орк, в лаптях и косоворотке.
— Кланяемся, ваше благородие. Как доложить?
— Константин Урусов из Злобино.
На лице крепостного мелькнули удивление и страх.
— Слушаюсь, ваше благородие.
Он умчался в сторону усадьбы, только пятки мелькали. А я спрыгнул на землю и размял ноги. Сейчас быстро порешаем с хозяином и домой. Надеюсь, здесь не окажется дворянских дочек на выданье. Если меня опять начнут окучивать, буду брать с собой веник, чтобы отмахиваться.
Я поднял взгляд, рассматривая окна усадьбы. Хоть бы стёкла помыли, что ли, а то стыдно за хозяев. Колонны греческие есть, а порядка нет.
На первом этаже створка окна с треском распахнулась. Ёшки-матрёшки! В проёме показался ствол старинного порохового ружья, а дымок фитиля не оставил никаких сомнений — сейчас будут стрелять.
— Кузьма, прячься!
Мой возница рыбкой прыгнул в кусты, а я нырнул за дрожки.
Бум!
Выстрел прозвучал оглушающе, как и положено пороховому оружию. Пуля со свистом пронеслась у меня над головой. Вот же дрянь!
Осторожно я выглянул из-за укрытия. Нет, ну каков поганец — неизвестный стрелок убрал ружьё и тут же выставил другой ствол, такой же древний.
Бум!
На этот раз пуля попала в дрожки, обсыпав меня щепками. Ну всё, ты меня достал.
Бум! Бум! Бум!
Похоже, у стрелка куча заряженных ружей или несколько человек помощников, которые заняты перезарядкой. Но вот стреляет он из рук вон плохо.
Я стянул с дрожек подушку и с силой швырнул её в сторону. Бум! Выстрел взбил целое облако перьев. Есть, попал!
Пока невидимый стрелок менял ружьё, я сунул руку под сиденье и потянул за ремень. Думаете, я безоружным поехал? Ага, сейчас. Как раз на такой случай захватил свой “огнебой”, проверенный на охоте. Ну, держись, гад, кто бы ты ни был.
Первый выстрел я отправил прямо в окно, откуда по мне стреляли. Судя по тому, как грохнуло, взорвалась пороховница. Из окна повалил дым, а я перебежал к дому и спрятался за колонной.
Осторожно выглянул. Наружу снова выглядывал ствол. Стрелок потерял меня и водил ружьём туда-сюда. Не дождёшься! Я поднял “огнебой” и выстрелил по окнам второго этажа.
Бздынь! Осколки стёкол посыпались вниз хрустальным водопадом. Не медля ни минуты, я бросился внутрь усадьбы. Распахнул дверь, влетел в большой холл и свернул направо. Так-так, где прячется мой противник? Третье окно от входа, значит, третья дверь. Я ударил ногой по створке и ворвался в комнату.
Их было трое. Двое орков-крепостных, перезаряжавших ружья, и человек, высунувшийся из окна.
— Где он?! — орал помещик, чуть не вываливаясь наружу. — Убью!
Я не дал крепостным шанс поднять тревогу. Одному врезал прикладом, другому ударил ногой по колену, заставив рухнуть на пол.
— Где?! — ревел стрелок, барабаня рукой по подоконнику.
— Здесь, — я ухмыльнулся и долбанул прикладом ему по ладони, сжимающей ружьё.
— А-а-а-а!
Оружие выпало из рук стрелка. Он обернулся, бешено вращая глазами. Н-на! Со всей дури я засветил ему кулаком по роже. Мужчина рухнул на пол, вереща и дрыгая ногами. Ну всё, дорогуша, к тебе пришёл северный зверь с ценной шкурой. Я навёл ствол “огнебоя” на стрелка.
— Нет!
В комнату вбежала женщина и тут же бросилась к стрелку.
— Нет, пожалуйста!
Она прикрыла собой мужчину.
— Умоляю, не убивайте! Не надо!
