои частые и иногда довольно длительные визиты не остались незамеченными. Однажды, когда я в очередной раз спустился в тюрьму и уже провел в медитации почти тридцать минут, туда пришел Кэрроу.
Я расположился неподалеку от двери в карцер на специально купленном в Хогсмиде коврике и поначалу не заметил, что у меня гости. Целью медитаций было достижение состояния, которое мастера называли чистым присутствием. Я наблюдал за собой как бы со стороны, следил за возникающими и исчезающими мыслями и эмоциями, но никак не соотносил себя с ними, не считал, что они мне принадлежат, не думал их и не чувствовал — просто наблюдал. Сосредоточенность на дыхании и постепенное затухание потока мыслей вызывало то самое присутствие, означавшее осознанное пребывание в настоящем, в каждом последовательно сменяющем себя моменте времени, наполняя меня удивительной энергией и ощущением силы.
Первое время удержаться в таком состоянии хотя бы на несколько секунд было невероятно сложно. Голова кишела мыслями, словно муравейник — муравьями. Эти мысли обязательно вызывали какие-нибудь эмоции, и научиться не цепляться за них требовало времени и упорства. Однако регулярная практика и мертвая тишина, стоявшая в тюремном помещении, сделали свое дело: спустя какое-то время у меня начало получаться. Такое пребывание в настоящем создавало множество полезных эффектов: после медитаций я чувствовал себя спокойным, уверенным, быстрее запоминал информацию и лучше сосредотачивался, что не замедлило сказаться на исполнении сложных заклинаний.
Погруженный в себя, я не видел Кэрроу, пока тот не подошел и не остановился рядом.
— Чем это ты занимаешься здесь каждый день? — спросил он, глядя на меня сверху вниз. — Даже не знаю, что и думать.
Я поднял на него глаза, еще не полностью вернувшись в окружающую действительность.
— Ну, чего молчишь? — Кэрроу махнул палочкой, и рядом возник стул. Заместитель директора сел и вопросительно посмотрел на меня. — Давай, рассказывай.
— Я медитирую, — ответил я. — Чтобы успокоить ум.
— Зачем тебе его успокаивать? Ты что, волнуешься?
— Нет, не волнуюсь. — Я усмехнулся. — Это просто техника, чтобы лучше колдовать.
— Вот как, — протянул Кэрроу. — Разве ты плохо колдуешь?
— Я могу лучше.
— А зачем лучше? Ты и так неплох. Кстати, ведь Тейлор берет тебя в свою группу. Если кто и научит тебя чему-то путному, так это он, а не эти твои турецкие посиделки, — он указал палочкой на коврик.
— Тейлор будет еще не скоро, — сказал я.
— В общем, завязывай со своими медитациями, — произнес Кэрроу. — Нечего шляться по тюрьмам и проводить никому не известные ритуалы. Может, ты тут с Поттером связываешься, кто тебя знает!..
— Вы серьезно? — удивился я.
— Я серьезно, — кивнул Кэрроу.
— На кой черт мне сдался ваш Поттер, — сказал я. Кэрроу вздохнул.
— Все равно, кончай это дело. Колдовать он хочет лучше… Лучше, чем Повелитель, ты все равно не будешь колдовать… и не вздумай со мной спорить! — быстро добавил он, решив, что я намерен ему возражать.
Однако я не перестал ходить в тюрьму и даже не начал делать это тайком, например, применяя заклятье невидимости. Кэрроу был мне не указ. Вот если бы запрет наложил Снейп, тогда другое дело, но директор либо не знал, либо, что вероятнее, не считал нужным обращать внимание на такие мелочи. К тому же, скоро у меня появилась возможность проверить воздействие медитации на серьезную магическую работу: через неделю после начала занятий профессор Асвинн предложила всем нам совершить ритуал призыва животного-покровителя.
— Участвовать в ритуале необязательно, — говорила профессор, пока желающие записывали свои фамилии на пущенный по кругу листок. — Это никак не повлияет на ваши оценки, в том числе и во время выпускных экзаменов. Однако если на экзамене вы расскажете о своем опыте, это впечатлит комиссию и принесет вам дополнительные баллы.
