— Да, в тавернах обычно много зла, девочка, — усмехнулся Егор. — Зеленый змий называется. Я вот тоже сегодня с ним пытался бороться…
— Какой еще змий? — ведьма недовольно повела плечом. — Вовсе не змий, а… я даже не знаю, как сказать… Я просто ощутила нечто — это был не человек и не зверь.
— Так кто же?
— Не знаю! Я же говорю — нечто. Не могу точнее сказать, а только чувствую, словно плыл в воздухе запах крови, такой тошнотворный, сладковатый, тягучий… Ужас! Скорей бы к Моренете — там бы я помолилась, расспросила обо всем Смуглянку! Ой… а может, и парни с нами пойдут, а? Они же теперь за вами, сеньор, в огонь и в воду.
— Ага, ага, — покивал Вожников. — Беспризорников нам еще не хватало для полного счастья. Сами бродяги… Тем более я еще толком не знаю, можно ли им доверять. Вот ты что на это скажешь?
— Думаю, можно, — с решительностью ответила девчонка. — Зла в них нету. Если б было — я бы чувствовала.
— Хорошо, если так.
* * *
Беглецы явились на подворье утром, едва только забрезжил рассвет, и оранжево-золотистое солнце еще скрывалось за городскими стенами, освещая лишь шпили церквей да верхушки крепостных башен. В нежном палево-голубом небе медленно таяли узкие, вытянутые, словно борозды, облака — алые, багрово-бежевые, золотые. Пахло цветущими яблонями и сиренью, после прошедшего ночью дождя улицы парили, исходя дрожащим маревом нового дня.
— Ты иди, найди нужных людей, — оставшись за углом, Вожников все же послал в монастырь Аманду, памятуя об устроенном не так уж и давно погроме. В этой обители кулаки князя должны были хорошо помнить, уж по крайней мере настоятель, отец Себастьян, и его «дубинщики»-монахи. Не надо лишний раз провоцировать, нужно по-тихому, незаметно, как сейчас и делала юная ведьма, исполняя указание своего наставника и друга… или даже больше, чем друга? Хотя нет… Егор все-таки считал себя больше другом Аманды, нежели любовником… хотя и последнее тоже присутствовало, но уже не так и часто. Просто, используя девушку в своих целях, князь в то же время остро ощущал свою ответственность перед ней и не знал, куда от этой ответственности деваться… да, честно говоря, и не очень хотел.
— Ну, так что там? — едва девчонка подошла, справился молодой человек.
— Договорилась! — Аманда задорно улыбнулась, показав жемчужно-белые зубки. — Как вы и наказывали, сеньор Жоржу, я сразу же передала старшему — зовут его отец Хубер — поклон от брата Гонсало.
— И что?
— Отец Хубер хочет с нами переговорить. Вот прямо сейчас, в ближайшей харчевне. Она напротив обители, он показывал.
— В харчевню так в харчевню, — махнул рукой Вожников. — Интересно, и что он хочет узнать?
— Может, просто посмотреть — что мы за люди?
— И это верно. — Егор приосанился, поправил новую котту и, глянув на свою спутницу, не удержался от улыбки: — А тебе мужское платье идет! Такой прелестный паж получился.
— Да ну вас, сеньор! — Обиженно фыркнув, девушка показала рукой: — Вон эта харчевня. Пришли.
Войдя следом за Амандой в полутемный зал, князь несколько секунд постоял, давая глазам привыкнуть после яркого солнца, и, толком еще не видя никого, услышал:
— Так вы и есть некий сеньор Жоржу, тот, что встретился брату Гонсало и всем нашим бедным монахам?
— Да, — разглядев сидевшего напротив окна человека с бритым лицом, кивнул Егор. — Это именно я и есть.
Незнакомец показал на Аманду:
— А этот мальчик, я так полагаю, — переодетая девушка?
— Вы довольно проницательны, святой отец, — хмыкнул князь. — Что ж, не стану отрицать. Просто, видите ли, мужская одежда куда удобнее для дальних дорог…
— И куда удобней — для ведьмы!
— Что-о?!
— Хватайте их!
Поднявшись на ноги, монах махнул рукой, и сидевшие за соседним столом люди вдруг тоже вскочили, устремив вытащенные клинки в бока ничего не понимающим беглецам.
— Отец Хубер! Что вы делае…
Кто-то ударил девчонку в живот, и возмущенный крик ее, оборвавшись на полуслове, перешел в стон.
— Ну хватит! — рискуя пропороть себе печень, дернулся князь. — Может быть, все-таки поясните, что здесь происходит, уважаемый брат во Христе?
— Вы арестованы, — как-то устало произнес отец Хубер. — А мы — вовсе не братья грабителям и убийцам.
— Какие грабители, позвольте? — недоуменно воскликнул Егор, чувствуя, как ему скручивают руки. — Какие убийцы?!
— Не советую сопротивляться, — негромко произнес монах. — Или я прикажу ранить ведьму…
— Да откуда вы взяли, что она ведьма?! И что мы…
Брат Хубер непреклонно поджал губы:
— Разве обычная добрая девушка наденет мужское платье и будет в нем так спокойно расхаживать? Конечно же, нет. Но это наше дело, святой инквизиции…
— Инквизиции?!
— Что же касается вас, господин, то вы будете ввергнуты в руки светского правосудия… как, наверное, и ведьма… скорее всего. За убийство двух человек придется ответить! — Монах сурово пристукнул ладонью по столу и кивнул вооруженным парням: — Ведите их в темницу.
— Да за что?! — снова возмутилась Аманда. — Клянусь Моренетой, мы не убивали никого! Ой… не надо-о…
Парни заломили девчонке руки с такой силой, что несчастная закричала от боли. Брат Хубер, подойдя ближе, схватил ее за волосы и вкрадчиво спросил:
— Не убивали, говоришь? А двух послушников? Игнасио и Ансельма? Вот уж несчастные отроки… не так уж и много было у них при себе, чтобы запросто убить. Не очень-то вы и поживились…
— Да мы не…
— Брат Гонсало рассказал мне все, и я с ним согласен, — недобро прищурился отец Хубер. — Кроме вас, на перевале в то утро никого не было, ни одного человека. Так что, кроме вас, некому. К тому же вы сразу же показались брату Гонсало весьма подозрительными, и дурные предчувствия его не обманули! Игнасио и Ансельм… Ах, бедняги, бедняги… Вы просто перерезали им обоим горло, ограбили… остальное доделали волки, привлеченные свежей кровью.
— Святой отец!!! Вон у нее что на шее-то, гляньте! — один из парней сорвал с тонкой шеи Аманды деревянную облатку-амулет…
— Ай-яй-яй, — покачал головой отец Хубер. — Амулет-то — Игнасио. Вон и буквы — «И», «С», «Я» — Игнасио и Святой Яго. Теперь уж вы не отвертитесь, нет!
— Да он же сам мне его подарил, господии-и-и… — Надрывно закричав, Аманда зашлась в рыданиях. — Са-ам… Неужели его убили? Их обоих… но это… это точно не мы.
Девчонку никто не слушал, дюжие послушники живо приволокли схваченных беглецов в монастырь и ввергли в темный и сырой подвал, больше напоминавший склеп.