Я опустил ствол “огнебоя”.
— Объяснитесь, сударыня.
* * *
Мы сидели друг напротив друга. Я с чашечкой кофия с одной стороны, хозяйка усадьбы и жена незадачливого стрелка с другой. А между нами на столике с гнутыми ножками лежал “огнебой”. Как напоминание о случившемся.
— Константин Платонович, это досадная… ммм… ошибка.
— Да вы что?! Правда?
— Понимаете, Андрей Валентинович сейчас, как бы это сказать, немного в запое.
Женщина поправила шаль на плечах и улыбнулась, как-то уж слишком слащаво.
— И что, это его извиняет?
— Дело в том, что несколько лет назад мой муж занял у вашего дяди небольшую сумму.
— Небольшую?
— Ерунда, всего-то две тысячи рублей.
Не кисло! Какая “крохотная” у них здесь ерунда. Кучеряво живут, однако, соседи.
— Но случилась маленькая неприятность — Андрей Валентинович проигрался в карты. Как раз на эту сумму. А ведь там ещё проценты по векселю набежали. Так что когда Василий Фёдорович потребовал вернуть долг, мой муж не смог этого сделать.
Она картинно развела руками. И будто случайно уронила с плеч шаль, открывая вид на пышную грудь и глубокое декольте. Эге, кажется, кто-то хочет меня очаровать.
— Ах, Константин Платонович, вы себе не представляете, как мой муж переживал из-за этого долга. Даже пить начал чаще, так расстраивался.
— И поэтому начал в меня стрелять.
— Случайность! Чистая случайность. Он думал, это ваш дядя приехал за долгом. А у него карточные долги, понимаете? Это вопрос чести отдать их вовремя.
— Да что вы говорите! А долг моему дяде не вопрос чести?
Видя, что слова не вызывают во мне сочувствие, она подалась вперёд, выставляя бюст на обозрение.
— Константин Платонович, давайте забудем это маленькое недоразумение. Это ведь ерунда, правда? А я вас отблагодарю, — она провела языком по губам, — я умею быть благодарной.
Ты смотри, а! Ну даёт тётка. Нет, она, конечно, старше меня, но ещё в самом соку. Вот только я не покупаюсь на такие приёмчики. Да и дороговато выйдет романтическое приключение с этой провинциальной соблазнительницей.
— Увы, забыть никак нельзя. Вопрос чести! Я просто обязан застрелить вашего мужа. Сейчас он придёт в себя, и приступим. У вас есть дуэльные пистолеты?
— Н-нет.
— Значит будем стреляться из ружей.
— Константин Платонович, помилуйте! Вы же его сразу убьёте!
— Это вопрос чести.
Она сделала ещё одну попытку. Придвинулась ближе, протянула руку и пальцами провела по моему плечу..
— Константин Платонович, может, мы уладим по-другому?
— Можно и по-другому. Вы отдадите мне долг, и я уеду.
— Но…
— И никак иначе.
Я хищно осклабился, показав зубы.
Хозяйка усадьбы поджала губы, накинула шаль и резко встала. Не говоря ни слова, она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Глава 16 — Чудовище
Помещица Левина не заставила себя долго ждать. Буквально через пять минут она вернулась и кинула на стол передо мной тяжёлый кошелёк.
— Забирайте. — В её взгляде сквозило презрение, словно она была королевой, а я свинопасом. — Мещанин.
Я пожал плечами, убрал деньги и встал. Ой, подумаешь, оскорбила. Долги надо платить, если позволяешь себе одалживать. Тем более это не мой долг, я здесь по поручению дяди.
— И вам всего хорошего, сударыня.
Вычурно поклонившись, я забрал “огнебой” и двинулся к выходу.
— Торгаш! — выплюнула она мне в спину. — Купчишка!
Кто бы говорил. Пять минут назад она предлагала мне себя, чтобы я забыл о долге. Это как называется? Но мне было плевать на эту барыню и её слова, и уж точно я не
