и совершенно справедливо.
- Однако, вы не будете отрицать, что въ послѣднее время, въ особенности въ тюрьмахъ, были совмѣстныя выступленія воровъ съ политическими заключенными.
— Были. Но это вовсе не значитъ, что мы идемъ за ними. Нѣтъ, иногда мы идемъ съ ними, но не далѣе того пункта, ло котораго ведутъ насъ наши интересы. У заключенныхъ политическихъ и уголовныхъ есть общіе чисто тюремные интересы, они и выступаютъ совмѣстно для защиты этихъ интересовъ. И тутъ скорѣе мы используемъ силу политическихъ, чѣмъ они нашу. Какъ никакъ, а они въ тюрьмѣ временные обитатели. Кончится революція, и они уйдутъ изъ тюрьмы, а добытыя ими улучшенія, какъ, напримѣръ, баня, постельное бѣлье, металлическая посуда, вмѣсто деревянной, усовершенствованныя парашки, вентиляція и пр., все это останется намъ, постояннымъ обитателямъ тюрьмы. Значитъ, они на насъ работаютъ, а не мы на нихъ.
— Но тогда, скажите, при чемъ тутъ, — не въ тюремныхъ выступленіяхъ, а вообще, — при чемъ рѣчи объ анархизмѣ?
— Анархизмъ — это совсѣмъ другое дѣло. Заявляя себя анархистами, мы тѣмъ самымъ говоримъ буржуазному обществу: «Пока существуете вы и вашъ строй, будемъ существовать и мы, враги вашего строя. Уйдете изъ жизни вы съ вашимъ строемъ, уйдемъ и мы»… Послѣдовательно, надѣюсь? — обратился онъ ко мнѣ съ вопросомъ.
— Простите! Но прежде чѣмъ отвѣтить вамъ на этотъ вопросъ, разрѣшите мнѣ задать вамъ два три вопроса?
— Сдѣлайте одолженіе! — галантно раскланялся онъ, какъ человѣкъ, чувствующій подъ собой твердую почву.
Прежде всего, какъ вы думаете: наступленіе анархіи, какъ строя будущаго, противорѣчитъ интересамъ рабочихъ?
— Ни въ какомъ случаѣ.
— Значитъ, они естественные враги капитализма?
— Конечно.
— А врагъ моего врага, кажется долженъ быть мнѣ другомъ. Однако вы, воры, не хотите итти рука объ руку даже и съ рабочими-анархистами.
— Что же вы этимъ хотите сказать?
— Я этимъ хочу сказать, что вы, повидимому, неправильно называете себя врагами капитализма.
— Что же, по вашему, мы друзья капитализма и капиталистовъ?
Насмѣшливо обратился онъ ко мнѣ.
— Нѣтъ, не друзья, но и не враги, а паразиты капитализма.
— Вотъ какъ!..
— Мнѣ кажется, что такъ. И въ качествѣ паразитовъ вы, конечно, исчезнете вмѣстѣ съ патронирующимъ васъ «организмомъ»…
— Пусть такъ. Но это нисколько не мѣняетъ нашей позиціи, паразиты ли мы, враги ли.
— Простите, но въ такомъ случаѣ слова объ общественной пользѣ совершенно лишнія слова.
— Общественная польза есть ничто иное, какъ польза данной группы людей или класса. Въ такомъ смыслѣ всѣ употребляютъ эти слова. Капиталистъ, когда говоритъ объ общественной пользѣ, имѣетъ въ виду пользу капиталистовъ, рабочій — пользу рабочихъ, крестьянинъ — пользу крестьянъ. Почему отъ насъ вы требуете большаго?
— Видите ли, я во первыхъ, не совсѣмъ согласенъ съ вашимъ пониманіемъ общественной пользы. Тутъ требуется значительная поправка. Но оставимъ это. Я главное, хотѣлъ сказать вамъ, что въ вашей же средѣ слышалъ на этотъ счетъ совсѣмъ другія рѣчи.
И я передалъ ему кратко свои разговоры съ Андреемъ Ивановичемъ и другими.
— А! Это утописты! Есть среди насъ такіе, какъ и вездѣ. Наши союзы ведутъ съ ними борьбу; мы признаемъ ихъ настроеніе прямо враждебнымъ намъ, какъ классу. Ихъ утопіи, ихъ стремленіе сдѣлать изъ воровъ-героевъ самопожертвованія, передовыхъ бойцовъ революціи, ничего, кромѣ розни, въ массу не внесутъ.
— Объясните.
