само собой, для меня это кончилось тем, что я был снят с корпуса и направлен в распоряжение Главного Автобронетанкового управления РККА, с целью проверить процесс обучения танковых экипажей в Центрах. Да еще и получил втык от Верховного, за то, что допустил такой перекос.
– Вы же были в тылу! Были в Челябинске! Почему не доложили, что обучение экипажей ведется из рук вон плохо? Требуется немедленно исправлять положение! Мы не можем везде и всюду совать именно ваш корпус! Необходимо довести весь личный состав танковых и противотанковых частей до уровня дивизий Резерва Ставки! – в общем, сплошные восклицания, а что делать – предложено не было! Требуются тренажеры, чтобы ускорить подготовку, новые прицелы, а главное – хорошая оптика. Все это я и вывалил в ответ на претензии. Но Сталин на мою уловку не поддался!
– Вы, каким-то образом, обходитесь и без всего этого. Насчет оптики – разрешаю воспользоваться помощью союзников. Все остальное должны делать УАБТЦ. Туда же передать подготовку экипажей самоходчиков. Мне кажется, что высший и старший командный состав этих центров так и не поверил в то, что немцам удастся быстро создать мощный и хорошо защищенный танк. Считали это «нашей с Вами блажью». И решительно не хотят тратить время и средства на обучение личного состава. Подошел вплотную и бей!
– В танках отсутствует дальномер, товарищ Сталин. У противотанкистов есть машины наблюдения и связи, у танкистов их нет.
– Значит, меняйте комплектацию рот и батальонов, товарищ Голованов. Не мне вас учить! Действуйте! Из рук вон плохо это дело организовано в ГАБТУ! Мы этого так не оставим!
Шумел он не слишком долго, тем более, что я в ГАБТУ никакого отношения не имел, и устанавливать там свои порядки не мог. О чем я ему коротко напомнил. Обговорив еще раз ситуацию на Севере, где основные задачи были выполнены, я узнал, что корпус будут выводить оттуда для использования в более южных районах, но первоочередной задачей сейчас Сталин считал тыл и подготовку танковых и самоходных частей.
Глава 16. «Кадры решают все!»
Забрав у Поскребышева предписания и документы, я отправился в гости к товарищу Федоренко. Будущий маршал бронетанковых войск уже знал о том, кто будет возглавлять инспекцию Ставки, поэтому никаких лишних разговоров и сожалений я не услышал. Сам он недавно вернулся с юга, где не совсем удачно действовал, допустив ошибки в управлении войсками. Но снимать его никто не собирался: он был хорош именно на своем месте. Оперативные задачи у него идут несколько со скрипом, хуже, чем организационные. Но инспекция будет проверять именно тыловые части, поэтому вероятность того, что «выволочка» может последовать, имелась. О чем достаточно открыто было им сказано.
– Сергей Петрович, пойми правильно, не успеваем мы за промышленностью! Все полигоны у нас постройки 30-х годов под легкие танки. Только успели чуть подстроится под 76-мм, а тут уже 100, а в перспективе 122 и 152. Распределять новые танки по частям нам не доверяют, все идет напрямую через Ставку. Потери в прошлом году были огромные, вот и забрали это дело от нас, а возвращать не слишком стремятся. В общем, в УАБТЦ новейших танков всего 20 штук, самоходок нет вообще, четыре восстановленные бегают, вот и все. Так что, инспектировать нечего. Плюс лимиты на стройматериалы мы все уже выбрали. Стреляем довольно много, материалов уходит куча, а их не дают. Поэтому я совершенно не возражал против назначения такой инспекции. Тем более, что есть своя специфика, и часть материалов и приборов зажало ГАУ. Танки и их наводчики не умеют пользоваться панорамами, и выполнять расчеты на буссоли. Еще один момент: пайки в УАБТЦ тыловые, а окопать танк или самоходку что в тылу, что на фронте требует большого количества энергии, а где курсантам ее взять? Так что, готовьтесь к тому, что придется много, очень много писать бумажек, и согласовывать это со всеми и всями. Меня бы полностью и целиком устраивала та ситуация, которая сложилась в дивизиях резерва Ставки: сами выбили пайки, сами организовали полигоны и директрисы, сами подготовили инструкторов, которые и обкатывают молодежь. Но руководству эта система не нравится, оно, как мне кажется, не совсем понимает, что за этим стоит. Основной вопрос: директрисы короткие, мишенные дорожки – 600–400 метров. Во всех центрах. Некоторые полигоны имеют возможности для развития, а некоторые уже себя исчерпали.
