потёр лицо ладонями. Голова с каждой секундой становилась всё яснее, и жить хотелось всё больше.
— И вот что я вам скажу — умеете вы кутить, Константин Платонович! В лучших традициях столичных гвардейцев.
— А ты как здесь оказался?
— Вы меня вчера вечером сами вызвали. Представили всей компании, заставили выпить штрафную и пообещали, что я обыграю любого в карты.
— Да? И как?
— Обижаете! Практически все деньги у них забрал. Только вы решили, что это нечестно и вернули обратно. Вас после этого гвардейцы качать начали, чуть на пол не уронили.
— Что ещё там творилось?
— Вы показывали, как стрелять от бедра. Расстреляли все бутылки, потом предложили выстрелом сбивать яблоко с головы.
— Никого не убил?
— Да там уже на ногах никто стоять не мог. Орлов…
— Какой из них?
Киж развёл руками.
— Честно говоря, не помню. Вы его к стенке поставили, чтобы он не шатался, и водрузили яблоко на макушку. А оно всё время скатывалось, да и сам Орлов на пол сползал. В общем, не вышло ничего — перепили вы гвардейцев, Константин Платонович.
Я окончательно пришёл в себя и встал с кровати.
— Позови Марфу, скажи, чтобы горячей воды принесла.
— Так уже всё есть, заранее распорядился.
Пока я приводил себя в порядок и брился, Киж под дверью заливался соловьём, нахваливая вчерашнюю гулянку.
— Вы меня обязательно в следующий раз с собой возьмите, Константин Платонович. Я такое удовольствие получил! Сто лет так не развлекался. Почему вы редко себе позволяете отдохнуть?
Не обращая внимания на его болтовню, я закончил умываться и прошёл в столовую, где уже был накрыт завтрак.
— Кстати, — Киж щёлкнул пальцами, — я зачем вас разбудил-то. Приходил Франц Карлович и оставил записку. Вы уж простите, я на всякий случай прочитал и решил вас поднять.
Я взял у него листок, сложенный вдвое, и пробежал глазами строки. Бывший дворецкий, как и договаривались, устроил мне свидание с Ягужинской. От моего имени передал ей послание и договорился, где и когда мы встретимся лично.
— Через час вам уже надо быть на месте, — осклабился Киж, видя, что я дочитал до конца.
— Успеем, если ты найдёшь нам извозчика прямо сейчас.
Уже в дверях я окликнул его.
— Дмитрий Иванович, а чем это ты меня поил?
— Мой личный секретный рецепт, — он расплылся в улыбке. — При жизни я частенько гулеванил и каждый раз им пользовался. К счастью, сейчас оно мне без надобности.
Он усмехнулся и исчез за дверью. А я допил чай и пошёл одеваться — не думаю, что Ягужинская мне хоть чем-то поможет, но увидеться с ней стоит.
Ехать было недалеко, всего лишь до Митрополичьего сада возле Александро-Невской Лавры. Киж поначалу молчал, но потом не выдержал:
— Кстати, Константин Платонович, дамы вчера…
— Какие дамы?
— Ой, не знаю, актрисы вроде или певички. За ними Пассек посылал.
— И? Что эти дамы?
— Так и не приехали, — осклабился Киж, — да и честно говоря, даже хорошо. Под конец на ногах только вы и держались. Да ещё и грозились всех гвардейцев поднять некромантией, коли они пить не умеют.
— Дмитрий Иванович, будь другом, помолчи. Мне надо настроиться на предстоящий разговор.
Киж засопел с лёгкой обидой, но больше не лез с напоминаниями о вчерашнем вечере. А ведь ему явно нравилось обсуждать мои похождения, словно заядлому игроку рассказывать о любимой лошади на скачках. Он аж светился от счастья, когда вспоминал подробности. А мне подобная слава гуляки совершенно не льстила, и на будущее я поостерегусь пить с гвардейцами.
Впрочем, вскоре показалась Лавра, и стало не до Кижа и вчерашнего застолья.
* * *
Ягужинская, как всякая приличная дворянка, опаздывала. В ожидании девушки я прогуливался по кленовой аллее и вполглаза наблюдал за работающим невдалеке садовником. Уже и я пересчитал все клёны, и садовник закончил копаться в клумбе и ушёл восвояси, а её всё не было. Закралась даже мысль, что Ягужинская решила вовсе не являться на встречу. Но тут, наконец, между деревьями мелькнуло голубое платье. Я отвернулся и рукой провёл по приклеенным усам — на этот раз рыжим и лихо торчащим в стороны.
— Костя!
Девушка окликнула меня за пять шагов, и я медленно обернулся.
— Ой! — она прикрыла рот ладонью в белой перчатке. — Прошу простить меня, сударь, я ошиблась.
— Обознатушки-перепрятушки, — я подмигнул ей.
— Ах ты! — она рассмеялась. — Что за вид, Костя? Какие нелепые усища! Ты сейчас похож на рыжего таракана.
— Зато никто не узнает, — я поклонился и поцеловал ей руку. — А ты, как всегда, обворожительна и прекрасна.
— Льстец, — она улыбнулась, — впрочем, продолжай. Это будет мне компенсацией за твои кошмарные усы. И где ты только нашёл такой ужас?
— Специально искал, чтобы тебя удивить.
Ягужинская снова рассмеялась и взяла меня под руку.
— Прогуляемся и сделаем вид, что у нас свидание.
— С тобой куда угодно, Анастасия. Только ради этой встречи стоило приехать в Петербург.
— Если ты скажешь, что ради меня сбежал от магодава, — в её взгляде мелькнула ирония, — я заплачу от умиления.
— Увы, моя дорогая, с ним я расстался исключительно ради жизни. С этой дамой я знаком гораздо дольше, и разрыв весьма бы опечалил меня.
— Да, пожалуй, к этой даме ревновать я не буду, — Ягужинская кивнула. — Тяжело пришлось?
— Говорить на свидании о всяких ужасах не в моих правилах.
— И не надо, я этого не выношу, — она вздохнула. — Но расскажешь, зачем ты здесь? Не слишком подходящее место, чтобы скрываться от погони.
— Позволь не отвечать на этот вопрос. Это не мои тайны, а врать тебе я не хочу.
Мы обменялись взглядами, и Ягужинская кивнула.
— Не буду настаивать. Зачем ты вызвал меня?
— Просто хотел узнать, как у тебя дела. Или наш «союз слабых» уже распался?
Девушка вздохнула.
— Боюсь, что именно так, Костя. Если всё сложится, скоро я выйду замуж и наши игры останутся в прошлом. Увы, мой милый, время шалостей прошло, и мне пора подумать о будущем. Становиться замужней дамой, заниматься мужем и домом и не лезть ни в какие игры. Честно скажу
