Но мне кажется, что Вася не подготовился к сегодняшнему уроку.
Она выдержала паузу.
В которую я вклинил свой вопрос.
– К чему ты клонишь?
Волкова дёрнула плечами.
– Я думаю: мы должны его предупредить, – сказала она. – Будет нечестно, если мы этого не сделаем. Ты так не считаешь?
Я усмехнулся.
– Предупредить Громова? Предупредить его о чём? О том, что Снежка велела читать «Старуху Изергиль»?
Развёл руками.
– Так все об этом знали, – сказал я. – И Вася Громов – в том числе. И о задании составить анализ рассказа он тоже наверняка слышал. Скажешь: не так? Чем ему поможет наше предупреждение, если он сейчас не отличит старуху Изергиль от Бабы Яги? Даже если он поверит вот в эти учительские планы.
Алина вздохнула.
– Крылов, я понимаю, что вы с Василием ещё с прошлого года не находите общий язык, – сказала она. – Но ведь это…
Она пошелестела списком.
– …К Наташе Кравцовой никакого отношения не имеет.
Она посмотрела мне в глаза.
– Иван, – сказала Волкова. – Ты советский человек. Комсомолец. И понимаешь, что мы не бросим товарища в беде.
* * *
– Присаживайтесь, – сказала Галина Николаевна Снежная.
Ученики десятого «А» класса послушно опустились за парты, пошаркали по полу стульями. Волкова развернула список, где рядом с графой «литература» значились только три фамилии – прижала его к столешнице новеньким учебником. Двум счастливчикам мои зафиксированные на бумаге предсказания обещали хорошие оценки. Лишь Василию Громову, который сейчас перешёптывался с соседкой по парте, предстояло вполне заслужено «схлопотать» «пару». Снежка зашуршала страницами классного журнала. Соседка по парте тронула меня за локоть. Я отметил, что сегодня мы с Волковой общались как никогда активно. Хотя обычно обменивались за день максимум десятком фраз. Я обречённо вздохнул и нехотя поднял руку. Привлёк к себе десяток любопытных взглядов. В том числе и взгляд Снежки: классная руководительница не сразу, но всё же заметила мой сигнал.
– Что случилось, Крылов? – спросила она. – Тебе уже нужно выйти?
Мои одноклассники отреагировали на её вопросы сдержанными смешками и хмыканьем.
Обернулась Лидочка Сергеева; взглянула в мою сторону Наташа Кравцова; Громов отметился грубоватой и несмешной шуткой.
– Галина Николаевна, – сказал я, – мне никуда не нужно. Во всяком случае, пока. Я целиком и полностью сосредоточен на теме нашего урока. А случилась у меня, как и у вас, «Старуха Изергиль» Максима Горького. Я тщательно разобрал и обдумал этот рассказ. И теперь отчаянно желаю поделиться с вами и с классом своим анализом этого замечательного произведения.
Сергеева хихикнула, ухмыльнулись Кравцова и Громов.
Волкова приободрила меня едва заметным кивком.
Снежка недоверчиво покачала головой – её волосы будто заискрились в лучах светившего из окна на учительский стол яркого солнечного света.
– Похвальное желание, Иван, – сказала учитель литературы. – Раньше не замечала у тебя подобного рвения.
Я пожал плечами.
– Так скоро выпускные экзамены, Галина Николаевна. Пора браться за ум. Экзаменационное сочинение никто не отменял.
– Рада, Крылов, что ты это понял уже в начале учебного года, – сказала Снежка.
Классная руководительница пробежалась взглядом по лицам притихших десятиклассников, словно показала: адресовала свои слова не только мне.
– Время до экзаменов ещё есть, – сказала она. – Но его осталось не так много, как кажется. И промчится оно стремительно. Я вам уже об этом говорила – первого сентября, на классном часе.
Я снова потряс рукой.
Снежная будто нехотя уронила на классный журнал короткую указку, отодвинула его в сторону.
– Что ж, – сказала она, – послушаем твой анализ Иван. Я не планировала тебя сегодня спрашивать. Но ты раззадорил моё любопытство. Не часто ты нас в прошлом году баловал подобной активностью.
Она указала на пространство у доски.
– Выходи, чтобы мы могли на тебя полюбоваться.
Я нехотя выбрался из-за стола, прошёлся между радами. Мысленно похваливал себя за то, что однажды не поленился и помог сыну со сбором информации для школьного сочинения по теме сегодняшнего урока. Будто наяву вновь услышал возмущённые слова своего старшего мальчика: «Кому сейчас интересно читать подобную ерунду? Зачем нам забивают этим голову? Что полезное я узнаю в этом скучном и давно устаревшем рассказе?»
Остановился, повернулся лицом к классу.
– Внимательно слушаем тебя, Иван, – сказала Снежка.
Повысила голос:
– Тишина в классе!
И уже тише добавила:
– Если у кого-то есть желание высказаться по теме урока – сделаете это после ответа Крылов. А пока послушаем Ивана. Все вместе оценим его анализ рассказа «Старуха Изергиль» Максима Горького.
Снежка взглянула на меня.
– Слушаем тебя, Ваня, – сказала она. – Итак: анализ рассказа. Приступай, Крылов, не стесняйся.
Я откашлялся, прижал мост оправы очков к переносице.
Заметил, что многие одноклассники отвлеклись от собственных «важных» дел – смотрели на меня (будто надеялись на увлекательную лекцию).
– Старуха Изергиль, на мой взгляд, один из самых экстравагантных персонажей русской литературы, – сказал я. – В настоящее время в образе этой героини акцентируют внимание на моральных качествах: эгоизме и равнодушии. Кроме того, при анализе рассказа смещают акценты с образа центрального персонажа на…
* * *
– …Резонерством и сочинительством он исказил легенды – и «Старуху Изергиль», и «Макара Чудру»; он подвиги испортил литературой. Даже досадно видеть, как он в своём недоверии к естественной красноречивости самой жизни, грешит против неё и против самого себя, своё же дело рушит деланностью и не умеет правдиво нарисовать до конца, до завершающего эффекта истины.
Я сделал паузу.
Продолжил:
– Такими отзывами награждали рассказ Максима Горького современники. В частности, Юрий Айхенвальд, чью цитату из «Силуэтов русских писателей» я только что привёл. Но уже в современных изданиях можно увидеть иное отношение к рассказу. И иное мнение о его содержании: к примеру, некоторые критики полагают, что Горький в рассказе прославлял коллективизм.
Пожал плечами.
– Считаю, что не стоит впадать в крайности, – сказал я. – К какой бы формуле мы не свели суть рассказа, но одна из его граней обязательно от нас ускользнёт. Мы можем уподобиться современникам писателя, или нынешним критикам. Но лучше всё же каждому найти в рассказе что-то для себя: благо, что произведение Максима Горького изобилует смыслами и намёками.
Повернулся к Снежке и сообщил:
– Всё, я закончил, Галина Николаевна.
Нарочно, или не специально – учительница литературы скопировала мой жест: прикоснулась пальцем к переносице.
– М-да, – произнесла она. – Не скажу, Крылов, что во всём согласна с твоим анализом. Но признаю, что твоя точка зрения мне ближе, чем высказывания Айхенвальда. И признаю, что ты великолепно подготовился к сегодняшнему уроку. Даже я в твоём выступлении услышала кое-что новое для себя. Молодец, Иван. Присаживайся.
Я вернулся за парту – Волкова показала мне поднятый
