— Немцы нас ждут с северной стороны, а мы по дуге, с юга, подкрадёмся. Потому, Ваше благородие, и идём долго, — подмигнул командиру проводник и, подступив ближе, уверенно ткнул пальцем в карту: — Тут мы стоим.
— Хитёр казак, — довольно улыбнулся контрразведчик. — Бойцы, привал! Караульте «груз», а нам с великим стратегом о тактике надо потолковать. Алёша, отойдём в сторонку.
Капитан знал, что успех авантюрной операции будет зависеть от странного казака. Слухи о нём ходили разные, но, похоже, во многом правдивые. Подпоручик Щетинин говорил, что Ермолаев уже ходил в одиночную разведку по тылам противника. Как раз через этот лес ходил. Тогда Алексей удачно придумал устроить артобстрел позиций противника по заранее оговорённым временным интервалам. Теперь этот опыт капитан хотел повторить.
— Алёша, помнишь, как вы с подпоручиком Щетининым в тандеме отработали? — уведя казака от глаз немца, негромко спросил капитан.
— Так точно, Ваше благородие, — кивнул Алексей.
— Часы при тебе?
Алексей извлёк из кармана серебряную луковицу часов, откинул крышку.
— Сверять время не будем. В нашем деле только точный интервал важен… На обратном пути немцы устроят нам засаду. Они сами выбрали место встречи и заранее приготовили скрытые позиции.
— Обнаружить их в зимнем лесу не проблема, — усмехнулся казак. — Следы выдадут. Тут только сильная метель скрыть их может.
— Или очень много старых следов. Не забывай, мы рядом с окопами врага будем вертеться.
— Господин капитан, от моего намётанного глаза враг не укроется, — заверил командира Алексей. Ну, не рассказывать же офицеру про своё «колдовское зрение»?
— На тебя вся надежда, шаман, — испытующе глянул в глаза казаку капитан. — Разрешаю применять любую древнюю казачью магию. Обещаю, никто посторонний не узнает — мои люди не проболтаются.
— Почему так важны часы? — уклонился от прямого ответа Алексей.
— Прорываться через вражеский заслон будем с огнём и грохотом, — пообещал капитан — весельчак. — В вещмешках моих бойцов лежат дымовые шашки. Когда нас основательно зажмут, подадим сигнал Щетинину. Артиллерия накроет район чуть восточнее дымового сигнала. После пары пристрелочных выстрелов, через минуту, начнётся полноценный трёхминутный обстрел, затем перерыв на перезарядку орудий, и новый «беглый огонь» по тому же району. Мы должны «броском вперёд» прорваться через линию противника, иначе окажемся под «дружественным огнём». Поэтому так важно следить за точным временем… Если не вырвемся из тисков, или опять зажмут, то дымовых шашек у нас хватит на второй сигнал. Артиллеристы проведут ещё пару огневых ударов по дымовым ориентирам. Сегодня сильного ветра нет, так что большого смещения не произойдёт… Порядок отступления таков: первым идёшь ты с адъютантом, если надо, то потащишь паренька на себе; я тебя подстраховываю и прикрываю огнём, мои бойцы обеспечивают прорыв, а потом прикрывают наш отход, у них в вещмешках ещё и гранаты припасены. Ты не смотри, что мужики увальнями выглядят — бойцы проверенные, жизни свои положат, а приказ выполнят.
— Не надо… православные жизни губить, — прямо глянул в глаза капитану Алексей. — Раз, Ваше благородие, разрешаете немного… пошаманить, то я пойду на встречу с немцами один.
— Как один? — удивился капитан. — Так ты же немецкого не знаешь.
— Пусть враги лучше русский учат, — рассмеялся казак. — Да и многие австрияки на украинском немного гутарят. А то и на французско — испанском как-нибудь объяснюсь с иродами иноземными.
— Так поймут ли? — засомневался обескураженный дерзким предложением капитан.
— Враги понимают только силу, — сурово нахмурил брови безрассудный воин. И капитану показалось: страшный демон выглянул из его чёрных бездонных зрачков.
— А нам — то что прикажешь делать?
— Я пойду вперёд, дорожку расчищу. Вы отдыхайте пока здесь. А через час медленно выдвигайтесь к точке встречи, тут уже можно по прямой идти. Ориентируйтесь по компасу. На подходе я вас встречу, возьму пленного и поменяю на адъютанта. Говорить мне с немцами особо не о чём, жестами объяснимся.
— А как сгинешь в одиночку — то? — сомневался в разумности рискового плана капитан.
