вниз по течению был железнодорожный мост, на ветке Осиповичи — Могилев.
— Тода понятно.
— Уже точно не помню, но числа третьего, в полдень, противник смог обойти левый фланг 100-й дивизии генерала Руссиянова и отходившей к Березине от Минска, вместе с ней 161-й стрелковой дивизии, и мелкими группами танков и мотопехоты просочиться в район Березино, к переправе.
Первые попытки гитлеровцев прорваться к мосту были отбиты десантниками семерки. Бой не утихал весь остаток дня и всю ночь. По воспоминаниям ветеранов неразбериха в районе Березино была невообразимая. Чтобы не допустить захвата моста противником, его взорвали. Но перед этим противнику удалось несколькими группами переправиться на восточный берег и вклиниться в промежутки между районами обороны подразделений воздушно-десантной бригады. Утром 4 июля бригада контратакой попыталась сбросить немцев с захваченного плацдарма, однако была встречена мощным огнем. Контратака была неудачная и к исходу дня подразделения пришлось отвести на рубеж реки Клева.
Я снова зашуршал картой:
— Погоди, погоди… — Найдя на карте название реки, на глаз прикинул на сколько отошла бригада, — получается отошли на три километра?
— Да, как ты понимаешь обороняться за водной преградой легче.
— Согласен.
— В районе Свислочи, где оборонялась восьмая бригада, несмотря на поддержку 122 КАП, немцам удалось захватить плацдарм на Березине на пару дней раньше.
— Это что же получается, что мы тут спокойно сидим на жопе, а нас опять обходят?
— И не просто обходят, а опять готовят «двойные клещи»!
— Есть идеи?
— Ехать в штарм-13 и предлагать помощь.
— Только сначала разберемся с более грозным противником…
— Что не знаю?
— Да знаешь ты его… Банно-прачечный отряд!
— Это да… Думаешь договоришься?
— А другого выхода у нас нет!
К девушкам мы попали в разгар обеда. Все таки женщины всегда остаются ими. Большая палатка отведенная под столовую была красиво оформлена, белые скатерти, накрахмаленные салфетки, тарелки вместо котелков, одним словом — сплошная красота. Единственное, что портило общее впечатление — это неприятный запах, идущий от котлов, в которых вываривалась стирка. Мгновенно все разговоры стихли, и все повернулись в нашу сторону.
— Здравствуйте девушки, здравствуйте красавицы! Гостей принимаете? — Но прием оказался крайне холодным. Поэтому мы без лишних слов уселись за длинным столом.
К нам сразу подошла женщина, на ней было скромное темное платье. В руке она держала букетик полевых ромашек, похожий на с озвездие. Когда она улыбнулась, я непроизвольно кивнул, усмехнулся в ответ и обомлел. Ее губы двигались, но я почему-то не мог разобрать слов, хотя они были совершенно отчетливо слышны… Эта женщина, была теплой, мягкой, даже нежной. И еще необыкновенно красивой. А когда увидел ее глаза — зеленые с поволокой, как у лани, понял что настал пипец котенку.
В себя пришел от довольно чувствительного тычка Нечаева.
— Командир, ты кушать будешь?
— Да нет… — И увидев взлетевшие от удивления брови, добавил, — мне бы с девушками поговорить.
— Сейчас они закончат обедать и поговорите. Может быть холодного кваса?
— О-о-о!!! Это было бы очень кстати…
— Минуточку…
Я был готов отдать самое дорогое на отсечение, но вторыми «девяносто» она виляла цинично и преднамеренно. Мы с дедом Павлом, только и смогли, что молча скосить друг на друга глазами, так ка всеми своими фибрами чувствовали, что за нашей реакцией на эту провокацию внимательно следят несколько десятков пар глаз.
Квас был превосходен. Я допил его залпом и стал молча наблюдать, как жестяной бокал поблескивает в лучах солнца. Наверно, не стоило смотреть на это долго — меня посетила целая вереница воспоминаний. Из них меня вернул приятный глубокий женский голос:
— Как квас?
— Превосходен… как и все остальное… — при этом я неспеша опустил взгляд чуть ниже ее лица.
Молодая женщина зарделась.
— Вы к нам по делу или как?
— Однозначно по делу, которое вы обозначили «или как». Мне необходимо поговорить с девушками об этом «или как».
— Можете начинать, тут практически все, только несколько дежурят у котлов.
— Замените их мужчинами и пригласите сюда.
— Хорошо.
