Я без слова вынул кошель с французскими монетами и дал ему пять франков. Это произвело впечатление не только на Филата, но и на старосту. Мне кажется, что он уже пожалел, что упустил такого выгодного клиента.
— Неужто золотой отвалишь? — дрогнувшим голосом спросил мужик.
— Золотой будет слишком жирно, а серебряным награжу, — ответил я. — Тебе и дело-то указать, где тот охотничий дом.
— Коли так, то я сам покажу, — по правилам свободной конкуренции, вмешался в торг староста.
— Ты, Иван Михеич, совесть поимей, чего не в свои дела встреваешь! — разом потеряв уважение к начальству, сердито оборвал старосту Филат. — Мы с барином уже почитай свои люди, а ты встреваешь! Не гоже тебе так поступать!
— Ладно, — попытался я погасить спор, — готовь нам с собой еду и у тебя будет серебро, — сказал я Ивану Михеевичу.
Тот смерил мужика многозначительным взглядом и, ворча себе под нос, пошел за провиантом. Филат же, окрыленный одержанной победой, попытался нам рассказать какой он значительный человек.
— Филат Фадеич, — это тебе не просто так! Меня голыми руками не возьмешь, — заговорил он, вполне довольный собой.
— Не бойся, — тихо сказал я Матильде, — никакой нечистой силы не существует, все это бабушкины сказки. Если там и есть что-нибудь необычное, то вполне земного происхождения.
— Ишь, умный какой нашелся, думает все ему можно! Раз староста, так все ему дозволено, — бубнил проводник, однако лишь показался Иван Михеич, замолчал, кажется, сам испугавшись собственной смелости.
— Берите, гости дорогие, — сказал тот, ставя перед нами две ивовые корзины, наполненные берестяными туесами, — чем богаты, тем и рады. Дал бы больше, только сами в большой нужде.
— Что здесь? — спросил я.
— Пшено, маслице, медок, сметана, творог, — перечислил он, указывая на «упаковки».
Честно говоря, я даже не ожидал такого изобилия продуктов. Вот что значит не халявные, а товарно-денежные отношения! Я рассчитался, как было оговорено, и довольный староста по любому вопросу попросил обращаться только к нему.
— Ну что, пойдем? — спросил я проводника.
— Пойти оно конечно можно, почему не пойти, — ответил он, глядя на Ивана Михеевича горящим завистью взглядом. — Только боязно мне что-то. Как бы чего с нечистой силой не вышло! Ты бы, барин, набавил малость, а то неправильно получается. Как же так, одним все, а другим кукиш!
— Может быть, ты еще хочешь получить свободу, равенство и братство? — ехидно поинтересовался я.
— Так кто ж не хочет? — неожиданно для меня, ответил он.
— Чего не хочет? — переспросил я, поражаясь тому, что не успел в Россию прийти Наполеон, как идеи французской революции стали уже так популярны у нашего народа.
— Так ясно чего, богатства! Набавить нужно, барин, а то смотри, скупой платит дважды! — припугнул Филат.
— Точно, — согласился я, — только ты другую поговорку забыл: жадность фраера сгубила!
— Так я сам вас и отведу, — вполне адекватно понял суть нашего разговора староста. — Почему хорошим людям не поспособствовать! Оно, конечно, там нечисто, люди зря говорить не стану, да где наша не пропадала!
— Это как так ты все, Иван Михеич, о себе понимаешь? — возмутился Филат. — Не у тебя был договор с барином, а у меня!
— Был да сплыл, — ответил я ему вместо старосты. — Все, друг ситный, твой поезд ушел!
— Как это ушел?! А справедливость? — возмутился Филат, демонстрируя замечательную сущность русского человека, проникать прямо в сущность предмета, минуя непонятные слова. — Ты сперва разочтись за посул, а потом иди куда хочешь, договор дороже денег!
Справедливость оказалась попрана, кривда победила правду, и бедолаге Филату осталось только сетовать на человеческую подлость и копить в себе социальную ненависть. Мы же, не теряя времени, отправились разыскивать таинственный охотничий домик.
— Слышно, барин, хранцуз хорошо поживился в Москве? — поинтересовался Иван Михеевич, когда мы, забредя в непроходимые заросли, вынуждены были остановиться и спешиться.
От кого он это услышал в глухом лесу, староста не объяснил. Я не стал вдаваться в подробности и подтвердил справедливость слухов, рассеянным кивком. В тот момент думал, как мы сумеем пробраться через заросли с лошадями. Ничего даже отдаленно напоминающее тропу тут не было, а лес даже без листвы, казался темным и мрачным.
— Далеко еще? — спросила Матильда, которой уже надоело бесцельное блуждание по чащобе. — Ты же говорил, что идти не больше версты, а мы уже третий час идем и никакого просвета!
— Место-то нечистое, вот оно и выходит. Знать нам нечистый так глаза отводит, и по кругу водит, — объяснил староста. — Я наши леса как свои пять пальцев знаю. Как-нибудь приведу!
— Дальше куда? — спросил я, чтобы прервать бессмысленный спор.
— Думаю, теперь нужно идти на полдень. Да вы, барины, не опасайтесь, Иван Михеев еще никого не подводил! Сказал, приведу, значит приведу. Раньше дорога здесь была, а как тут больше никто со страха не ходит, все и заросло молодью.
Мы повернули на юг, и пошли в обход зарослей. Как и все последние дни моросил дождь. Земля в лесу успела промокнуть, но пока ноги не вяли, и идти было не трудно. Однако Матильде не нравилось само предприятие, и она периодически начинала на меня ворчать.
— Неужели ты боишься нечистой силы? — спросил я, после ее очередного едкого замечания по поводу мужской безответственности. — Ты ведь христианка и не должна верить в языческую нечисть!
— Я сама знаю, во что мне верить, — сердито ответила она. — Долго мы здесь еще будем бродить?!
— Скоро придем, — успокоил я, — здесь самое подходящее место для дома с привидениями.
В этот момент наш проводник остановился и начал внимательно осматривать окрестности. Потом подошел к нам и, указывая рукой в заросли орешника, доложил:
— Кажись, дошли.
Я посмотрел в нужном направлении, но ничего интересного не увидел. Лес как лес.
— Ну и где тут же охотничий дом? — спросила Матильда.
— Смотри, вон стоит дуб, — ответил староста. — За ним и начинается плохое место.
— Ну, так что мы тогда стоим, пошли туда, — сказал я.
— Мне это никак невозможно, — покачал головой Иван Михеевич, — у меня жена, дети малые, вы теперь сами и без меня найдете. Рассчитай меня, барин, и отпусти от греха подальше.
Мне его предложение совсем не понравилось. Он получает деньги и исчезает, оставив нас в глухом лесу. Поэтому я предложил свой вариант:
— С расчетом тебе, Иван Михеевич, придется подождать. Вы с молодым барином останетесь здесь, а я схожу, посмотрю, где этот дом. Если все в порядке, тогда и разочтемся.
