часть Остроботнии (Похьянмаа) до рек Торнео и Муонио, в «вечное» владение Российской империи. Вновь завоёванная область перешла по Фридрихсгамскому мирному договору «в собственность и державное обладание Российской империи». Но, после подавления немецкими войсками революции в Финляндии, к власти пришли шведские «финские националисты». В результате трех войн, активное участие в которых принимали Швеция и Германия (Веймарская, как ни странно), Финляндия подошла вплотную к Петрозаводску, вот и пришлось отодвигать их, отдавая никелевые рудники в Никеле. Кстати, Никель всегда назывался Никелем, а не Колос-Йоки, это название реки, и та была переименована! Начиная с 1860 царским указом началось «финское заселение Лапландии и Кольского полуострова». Вот и появились финские названия там, где ни одного финна прежде не было. Цари у нас были немецко-датские, а раздаривали русские земли. Lyngenfjorden, один из самых длинных норвежских фьордов долгое время служил естественной границей между королевством Норвегии и Русью.
Погода «исправилась» и больше помогает Гитлеру, с Маннергеймом. На «юге» у финнов и немцев шесть крупных аэродромов, а зенитно-самоходный полк у нас один. Есть, конечно, зенитчики и в каждой дивизии и в бригаде, но открыть огонь немедленно могут только самоходчики. Побывав, перелетал на Як-7, во всех трех колоннах, добился того, что и «несамоходные» зенитчики смогли вести огонь на ходу, для этого «освободили», разгрузили, 3-х тонные «Студебеккеры», сделав на ходу из них «шайтан-арбу», бросив в кузов 25 или 37 мм зенитку. Кроме того, часть зениток из Сюр-Варагнера, в основном двух и четырехствольных 20 мм «эрликонов», отправил таким образом на юг. Налеты были, но носили просто беспокоящий характер. Штурмовых гешвадеров у немцев здесь не было, у финнов – тем более. А на Хебухтене было сожжено и раздавлено танками почти сотня «Ю-88» различных модификаций.
Но, на подходе к деревне Пеккала, у озера Нитсиярви, капитан Антимонов, командир разведроты 1-й ГвТБр, неожиданно подал команду «Стоп!» всей колонне.
– Саперам и пехоте выдвинуться вперед! – хриплым голосом приказал он по радио.
– Что там у тебя? – спросил я его.
– Лес в шести местах бликует, а тишина. Это – не немцы, это – финны. 9-я дивизия, узнаю почерк, тащ генерал.
Антимонов воевал в этих местах в 39-м, один из немногих, вышедших из-под Суомуссалми, воинов 25-й дивизии, со знаменем дивизии, за что имеет «Красное Знамя».
– Сергей Петрович, мы там деревушку пробегали, километрах в трех сзади, надо бы тряхнуть ее. Она, вроде как, тихая и покинутая, только мне теперь не верится.
– Займемся. Пехоту и саперов выслал. И 95-й сейчас прилетит. Выдвигаюсь к тебе.
Место, действительно, идеальное для засады! Слева озеро, справа еще одно, и узкий 150-метровый по ширине перешеек, покрытый довольно густым старым лесом. Выдвигаемся вперед с полубатареей пушек. Впереди мостик через протоку в 1150 метрах. Позади боевого разведдозора под мостиком саперы обнаружили радиоуправляемых фугас из 500-килограммовой бомбы, антенну из которого сразу удалили, теперь возятся с разминированием. Сзади довольно интенсивная стрельба, деревушка оказалась не совсем пустой. Финны. Часть из них в форме «СС». Отборное говно! Выслал три разградителя и батальон мотострелков делать дорогу в обход озера Руохонветама-ярви. Сколько здесь провозимся – одному богу известно.
Пешая разведка вступила в соприкосновение с противником, и мы поддержали ее направленной шрапнелью. Саперы доложили, что мост и придорожная канава заминированы тонными бомбами. Если рванет, то вода из труднопроизносимого озера выроет здесь такую канаву, что не перепрыгнуть будет. Возятся. Через двадцать минут прилетели «Пе-3» и активно поработали над дорогой и селом. Пехота просочилась за мостик, ведет бой. Мы особо помочь ей не можем, готовим места под установку наших самоходок для стрельбы с закрытых позиций. А здесь сплошной гранит! Ямы и канавы только у речек! Но, нашли подходящие большие булыжники, поставили орудия под углом к горизонту. Несколько выстрелов для пристрелки, корректировщики находятся в рядах стрелков. Огонь! Вот теперь повоюем! Провозились всю ночь. Это тоже день, но с солнцем на Севере. Оно, кстати, и помогло капитану Антимонову определить место засады. В это время суток солнце почти цепляется за горизонт и слепит тех, кто хочет взглянуть на север. А их оптические приборы бликуют.
