Тут наши взяли Харьков, и на фронте воцарилось затишье, и меня вызвали в Москву. Я получил разрешение лететь на '103ум', она уже никого не интересовала, но числилась за эскадрильей управления дивизии. Приземлился в Чкаловском, хотя давали разрешение на Центральный. Но, там глаз слишком много. Подошел к Петру Ивановичу Федорову, новому начальнику НИИ вместе с Русаковой. Русакова уже летала на '103–ей', она не могла упустить возможность познакомиться с новой машиной своей ученицы.
— Машина, конечно, рекордная, по всем данным, но для массового производства абсолютно не годится. — резюмировал Федоров.
— А такой задачи и не ставилось. Это не массовый, а штучный и довольно дорогой товар. И этот планер не годится для нее. Этих машин и не требуется слишком много, и сажать на них надо опытных и хорошо тактически обученных летчиков, товарищ генерал. — тут я схитрил, и решил разменять свою раскрученность и отсутствие локаторов на серийных 'Пе-3ВИР' и продолжил: — Ведь самолетами 'Пе-3ВИР' вооружены уже более 10 ОРАЭ, но такой эффективности, как моя 589–я ОРБАЭ никто не достиг. Так почему бы нам не использовать практически простаивающие мощности в Воронеже, и не завершить модернизацию опытной '103–ей'.
— Для чего? Если менять корпус — поползет вес, и ухудшатся характеристики. Бомбовая нагрузка упадет.
— Есть способ, вот проект. Нет только финансирования и не включены в план. — генерал начал читать записку к проекту.
— Кхе, ты что, ну дали тебе немного титана по твоей просьбе, но его вон, американцы просят им продать, а это — валюта!
— В таком случае Вы, товарищ генерал, валютная проститутка!
— Как‑как ты меня назвала?
— Валютная проститутка! Вы что, верите, что эта дружба между нами и англосаксами надолго? Мы разгромим Германию, а они скажут, что это произошло только потому, что они нам помогали! А из этого титана, который они у нас хотят покупать, они наделают 'В-29', с помощью которых они надеются победить японцев. А с японцами у нас — мир. Нет у нас титана, самим нужен. Это стратегический товар, и продавать им его ни в коем случае нельзя! Они — враги, и похлеще Гитлера. Нам они только старье продают! Прицелы с вычислителями — зажали!
— Стоп, какие — такие прицелы?
— А Вы что, товарищ генерал, не в курсе, что на британских 'Кобрах — К' стояли вычислители?
— Нет, а где эти самолеты, и что такое вычислитель.
— Поставьте мою машину на козлы.
Через три часа упорного таскания самолетов разных типов перед носом моей 'неродившейся' новой 'птички', и последующего просмотра кадров фотокинопулеметов наших 'Пе-3ВИР', генерал понял, что союзники его провели. И еще как! Труд сделал из обезьяны человека! К вечеру обоснование для начала мелкосерийного выпуска машин было готово. И, тяжело вздохнув, и выгнав нас всех из комнаты, он поднял трубку ВЧ. Затем выскочил из кабинета с горящими от возбуждения глазами, приказал Русаковой переодеваться, критически осмотрел меня, и по готовности Нины Ивановны мы выехали в Москву. Уже в центре мне сказали, кто нас ждет. Сашка, которая стала гораздо лучше владеть телом, попыталась ухватить меня за ногу, а я, честно говоря, малость остолбенел, и потерял на некоторое время способность говорить. В наше время представить себе, что Президент запросто принимает какого‑то Начальника НИИ в срочном порядке просто невозможно. Второй вопрос, который меня очень взволновал, это то, что на вид я — полная блондинка! '3'В'', 'Блонд, блауойгиг унд блёд' — как сказал Лиле, сбитый ею, ночью, недалеко от Воронежа, немецкий барон. В этом мы абсолютно с ней похожи! Барон это выдал, когда вместо 'сбившего его 'аса'', ему показали Лилю и меня. Он заявил, что русское командование над ним издевается, и что эти две '3 'В'' к самолету‑то подходят только строго в определенной позе. В общем, долго ругался. Это еще в начале мая было, Лиля училась, и я посылал ее вперед, а сам ее прикрывал. Мы еще известность тогда не получили, только зарабатывали ее. Это сейчас за нас 'дубовые листья' к Железному Кресту обещают, за каждую. Но, делать нечего, стою у зеркала и привожу себя в порядок в нижней гардеробной Большого Кремлевского дворца. Я думал, что нас проведут в кабинет Сталина, но нас повели какими‑то закоулками в кинозал. Перед этим Петр Иванович отдал несколько катушек с пленкой командиру НКВД. Нас посадили в полутемном зале, и оставили одних. Сидели мы довольно долго. Где‑то через сорок минут в зал вошли Новиков, Василевский и Сталин. Мы встали, но нам рукой показали, что можно сесть. К стойке слева от экрана подошел Петр Иванович, зажег маленькую настольную лампу, а появившийся 'ниоткуда' командир НКВД поднял трубку на стойке и что‑то тихо сказал. В остальном зале погас свет, появились кадры обычного воздушного боя: собачьей свалки, как их на западе называют. Федоров начал доклад:
— Товарищ Сталин, это съемки через камеру, установленную в кабине истребителя 'Як-7б', новейшего истребителя наших ВВС. Это учебный фильм, который мы сделали для обучения наших летчиков воздушному бою. Бой ведет Герой Советского Союза подполковник Горбко. К сожалению, который погиб через месяц после съемки. В фильм включены кадры его кинофотопулемета. Еще одна камера направлена на самого товарища Горбко. Поэтому мы можем видеть на некоторых кадрах, что он делает в момент атаки. Как видите, это последствия перегрузок, вот глаза совсем закрыты, здесь, вираж и он, наконец, видит противника в прицеле, стреляет, промах, противник маневрирует и уходит, опять маневры, уже другой противник в прицеле, стреляет, есть попадания, приходится прервать атаку, маневры, подходит почти вплотную, огонь, победа! Стоп! — командир, который помогал ему, позвонил в кинобудку, и с другого проектора начали показывать пленки, снятые в 589–й ОРБАЭ.
— Обращаю Ваше внимание, товарищ Сталин, что специального фильма у нас нет. Это — нарезка из данных фотокинопулеметов женской развед — бомбардировочной эскадрильи товарища Метлицкой. Ее самолет является личной модификацией обычного самолета Пе-3, это высотный истребитель — разведчик. Обратите внимание на дистанции стрельбы и положение их самолетов! Самолеты противника видны в кольце прицела. Огонь! Попадание! Взрыв! Еще, еще, и еще. Достаточно! Это сама Метлицкая, но может быть, у других получается хуже, и дело в опыте Метлицкой. Это восемь других летчиков, имеющий меньший счет, чем сама подполковник Метлицкая. Самолет в кольце, огонь, попадание, противник сбит. Всего эскадрильей сбито более двухсот немцев. Не считая подбитые и не засчитанные машины. Свет, пожалуйста. Абсолютно не желая уменьшать степени заслуг товарища Метлицкой, следует признать, что налицо полное превосходство прицелов используемых истребителями 'Пе-3ВИР' перед обычными. Вы согласны, товарищ Сталин?