Через несколько минут весь женский персонал отряда был в сборе.
— Милые девушки! Меня зовут…
— Мы знаем… — с задних рядов донеслось сразу несколько звонких голосов.
— Что же, тогда моя задача облегчается. Вы конечно догадываетесь о чем я пришел с вами поговорить.
— Девочки! — вскочила одна малохольная, — не слушайте его!
На нее зашикали…
— Я не могу вам запретить встречаться с молодыми людьми, тем более когда такой огромный выбор. Отношения это всегда хорошо, тем не менее есть одно большое «НО»! — на этом моменте наступила тишина. — Это массовый подрыв воинской дисциплины!
— Мы ничего не подрывали, они сами к нам приходят! — опять подала голос малохольная.
— А ну цыц!!! — Не выдержал этого балагана Нечаев. — Специально для вас девушка, напоминаю — идет война и все эти ваши женские штучки остались в прошлом мирном времени! Ясно?
— Какие это наши штучки? — опять не унялась эта малахольная.
— Какие, какие… — и очень похожим голосом и интонацией повторил бессмертную фразу из «Бриллиантовой руки»: — Не виноватая я, он сам пришел!
На какой-то миг, в палатке воцарилась тишина, а потом раздались негромкие смешки и легкое подхрюкивание — кто-то явно сдерживал свой смех.
— Уели тебя Алена…
— Дамы, если серьезно, то мы, с моим боевым товарищем отлично отдаем себе отчет в том, что никакие патрули и другие дисциплинарные меры не смогут полностью остановить этот процесс.
— Но вы хотите что-то предложить? — Раздался бархатный голос у меня за спиной.
Я мгновенно понял кому он принадлежит.
— Как говорит одна народная мудрость, если пьянку нельзя предотвратить, то ее надо возглавить!
Сразу хочу пояснить… Я не предлагаю устроить у вас в отряде дом свиданий.
— А что тогда? — Нет, эту малахольную кто-то заткнет?
— Мы своими силами, недалеко отсюда организуем полевой клуб, с музыкой, танцами и… — тут я обернулся и добавил, — с квасом. Но! В него будут отпускать только тех военнослужащих, которые не будут нарушать дисциплину и показывать высокие результаты в боевой подготовке. То есть, к вам в гости будут приходить лучшие! Согласны?
Ответ прозвучал практически хором.
— У меня к вам будет только одна просьба… Тех ребят, которые будут там в самоволке передавать патрулю. На этом я с вами прощаюсь. — Мы с Нечаевым развернулись и вышли из палатки.
Не успели мы пройти и десятка шагов, как меня окликнул тот самый, неповторимый по красоте голос:
— Товарищ полковник, не хотите захватить с собой кваса?
— Это было бы кстати…
— Тогда подождите немного, я принесу.
И тут всю малину испортил дед Павел: — Мы с полковником очень спешим в штаб. Если возможно, то пришлите ваш чудесный напиток с Аленой, часам к… — он отвернул манжет на рукаве, — часам к двадцати двум. Договорились?
Ответом ему были два испепеляющих взгляда.
— Хорошо… — и резко развернувшись молодая женщина пошла куда-то вглубь расположения банно-прачечного отряда.
— И что это сейчас было, а Пал Игоревич?
— Ничего страшного, просто я организовал себе свидание.
— С этой малахольной?
— Ты очень глубоко ошибаешься. Пока ты вздыхал по своей зеленоглазке, я заметил то, что ты не увидел.
— Это что же?
— Веселые бесенята в глазах Аленки. Она просто всех троллила, как говорят в нашем времени.
— Ясно. Тогда «Шторьхом» в штарм?
— Однозначно. Только сначала надо справиться, на месте ли командарм.
Через четверть часа, к штабу подошел Нечаев и сообщил, что командарм-13 выехал как раз в район Березино. Так же он получил координаты КП воздушно-десантного корпуса в том районе.
Дождавшись истребительного эскорта из состава эскадрильи выбитой мной для прикрытия выделенных мне ИЛ-2, мы вылетели в окрестности Березино.
Спустя час мы разыскали КП 4-го воздушно-десантного корпуса. Там же на КП встретили только что прибывшего туда Филатова.
К нам вышел генерал-майор с кавалерийской выправкой, со шпорами на сапогах и опаленным явно не здешним солнцем лицом. Он представился. Это был командир десантников Жидов. Узнав, что имеет дело с командармом-13, он не очень уверенно доложил, что у него имеются сведения
