кафедра будет, на выпуске после сборов лейтенанта присвоят, вроде как отслужившим уже буду. А там хочу наукой заниматься — аспирантуру закончить.
— Ты умный, сможешь, — во взгляде соседа проявилось нескрываемое уважение — ученых в Советском Союзе уважали, они пользовались авторитетом, фильмы про них снимали.
— Альберт Генрихович поможет, и работает, и пенсию получает с доплатами — поставит дочь на ноги, и тебе от него великая помощь будет. Да и родители твои уже весной приедут — мать твоя моей супруге постоянно отписывает. А тут прямо к рождению внука или внучки приедут. Все помогут, пока вы учитесь. Ну, раз так получилось, эту ночь мы еще перетерпим, дело молодое, понимание имеем.
Обменявшись рукопожатием на прощание, сосед направился поливать. Павел, хихикая про себя, пошел в дом, прекрасно понимая, что там его ожидает. Эльза словно с тормозов слетела после того, как «боксера» заколола, и не скрывала, что теперь отчаянно хочет забеременеть. Сплошные афинские ночи начались, превратившись в бесконечные сутки.
— Да уж — перестарались, словно с цепи сорвались, — Никритин пробормотал себе под нос, и, вспомнив, что они вытворяли за эти сумасшедшие ночи, смущенно покраснел. И каково такое было слушать их благонравным соседям, людям не столь молодым, и особенно их «половинкам» — сплошная демонстрация «дасиш фантастиш» по телевизору с включенным звуком и затемненным экраном. Зато сейчас все «устаканится» — семья в СССР дело святое, а раз молодежь не прелюбодействует, а занимается делом создания нового гражданина, то пересуды далеко не пойдут. Болтать не будут, а лишь похохатывать, дело молодое с кем не бывало!
А в Питер ехать надо — дела там продолжать надо, последние штрихи нанести. А там и замолчать, устраивая личную жизнь — информация «слита», пусть над ней в политбюро думают, а его в советники как то не тянет. А вот с «уголками» дело не начнется — в городе за месяц три машины угнали, две сожгли, причем мальчишек из ГПТУ поймали. Так что найденный в карьере сгоревший «москвич» списали на «малолеток», и теперь там завис «глухарь». А тела не найдут — они с Эльзой хорошо их замуровали, век не найдут…
— Так ты с Володей говорил о наших с тобой ночах? Понятно — устали мужья супружеский долг с прилежанием выполнять. Ничего, завтра станет спокойнее, но сегодня ночью пусть постараются хорошо!
Эльза рассмеялась, задорно выпятив упругую грудь с вишенками сосков, покрытую багровыми пятнами засосов. Поймав взгляд Павла, лукаво потупилась и тихо произнесла:
— Твоих отметин на мне больше, чем у дедушки наград, да и ты «орденоносцем» стал изрядным… Люблю тебя, моя радость, мой суженный, желанный. Иди ко мне, хочу…
И от первого прикосновения Павла так протяжно простонала, совсем не сдерживая себя, что соседушки наверняка спали с лица и побледнели…
— Карл, посмотри на эту русскую парочку, явно молодожены, которые не могут оторваться друг от друга, — офицер ННА в скромном лейтенантском звании, в характерной фуражке с задранной тульей и традиционными германскими «катушками» на оливковых петлицах.
— Девушка не совсем русская, больше похожа на немку. Похоже, что эстонка или латышка, они живут рядом. Зачем ты смотришь на них, Фридрих, ведь послезавтра будешь в Берлине и обнимешься с Мартой.
— Потому и смотрю, мечтая о встрече. О, русский хлопает себя по карманам, не может найти спички. Сейчас попросит прикурить — кроме нас ведь курящих поблизости нет.
Павел себя еще раз похлопал по карманам, держа пачку сигарет в руке — и оставив Эльзу пошел к ухмылявшимся немцам. В своих расчетах он не ошибся — именно на улице, названной в честь террориста, что в 1905 году удачно метнул бомбу, располагалась военное училище с очень длинной аббревиатурой из заглавных букв, которую не то, что правильно произнести, запомнить невозможно. Но именно на этой улице в свое время он часто натыкался на немецких офицеров из ГДР, униформа цвета «фельдграу» сразу попадала в поле зрения в летние и осенние дни.
Документы на поступление у них приняли, оставаться в «северной столице» еще на один день не имело смысла — вечерним автобусом они могли вернуться обратно в Нарву. Но он задержался именно здесь, прийдя с Эльзой к знакомому месту. И удача — сразу же наткнулся на двух немецких офицеров, один из которых послезавтра будет в ГДР. Нужно было рисковать, и Павел решился, памятуя, что нельзя складывать все яйца в одну корзину. Но прямых выходов на «восточных немцем» у него не имелось. Потому пришлось прибегнуть к крайне ненадежному варианту, надеясь, что письмо дойдет до намеченного им адресата.
— Камераден, у меня к вам просьба, пожалуйста, не дадите ли мне прикурить, у меня нет спичек?
Хороший немецкий язык произвел на офицеров потрясающее действие — они оба как будто «затвердели» лицами, да и немудрено. В их глазах Никритин явно мог быть сотрудником КГБ, или иной другой советской спецслужбы — хотя вроде бы и союзники, но многие немцы из ГДР принимали советские войска на своей территории за оккупантов.
Павел наклонился над горящей спичкой, прикурил и с улыбкой негромко заговорил, стараясь, чтобы со стороны это выглядело каким-нибудь житейским вопросом.
— Эту записку нужно доставить в «штази» для генерала Вольфа. Я обер-лейтенант Алоиз Хаген, другими «каналами» не могу воспользоваться. Лично в руки любого доверенного офицера, но не из 13-го отдела — там сидит предатель, обер-лейтенант Вернер Штиллер. Улыбайтесь, лейтенант, я и так очень сильно рискую. Возьмите пачку сигарет — это пароль, генерал поймет, послание для него там.
Павел выпрямился, отдал сигареты, заслонившись спиной от возможного наблюдения — Фридрих с «окаменевшим» лицом машинально положил сигареты себе в карман. Павел негромко произнес, улыбаясь немцу:
— До свиданья, товарищ!
— Данке шен, ауфидерзейн, камераден, — негромко ответил немецкий офицер, второй смотрел на действо немного вытаращенными глазами, но молчал. И Павел их прекрасно понимал — все действо могло быть как «подставой» со стороны КГБ, так и действительно экстренной передачей информации минуя отработанные. Союзники союзниками, но разведка разведкой, и свою агентуру на территории «старшего брата», восточногерманское МГБ, которую неофициально именовали «штази» просто не могло не иметь. Такие игры идут всегда и везде.
В свое время он прочитал мемуары начальника внешней разведки генерал-лейтенанта Маркуса Вольфа, а заодно перелопатил массу литературы, благо интернет позволял многое. «Штази» постоянно обрабатывало своих партнеров по «социалистическому партнерству», благо была возможность привлечь к оперативной работе много привлекательных молодых немок, не отягощенных излишней моралью. Зато нуждавшихся в деньгах, необходимых в этой жизни. Хоть для