Еще один бой приняли под имением генерала пехоты Хейнрикса, ближайшего помощника маршала Маннергейма. Это – один из главных фашистов Финляндии, был группенфюрером финских егерей еще в 1915 году. Это движение финских сепаратистов, воевавших на стороне Германии в 1-ю Мировую войну. Они пригласили немцев помочь им разобраться с «красными финнами», которым и предоставили «независимость Финляндии» в 1917-м. Белофиннам Ленин бы ничего не предоставил. Они развязали первую на территории России гражданскую войну. Её результаты широко известны: финские белые потеряли: 3414 убитых, 1424 расстрелянных, 46 пропавших без вести, 4 погибло в плену, 7000–8000 раненых, немецкие потери 450–500 человек. Финские красные: 5199 убитых, 7370 расстрелянных, 1767 пропавших без вести, 11652 погибло в лагерях, 10000–12000 раненых, русские потери 700–900 убитых, 1500 расстрелянных. До высадки двух немецких дивизий в Турку, белофинны терпели одно поражение за другим. А Красной Армии запретили помогать красным финнам немцы, в противном случае грозились продолжить наступление на Петроград и отказаться от Брестского мира. Для небольшой провинции с населением около трех миллионов человек потери более чем внушительные, особенно: «послевоенные». Плюс, еще и пропаганда подключилась, так что, к 1939-му, бывшие соплеменники были готовы убивать «русских» по поводу и без.
Дальше пошли сплошные болота, с редкими хуторами саамов, разбросанные без всякого порядка то там, то здесь. Но, скот угнан, хутора стоят пустые, лишь иногда разведка успевала прихватить там гостей из шюцкора. Слева от нас большое озеро: Инариярви. Правофланговая колонна шла по «дикой местности»: людей здесь не было. А вот центральная и левофланговая двигались вдоль реки Паз и шоссе на Ивалу. Там «другая местность», больше похожая на нагорье. Там было два очага сопротивления: Кенкян-ярви и Мустола, но тоже ничего путнего противопоставить финны не смогли. Ивало и аэродром в Термянене были взяты одновременно с городишком Инари. Кстати, эти места – настоящий Клондайк! Первые и очень успешные изыскания здесь провели русские геологи, одно из управлений которых находилось в городе Рованиеми. Было несколько волн «золотой лихорадки» начиная с 1838 года. До этого Лапландское золото несколько раз искали датские и шведские короли, но кроме небольших россыпей так и ничего не нашли. Оказалось, что саамы не врали в своих сказаниях, очень чистое золото здесь есть и в больших объемах. Мне это чем-то напомнило об Аляске, но ту-то, хотя бы продали… Эти места были захвачены явочным порядком, в составе России. Я еще находился в Ивари, когда с правого фланга туда примчался на грузовике, под охраной двух танков, начальник отдела СМЕРШ 1-й гвардейской самоходной дивизии.
– Разрешите, товарищ генерал? – он небольшого росточка, но состоял из сплошных мышц. У него было несколько команд, которые занимались поиском лагерей, фильтрацией бывших военнопленных и разведгруппами противника. Звание у него невысокое, капитан, а нагрузки на его отдел падало немало.
– Входите, товарищ Иванов. Что-нибудь случилось?
– А можно попросить остальных товарищей выйти? Строго конфиденциально, тащ генерал.
– Ну, хорошо. Товарищи, освободите помещение ненадолго, тут у Кузьмы Ивановича какие-то новости, видимо, неприятные.
Когда все вышли, капитан из кармана достал кожаный мешочек с надписями «Suomen Pankki», и поставил мне его на стол.
– Что это?
– Золото, товарищ генерал. Больше пятисот килограммов.
– Откуда?
– Из Ламмен-йоки.
– Где это?
– Вот тут! – капитан показал на поселок, примерно в 35–36 километрах от Инари. – Поступили сведения, что там расположен лагерь для военнопленных. Я направил туда три группы на БТР и автомашинах, и придал им два танка. Они обнаружили этот лагерь, а выше по течению – шесть небольших драг. Один из захваченных финнов дал показания: где находится хранилище добытого за последние несколько месяцев золота. Вот в этом месте! Там группа обнаружила золотой песок и самородки, общим весом 528620 граммов, упакованных в вот такие мешочки с надписями: «Финский» и «Рейхсбанк». Немецкого золота – ровно тридцать процентов. Охрана – только немецкая, работали военнопленные и несколько финнов и норвежцев. Охрану мои перебили, я перебросил туда 9-ю роту нашего мотострелкового полка. А это – надо срочно вывезти, товарищ генерал. Такие указания у меня есть в предписании. По словам гражданского военнопленного, в этом районе еще шесть таких лагерей-приисков. Усилил своих мотострелками, машинами разграждения, и отправил искать эти лагеря.
Блин-н-н! Этого мне только и не хватало! Но делать нечего, составили колонну, и выехали в Термянен. Оттуда, через Мончегорск, в Беломорск, хоть до Мурманска и быстрее,
