– Как базу будем использовать Русский?
– Конечно, это будет наша опорная база. Пока мы идём вдоль побережья и берём города, они будут вывозить всё на Русский.
– Так вот почему там год назад начали строить большие склады и амбары. Понятно.
– В общем, приказ штабу флота: начать разрабатывать план атаки на побережья Испании, Португалии, Англии и Дании. Насколько я знаю, наша разведка уже нанесла на карты все города континента. Пусть тыловые службы подсчитают, сколько нам нужно боеприпасов, продовольствия и воды, чтобы пересечь Атлантику. Они на конвоях собаку съели, опыта набрались.
– Это есть такое дело. Когда отправка, князь?
– Через два месяца. Это всё, начинай подготовку и усиленные тренировки, пусть проводят учебные десантирования на побережье, а у меня ещё дела. Через час выезжаю на завод, пора проинспектировать его.
– Когда клич бросите среди народа? – уточнил адмирал.
– За две недели до начала похода.
– Ясно. Разрешите идти?
– Идите.
Адмирал ушёл, а я, убрав бумаги в сейф, вместе с охраной покинул кремль, успел до того, как мои жёны вернулись с покупками – пусть показывают новые наряды вечером.
Проскакав порядка двадцати километров, мы прибыли в большой залив, где и находились крупный металлургический завод и мои верфи. Моя гордость, моё детище.
Посмотрев на шесть фортов, что охраняли не только залив, но и местность в глубине континента – пушки дотягивались, – мы проехали по дороге до караулки. Дальше гражданским вход был запрещён, охрана строго за этим следила. Нас же пропустили без проблем по предъявлении пропусков. Через час в сопровождении директора и ведущих инженеров завода я осматривал выставочные образцы продукции завода и верфи.
– Отлично, – пробормотал я, обходя со всех сторон образец восьмидесятидвухмиллиметрового миномёта и заглядывая в ящики для мин. – Четыре года мучились-мучились и наконец сделали… Пробные стрельбы уже были?
– Да, на полигоне проводятся учебные стрельбы, – ответил инженер, что отвечал за оружейное направление. – Сделали пять образцов, три брака получилось. Один образец вот, четыре на полигоне. С ними работают пушкари и эти, которых вы миномётчиками называете.
– Теперь да, миномётчики, а то до этого мортирщиками были, учились стрелять навесом из мортир. Какой-никакой, но опыт. Что с боеприпасом, какой процент осечек?
– Почти сорок, не взрывается четыре мины из десяти.
– Аверьян, – посмотрел я на инженера, что отвечал за химическое направление, – в чём дело?
– Работаем фактически вручную, мины отливаем из железа, а вот выделку взрывателей ещё не отработали, нет постоянной практики, вот поэтому и брака столько.
– Нашли решение?
– Да, князь. Нужно выделить отдельный цех для выделки разнообразных взрывателей, а то у нас всё сосредоточено в одном цехе. И для ручных гранат делаем, и для снарядов.
– Особой надобности в увеличении производства не было, поэтому и не выделяли это направление в отдельное производство, – рассеянно ответил я, разгибаясь и оборачиваясь на звук гудка.
В залив входил большой паровой буксир, работающий не на угле, от угля мы частично отказались ещё год назад, а на мазуте. Буксир подводил к грузовому пирсу баржу с рудой и цистернами с нефтью. Ко всему прочему, на заводе у меня был крохотный перерабатывающий цех, полностью обеспечивающий потребности завода и верфи, а также потребности граждан в масле и керосине для осветительных ламп, которые выделываются предприятием одного купца. Мы продали ему лицензию.
– Можно выделить для производства часть строящегося цеха точной механики, всё равно производство будет небольшое, а цех строится огромный, – предложил инженер.
Посмотрев в сторону строящихся цехов, их там было два, один уже подводили под крышу, я ответил:
– Это на будущее. Но тут я согласен, увеличение производства – это не скорое дело, поэтому разделите цех на два, добавив перегородку. Дальше знаете, что делать.
– Ещё требуется переместить и увеличить цех по производству взрывчатки. Опасное производство. Нынешнего едва хватает на выпуск ручных гранат и снарядов для пушек, для миномётов уже нет.
– Тоже хорошая идея, а то у нас в основном только опытные производства, пора переходить и переоснащаться на конвейер. Действуйте, вы получаете карт-бланш… Кстати, скоро из штаба флота придёт директива на увеличение производства боеприпаса, но я вас предупрежу и так. Нужно сделать запас ручных гранат, мин и снарядов.
– Насколько увеличить производство? – деловито поинтересовался директор.
– В десять раз. Знаю, что это фактически невозможно с наличными специалистами и оборудованием, но постарайтесь. Кстати, сколько удалось сделать паровиков?
– Четыре недавно закончили, но их уже отгрузили в ожидающее транспортное судно. Заказ купца Ерофеева для его лесопилок. Заложили ещё пять, три по предварительному заказу, два на нужды флота. Для курьерских кораблей, что сейчас строятся на верфи.
– Хорошо. Давайте осмотрим цеха, и я отправлюсь на полигон.
В цехах мне понравилось. Конечно, с современными мне реалиями это производство не сравнить, но уже не уровень каменного века, где-то начало двадцатого, разве что только автомобили не делаем из-за ненужности, рано ещё. Все цеха под крышей, хорошо освещены большими панорамными застеклёнными окнами, которые выделывает мой стекольно-оптический завод, пока единственный в Княжестве.
Все рабочие были в чистых спецовках и робах, работали строго на своих местах. Мастера на производствах строго следили за этим – в общем, безопасность и дисциплина были повышены. Шесть лет труда и пота, и вот результат: работающие как часы завод и верфи.
Сперва тут были бревенчатые бараки-цеха, простенькие станки, деревянные, в основном из морёного дуба, что привезли с собой. Потом мы сделали станки получше. На этих станках было произведено следующее поколение – из железа. Короче говоря, в данный момент все цеха заводов были построены из бетона с использованием арматуры, цеха оборудованы станками аж восемнадцатого поколения. Причём моих конструкций там не было, я не такой специалист, чтобы разбираться в них. Мои идеи закончились ещё на восьмом поколении, остальное сконструировано, опробовано и пущено в работу моими инженерами-конструкторами. Да, у меня их немного, но конструкторский отдел из семи человек уже действует и набирается того уникального опыта, который был необходим для становления государства. Ведь это важное направление.
За их изобретения я платил, и, по меркам Княжества, очень неплохие премии. Четыре инженера за свои изобретения не только в конструировании станков, но и, например, паровиков (три года мучились, пока не сделали нормально работающие паровики и не перевели их на мазут) получили по десять монет золотом. С учётом того, что каменный дом в столице стоит восемь золотых монет, а яхта-катамаран с дорогой отделкой кают – три, деньги огромные. Зарплата у них была тоже немаленькой – пятнадцать серебряных монет в месяц. Полторы монеты золотом.
