После этого их пригласили в столовую на обед. К обеду к княгине приехала ее давняя подруга, в отличие от княгини, она была еще замужем, очень этим гордилась и вспоминала своего мужа, где только можно.
Когда Евдокия Ивановна представала ей молоденькую девицу, она восприняла это, как очередную блажь подруги и довольно равнодушно приветствовала Катеньку.
За столом обе подруги вели оживленный разговор, нисколько не стесняясь, девушки. Но та слушала их вполуха, потому, что людей, о которых шла речь, она не знала.
Но вот Нинель Александровна сказала:
— Ах, Евдокия, слышала ли эту ужасную историю, о нападении на дом Шеховских, представляешь, там трое убитых!
Со стороны Катеньки раздалось всхлипывание, и она упала со стула.
— О господи, что с ней стряслось? — удивленно вопросив, вскочила с места Нинель.
— Я тебе потом объясню, — тихо сказала Голицына, звоня в колокольчик.
Появившейся прислуге она приказала немедленно принести из ее будуара флакончик с нюхательной солью. Катенька лежала в обмороке, но ее щеки начинали розоветь. Когда княгиня поднесла к ее носу флакончик. Катенька чихнула и попыталась сесть.
— Как ты себя чувствуешь моя дорогая, — озабоченно спросила Голицына, — может, тебе лучше полежать.
— Нет, спасибо Евдокия Ивановна, мне уже лучше я сейчас встану.
Она с трудом уселась за стол и залилась горючими слезами.
— Прошу вас, расскажите, что там произошло у Шеховских? — сквозь слезы твердила она.
— Так, что случилось, сын князя убил трех бандитов, пробравшихся в дом. А четвертого связал и только после этого вызвал полицию и жандармов, — сообщила Нинель Александровна, заинтригованная до невозможности поведением незнакомой ей до сегодняшнего дня, девушки.
Бледное лицо девушки порозовело, и она еще шмыгая носом, спросила:
— А с самими Шеховскими ничего не случилось?
— Нет, насколько я слышала ничего, они не пострадали, — все еще недоумевая, ответила Нинель Александровна.
— Милочка, может, расскажете нам, что вас потрясло в моих словах? — спросила она, игнорируя взгляды Голицыной.
Катенька, уже вполне пришедшая в себя, защебетала:
— Ах, понимаете, князь Шеховской большой друг моего папеньки, а тот сегодня отправился к ним с визитом, вот я и расстроилась, услышав ваши слова.
— О, так ваш отец хороший знакомый князя, — совершенно другим тоном заговорила ее собеседница, — а, кто будет ваш папенька?
Когда она услышала, что папа Катеньки крупнопоместный помещик и владелец большого дома в Петербурге, ее тон резко изменился, и нем появились заискивающие нотки.
Княгиня наблюдала за своей подругой с невозмутимым лицом, но в душе у нее скребли кошки.
— Боже мой, что делает с нами время, — думала она, — как меняет человека недостаток средств. Разве Ниночка раньше была такой. Сейчас ведь начнет напрашиваться с визитом к Катюше. Нет, надо этот разговор прекращать.
Она позвала прислугу и попросила подать десерт.
— Ох, дорогие мои, прошу вас немного помолчать и попробовать десерт. Я совершенно недавно узнала его, от одного знакомого, только что приехавшего из Мадрида, он такой специфически испанский! Вы будете просто в восторге.
На несколько минут за столом воцарило молчание, затем, когда десерт, действительно оказавшийся очень вкусным, подходил к концу, княгиня сказала:
:-Катенька, ты иди, пожалуйста, в библиотеку почитай книгу, что я тебе показала, а мы немного позлословим с Ниночкой.
Когда Катенька закрыла за собой двери, Голицына раздраженно воскликнула:
— Нина, это переходит все границы, ты явно не хотела понимать моих намеков, это просто моветон с твоей стороны.
Но ее подруга только усмехнулась:
— Оставь дорогая этот тон, он совсем тебе не идет. Я уже поняла, что ты не хочешь, чтобы я ближе познакомилась с этой семьей. Но ты не можешь держать монополию на все мои знакомства, если я захочу, то без труда это сделаю и без тебя.
А еще мне кажется, что твое объяснение причин, по которым ты пригласила эту девочку, очень натянуто, и ты что-то задумала.
— Вот, так, — подумала Евдокия Ивановна, в кои веки скажешь правду, а тебе совершенно не верят. Если бы придумала, что-нибудь другое, поверили бы сразу.
— Знаешь, дорогая, я не собираюсь оправдываться перед тобой, что хочу, то и делаю.
Нинель Александровна хитро улыбнулась
— Дуся, мы так давно знакомы, признайся, ты хочешь с помощью этой девочки восстановить испорченные отношения с Шеховским?
Княгиня начала говорить, — Как ты могла… — и осеклась.
— А ведь, действительно, Ниночка права, началом всему послужили именно такие мысли, и только Катенькины таланты, свернули меня в другую сторону, — подумала она.
Ниночка, давай оставим эти проблемы, — сказала княгиня и отдала распоряжения неслышно возникшему лакею,
— Антуан, будь любезен, бутылку мадейры, нам подай.
Через мгновение на столе появилась открытая бутылка вина два фужера, в которые Антуан опытной рукой налил янтарный напиток.
— Вот попробуй дорогая, это вино не подделка, которую можно купить в наших лавках, — сообщила Голицына, — эту партию, я сама закупила у португальского купца в Париже, а сейчас можем под него закончить наш десерт.
Разговор свернул у женщин на домашние проблемы, плохое здоровье Ниночкиной внучки и через час княгиня проводила до дверей слегка подвыпившую гостью.
Затем она поднялась в библиотеку, где в кресле сидела Катенька и внимательно читала учебник математики.
— Однако, действительно, девушка влюбилась, — решила Евдокия Ивановна, — по крайней мере, в этом возрасте эта наука меня еще не увлекала.
— Катя, тебе не надоело, ты наверно меня заждалась? — спросила она девушку.
— Нет, нисколько, мне было интересно, я и не подозревала, что можно увлечься цифрами, — ответила та.
— Скажи Катюша, — вкрадчиво начала княгиня, — когда ты упала в обморок ты испугалась за Николая Андреевича?
Катенька запунцовела.
— Да, — чуть слышно сказала она, — очень испугалась, а это плохо? Ведь он теперь сын князя и мне не стыдно им увлечься.
Голицына, которая никогда не видела Николку, но прекрасно помнила князя в молодости, не удивилась такому признанию, в свое время Шеховской поразил своим блистательным видом немало сердец. И если его сын пошел в него, то этих сердец будет немало и у него.
Вскоре Катенька засобиралась домой, они договорились о следующей встрече и расстались. Катенька уехала на новеньких резных санках, закутанная в меха. А Голицина вздохнув, пошла заниматься дальнейшими делами, которых с ее неугомонным характером было множество.