В общем, вляпался я по самые уши! Но делать нечего, направляемся в Ленинград, там находится старейший УАБТЦ, расположенный на полигоне, где еще императорские артиллеристы развлекались. Местечко называлось «Скачки». Но время ушло, и места, чтобы бить там из 100-миллиметровок просто не было. Б-34, при соответствующих углах наводки, лупит на 22 километра свободно! И до 15-ти километров досягаемость по высоте. Из центра полигона, при такой дальности, можно было обстреливать Кировский завод, Морской порт, Балтийский и Варшавский вокзалы. Поэтому директриса там была направлена в сторону Таменгонта. Да вот беда: между Таменгонтом и полигоном находилось болото, и не простое, а торфяное. Туда, еще в конце войны с финнами, случайно улетел снаряд из 107 мм пушки. Погасить возгорание удалось только осенью. Поэтому существовал приказ командующего округом генерал-лейтенанта Попова запрещающий использовать данный полигон для стрельбы из орудий крупнее 76-мм. Поэтому обучение было организовано только для водителей танков, при этом запрещалось водить машины с боезапасом. Основание для этого было! Ствол на марше поднимался на максимальный угол наводки 20 градусов, при этом снаряд мог улететь на 15 километров. И был случай, когда орудие забыли разрядить и оно выстрелило. Слава богу, он упал в залив и был инертным. В общем, было абсолютно понятно, что полигон требуется переносить. Вопрос куда и на какие шиши? Тут, кстати, стало известно, что сам полигон на балансе ГАБТУ не числится. Во всей документации «хозяином» проходили курсы повышения квалификации, расформированные еще в начале 30-х. То есть, проблема старая, и никто ею не занимался. Предложили поместить его в Сертолово, танкодром там был, но Медный завод и Елизаветинка достаточно сильно мешали. Моряки делиться нажитым в Ржевке не собирались, а в Кирилловском Маннергейм до сих пор сидит. В общем, кроме Луги и Лужского полигона никому нечего было и предложить. Хотя я больше склонялся к Перн-Ярви, считал, что после успехов на севере, требуется окончательно дожать Чухлю, чтобы больше не заниматься этим вопросом. Но, я – не Верховный, меня этим вопросом еще не озадачили. Приказал реанимировать 58-й завод в Ленинграде, который совсем зачах без заказов на оборудование для полигонов. Они выпускали дрезины для движущихся мишеней, занимались проектированием путей для них и выпускали сами мишени, и оборудование для управления мишенной обстановкой. Полигон принадлежал артиллерийскому управлению, так что, написали, что здесь будут готовить наводчиков для САУ-100, но вместо этого названия было прописано орудие Д-10, модификаций С и Т. Так что, обошли и эту «заковыку», чтобы ни с кем не ссориться. Артиллеристы, как и моряки делиться ничем не собирались. Меня же больше устраивало то, что учить наводчиков будут чистые артиллеристы, так как убедился в том, что танкисты-инструкторы напирают на один вид подготовки: практическое вождение. Отсюда и все проблемы лезут! Так что, решение «вождя» было мудрым! Сюда требовалось запустить именно «артиллерийского змея»! В остальных местах Советского Союза, где готовили танковые экипажи, все, примерно, было организовано на том же уровне. И практически не было никаких различий. Через три недели писанины я взвыл, и направился в Москву на доклад Верховному. Ну, а там практически сразу получил приказание принять переформированный 1-й гвардейский корпус, из которого изъяли большую часть соединений, воевавших на Севере. Как и предполагалось! Так что, в пору писать сочинение: «Как я провел отпуск» или «каникулы», потому как ждал меня Северо-Западный фронт, с болотами и лесами, где развернуться танкам и самоходкам было практически негде. Но требовалось взять Остров, Режицу и Двинск. То есть продвинуться вперед на триста километров.
– Ваши действия на Севере показали, что в такой комплектации корпус фактически является ударным и может обеспечить необходимую глубину операции. Командует там Ваш старый знакомец генерал Курочкин. Вот ему, и вам, и карты в руки. Их соседи, Калининский фронт, давно уже далеко впереди. А у них… еще конь не валялся. – Сталин недовольно махнул рукой с трубкой. Видимо не все ладно у Павла Алексеевича. Еще одной странностью было то обстоятельство, что за проведенную операцию, несмотря на заверения Василевского, никаких награждений не последовало: забрали Лапландию, то есть освободили, так как газеты теперь именно так подают этот материал, но и все. Судя по всему, не все гладко теперь на другом фронте, где воюют только Сталин и Молотов. Я даже и поднимать этот вопрос не рвался. Инициировал
