И тут же осторожно спросил, надеясь в душе на «повторение»:
— А князь Святослав хазарам свое предупреждение «иду на вы» прошлым летом послал?
— А как же, пан Анджей. Все об этом и говорили. Хазары воинство собрали, тут варяги, что княжьей Русью зовутся, по ним разом ударили. Десна от крови чуть ли не с берегов вышла, настолько сеча была свирепа. Я думаю, теперь князь на Куйябу пойдет следующим летом.
Никитин слушал пана Ивана с неослабным вниманием, изредка поощряя его сделанными вовремя замечаниями. Оба собеседника прикладывались к чашам, и не прошло и часа, как фляга была осушена полностью. А заодно и бутыль, что стояла на столе — кислое вино под разговор и закуску тоже хорошо пошло.
— А что на Эльбе делается? Отчего торговля по реке рушится? Магометане не дают, что ли?
Андрей вспомнил давешнюю оговорку купца, а потому полюбопытствовал. Лаба только ведь для чехов, а так ее Эльбой немцы называют. А потому именно второе название всем известно.
— Мусульмане к Эльбе еще не вышли, да вряд ли к ней и подойдут. Не те они стали, ослабели порядком. Хотя сила осталась, и поболее нашей найдется. За Рейн лучше не соваться.
В голосе купца ощутимо звякнули холодные нотки неприязни, будто клинок из ножен вынули и обратно с силой кинули. Новак шепотом выругался, приложился к чаше с вином, отпил и поставил на стол.
Отер ладонью пышные усы и заговорил очень тихим голосом, словно боялся, что их могут подслушать в трактирном гаме, где с каждым часом и выпитым кувшином разгоралось веселье.
Расшалились купеческие челядники, насытившись. А вот его воины вели себя тихо, хотя с девками вовсю баловались. Но оружие держали под рукой, да и пили в меру, чтоб с утра похмельем не маяться.
— «Братство святой Марии» устье полностью перекрыло, да и на самой реке орденские замки стоят. Совсем худо для купцов стало — хорошо бы законную десятину брали на крестовый поход и церковь, так они две с нас дерут, одну в пользу Святого престола, другую себе. Да и первую, говоря откровенно, себе тоже оставляют.
— А что ж они так? Закон же не чтят?
Андрей насторожился — название братства ему было до боли знакомо. Оттого походило на очередную ухмылку истории, течение которой с нового русла иногда входило в знакомую «старицу».
Дело в том, что в его истории под таким названием скрывался рыцарский орден, основанный немецкими рыцарями в Палестине во время Крестовых походов.
Но существовал он там недолго, перебравшись вскоре на северо-восток, к Балтийскому морю. А там начал крестить огнем и мечом язычников-пруссов, пока полностью их не перебили.
И название второе получил — Тевтонский орден, с характерной эмблемой в виде черного креста с широкими концами.
— Орден Святого Креста по совести брал! Что мы, не христиане, что ли, не понимаем? А эти…
Купец огорченно взмахнул рукой и плеснул себе в чашу вина из бутыли. Андрей сделал то же самое, и собеседники дружно выпили.
— Как орденцев с Эльбы выперли, так «братья» житья не дают. Вот и приходится через ляшские земли торговлю вести, а у этих панов семь пятниц на неделе. Князь Болеслав за торговлю радеет, а магнаты так и норовят ободрать нас как липку.
— А орденцы чем занимаются?
Андрей небрежно задал вопрос, хотя внутри все нервы были натянуты как струна — купец сам затронул интересующий его вопрос, еще как интересующий, до зуда.
— Захирел совсем орден. Можно даже сказать, что почти прекратил свое существование. Нет, замки в Моравии у него еще остались, но всего парочка. В Силезии один есть, да здесь неподалеку, в Бяло Гуру, сельца еще имеются. И все. Какая уж тут сила, немощь одна! С Каталаунского разгрома орден так и не оправился. Ведь одним махом тогда и великого магистра Валленштейна там потеряли, и всех трех магистров, и семь командоров из девяти. Так и не оправился орден…
Купец огорченно вздохнул, налил себе вина из бутыли, до краев кружку наполнил. Андрей присоединился, не прибедняясь, и они снова выпили и дружно вцепились в куски остывшей свинины. Но не ели, а так, закусывали, лениво двигая челюстями.
— Да сами они виноваты, намудрили со своим капитулом…
— С чем с чем? — искренне удивился Никитин.
— Четверть века тому назад часть рыцарей вышла из «братства», и папа особой буллой разрешил им создать свой орден. Наш князь чешский только одобрил. И паны польские тоже, хотя и не все. Да оно и понятно — «братство» магометан на Рейне держит, а с юга в Чехию и Словакию, да на восточные австрийские земли мадьяры нападают. А с ними и прочие мусульмане лезут — печенеги там, хазары, валахи… А еще поморяне-язычники ни немцам, ни ляхам житья не дают, так и норовят в спину ударить… Вот и создала церковь второй орден, да узаконила, что в него принимать будут не только немецких, но чешских и польских рыцарей…
— А «братство» обиделось! — Андрей усмехнулся.
Ситуация для него прояснилась. Два рыцарских ордена — один из немцев, а другой из славян. «Это скорпионы в банке. Ведь как ни крути, но интересы диаметрально противоположные, и только страшная угроза магометанского нашествия заставляет псов-рыцарей сдерживаться».
— Если бы обиделось! — Новак прохрипел, глаза налились красным, зубы заскрежетали, на скулах заходили желваки. — Они же предали их на Каталаунском поле. «Братья» отступили, а мусульмане орденцев окружили и вырезали всех поголовно. И вот уже пятнадцать лет, как «крестоносцы» от того избиения не оправились, и все по собственной дурости. В их капитул, что «хранителями» именуют, магистры да командоры, они могут избрать только тех рыцарей, что не менее двенадцати лет в ордене состоят. И при одном из прежних «хранителей»…
— Так двое командоров уцелело?
— Одного через неделю после Каталауна в спину кинжалом ударили, а второй помер чуть позже, за два дня в огневице сгорел.
Купец еще более понизил голос и воровато оглянулся. Нет, никто вроде бы разговором не интересовался, каждый был занят своим делом, а девки продолжали повизгивать. Но Новак снизил голос до шепота, словно опасался, что его слова в этом шуме могут быть услышаны:
— Поговаривают, что командора Вацлава отравили.
— А те рыцари, что в ордене долго служили, с ними никакого несчастья не приключалось?
Андрей насторожился от слов купца. Еще бы — если за первой случайностью остальные косяком пошли, как лососи на нерест, то таковые события уже закономерными именуют.
— Если бы! — Купец вздохнул с неприкрытым огорчением. — Или гибнут, или непонятно отчего помирают. Оттого никак двенадцать рыцарей не наберется, что полный срок под знаменами ордена отслужили. Разговоры нынче ходят, что вскоре орденские земли «братьям», князям да панам отойдут, а папа буллу издаст об упразднении ордена Святого Креста.