— Извольте. Во первыхъ, героемъ можетъ быть не всякій, а только нѣкоторые и, притомъ же, не многіе. Уходя изъ своей группы на арену героизма, эти немногіе создаютъ, однако, извѣстное настроеніе въ остальной массѣ, стремленіе пойти туда же, за ними. А мѣсто, которое всѣ стремятся покинуть непрочное мѣсто, это корабль, давшій уже течь. Съ такимъ враждебнымъ группѣ движеніемъ, согласитесь, мы не можемъ мириться. Это во-первыхъ. А во вторыхъ, это движеніе не только вредно намъ, но и утопично само по себѣ. Подъ ними нѣтъ твердой почвы; оно всецѣло опирается на настроеніе и только на настроеніе, созданное героическими выступленіями революціонеровъ. Вѣдь если даже допустить, что завтра за ними пошли всѣ наличные воры, всѣ вошли въ составъ группы анархистовъ экспропріаторовъ, — что же изъ этого получится? Не будетъ воровъ-профессіоналовъ? Но вѣдь капиталистическій строй ежедневно выбрасываетъ на улицу все новыя и новыя массы людей, которымъ только одна дорога — воровская дорога!..
— Но вы забываете, что они расчитываютъ на успѣхъ, расчитываютъ опрокинуть капиталистическій строй.
Мой собесѣдникъ расхохотался.
— Простите, но это смѣшно: воры, опрокидывающіе капитализмъ?!
Новые титаны!.. съ старой избитой въ кровь, заплеванной физіономіей!
Нѣтъ!.. Мечтать, конечно, обо всемъ можно. Но мечты — это одно, а серьезное дѣло — это другое.
— А ваши союзы вы считаете серьезнымъ дѣломъ?
— Полагаю.
— А мнѣ кажется — вы такіе же утописты, какъ и тѣ, только на другой ладъ, — и изъ вашихъ союзовъ тоже ничего не выйдетъ.
— Поживемъ, увидимъ.
Относительно воровскихъ союзовъ въ средѣ самихъ воровъ существуетъ далеко не одно мнѣніе. Мы уже видѣли, что если Андрей Ивановичъ смотритъ на союзы, какъ на первоначальныя ячейки анархистскихъ коммунъ, то «партійный воръ» относится къ нимъ, какъ къ чисто профессіональнымъ организаціямъ, призваннымъ и существующимъ для достиженія чисто профессіональныхъ цѣлей. Андрея Ивановича и его сторонниковъ онъ называетъ утопистами, безплодными мечтателями, даже вредными для единства воровской корпораціи.
Но и этимъ разница взглядовъ еще не исчерпывается. Существуетъ еще третья группа воровъ, которые берутъ за одну скобку обѣ предыдущія группы и одинаково считаютъ и ту и другую утопичными и вредными.
Эти высказываются вообще противъ союзовъ и какихъ либо массовыхъ организацій. По ихъ мнѣнію въ воровской профессіи группировка возможна только вокругъ отдѣльныхъ лицъ, какъ это и было до сихъ поръ. Мелкія единицы группировались вокругъ болѣе крупныхъ талантливыхъ, которые и являлись въ роли атамановъ-руководителей такихъ группъ.
— Въ такомъ случаѣ,—говорятъ они, — подборъ группы совершается естественно, при чемъ вполнѣ возможно уберечься отъ вступленія въ группу сыщика. Такая группа живетъ тѣснымъ, маленькимъ кружкомъ и знаетъ и видитъ каждый шагъ каждаго своего члена.
Эти чисто цеховые ячейки съ талантливымъ и опытнымъ «мастеромъ» во главѣ, по мнѣнію ихъ сторонниковъ, удовлетворяютъ всѣмъ запросамъ воровской профессіи. Молодой воръ, вступая въ такую «мастерскую», одновременно и учится «ремеслу» и находитъ необходимую помощь со стороны товарищей. Что касается «эмиграціи» на территорію другого города, чтобы избавиться отъ преслѣдованія «знакомыхъ» сыщиковъ, то до извѣстной степени это существовало и раньше. Главари группъ всегда поддерживали сношенія съ такими же главарями группъ другихъ городовъ, и переѣзды устраивались нерѣдко.
Союзъ же, въ широкихъ масштабахъ, имѣетъ то неудобство, что въ него очень легко пробраться сыщику. Не гарантированъ союзъ и отъ измѣнъ своихъ сочленовъ. И въ результатѣ можетъ случиться, что будутъ проваливаться цѣлыми союзами,