— Так все вместе быстрее сгинем, — улыбнулся казак. — Зачем гуртом в капкан лезть? Всю группу немцы сразу «завалят», а одного тронуть побоятся.
— Это почему же? — удивился странной казацкой логики контрразведчик.
— Невидимый враг страшнее, — откровенно рассмеялся Алексей. — Не может же одиночка прийти на столь опасную встречу? Да и наш немчик подскажет своим, что где — то рядом ещё трое стрелков притаилось.
— Эдак, у одного казака, действительно, больше шансов уйти с поляны невредимым, — с облегчением тоже рассмеялся капитан. — Однако на обратном пути, всё одно, нападут или в погоню бросятся.
— С засадой я постараюсь «договориться» заранее, — мрачно пошутил Алексей. — А погоню мы артиллерийским огнём отсечём. Не зря же мужики сигнальные шашки в такую даль по лесу на спине пёрли.
— Да ты, Алёша Попович, и впрямь не только былинный богатырь, но ещё стратег, каких мало.
— Один я такой, Ваше благородие, — грустно вздохнул сын ведьмы. — В целом свете один.
— Вперёд, уникум! — рассмеявшись, ободряюще хлопнул Алексея по плечу капитан.
Казак развернулся и, громко хрустя ледовой коркой наста, удалился. Когда он скрылся за густой хвоей вековой ели, звук шагов по снегу исчез. Капитан удивлённо прислушался, даже дыхание затаил — нет звука!
Кондрашов прошёл по глубоким следам казака и… обалдел. Цепочка следов обрывалась за елью. Забраться наверх казак не мог — снег с густых еловых лап не сбит.
— Одна — а — ко… — восхищённо выдохнул контрразведчик, сдвинув шапку на лоб и почесав затылок. — Вот это казацкий шаман.
Лес вокруг смешанный, в стороне стояли голые стволы лиственных великанов. Но до них надо как — то допрыгнуть, а потом бесшумно взобраться и перебираться с ветки на ветку, прыгая словно белка.
Кондрашов с профессиональным любопытством долго внимательно всматривался в окончание цепочки следов полевого шамана. Создавалось впечатление, что весь снег из последних отпечатков ног выдуло ветром. На ледовой корочке наста виднелись свежие снежинки.
Помаявшись раздумьями, контрразведчик так и не пришёл к логическому объяснению бесследного исчезновения шамана.
— Мистика какая — то! Но хорошо, что казацкий чёрт воюет на нашей стороне, — перекрестился, совсем не набожный, офицер и позлорадствовал: — Ох, не завидую я немцам. Каюк их засаде!
Алексей, окутавшись белоснежной пылью, превратился опять в снеговика и стремительно перелетел ближе к месту намеченной встречи. Хоронясь за заснеженными верхушками деревьев, он по кругу облетел будущую зону боевых действий.
От особого взора полевого шамана не ускользнул ни один притаившийся вокруг лесной поляны враг. Пять пар немецких разведчиков замаскировались белыми покрывалами под деревьями. Они просматривали все подходы к поляне из глубины леса. Очевидно, после удачного обмена пленными, снайперам приказали устранить нежелательных русских свидетелей. Тепло одетые немцы лежали под ватными одеялами и старались дышать под покрывало, чтобы их не выдал пар. Они больше надеялись на слух, чем на зрение — бесшумно подкрасться к ним по хрустящему насту было невозможно.
Но атаковать дозоры сверху Алексей не решился. Снайперские пары умело распределили сектора стрельбы, контролируя края соседних зон, и могли краем глаза заметить перемещение крупного объекта по воздуху. А вот, если бы к дозору подползти, то соседи не доглядят. Воспользоваться метательными ножами, как изначально планировал Алексей, тоже проблематично — тела немцев прикрывали овчинные тулупы, а шеи — толстые шерстяные шарфы.
Белый призрак спустился с небес и, распластавшись над снежным покрывалом, беззвучно заскользил смертоносным змеем, огибая стволы деревьев. Коварный «змей» подползал со стороны ног и, вставая, словно кобра в стойку перед броском, двумя железными зубами атаковал притаившихся дозорных. Длинные клинки вонзались в шеи, не давая вырваться предсмертным крикам. Лишь шипящее бульканье горячей крови оглашало звенящую тишину мёртвого зимнего леса. Однако «внезапные» порывы ветра в высоких кронах деревьев, злобным шелестом веток, маскировали хрипы умирающих врагов.
